Шанс для неудачников. Том 2 - Сергей Мусаниф

— Позволь мне уточнить, — сказал я. — Вы поощряли природную агрессивность скаари, потому что собирались вывести их цивилизацию на приемлемый для вас уровень, захватить несколько миллионов тел, а остальных попросту уничтожить, чтобы они не путались под ногами?

— Да, — сказал Холден.

— Это геноцид.

— Ровно в той же степени, что и истребление термитов, которые пожирают твой дом.

В двадцатом веке существовало множество заблуждений. Одно из них гласило, что разум по мере развития становится все более гуманным.

Это слабо коррелировало с количеством пришедшихся на двадцатый век войн, в которых погибли десятки миллионов людей, но почему-то на исходе века люди верили, что высший разум, буде он существует, обязательно должен оказаться терпимым и милосердным и непременно обязан ценить жизнь во всех ее проявлениях.

Как и многие другие вопросы веры, на фактах эта теория не базировалась.

Если верить Холдену, а я Холдену верил, высший разум действительно существовал, и он оказался хладнокровным, расчетливым и жестоким, а на жизнь в любых ее проявлениях, не вписывающихся в его цели, он просто чихать хотел. Со всей высоты своего интеллекта.

И это представлялось мне куда более логичным. Это куда больше походило на разум.

— Ты не заснул? — поинтересовался Холден. — А то без очередного твоего саркастического замечания я не знаю, стоит ли мне продолжать свой рассказ.

— Продолжай. Так и быть, сарказм я приберегу для подведения итогов.

— Скаари не успели выйти на нужный нам уровень развития, когда в галактике появился еще один вид разумной жизни, — послушно продолжил Холден. — Люди. Их появление открывало перед нами новые возможности, и мы попробовали их в качестве носителей. Человеческий мозг открывал нам окно куда шире, чем мозг скаари, и в то же время позволял не утратить фокуса. Единственная проблема заключалась в том, что люди оказались слабы и слишком недолговечны, но эти недостатки могло исправить время. И мы решили дать людям шанс.

Очередное саркастическое замечание относительно этого шанса прямо-таки срывалось с моего языка, но я решил сдержать обещание и промолчал.

— Скаари обнаружили людей позже, чем мы, но значительно раньше того времени, когда человечество могло дать им самостоятельный отпор.

— И тогда появился Разрушитель, — сказал я. — Что это было?

— Автоматизированная боевая станция, — сказал Холден. — Остатки былой роскоши.

— Зачем мирной расе понадобилось строить автоматизированные боевые станции?

— На всякий случай, — сказал Холден. — Космос достаточно велик, и мы предполагали, что можем встретиться и с враждебными формами жизни. Если ты мирный человек, это еще не означает, что у тебя в доме не может быть ружья.

— Предусмотрительно с вашей стороны.

— Мы разнесли флот скаари, нанесли им урон, который они восполняли очень долго, — сказал Холден. — Это задержало их развитие, но предоставило шанс человечеству. Впрочем, с этой частью истории ты уже знаком.

— А Война Регресса? Это тоже ваших рук дело?

— Конечно, — кивнул Холден. — Кленнонцы были той частью человечества, которая развивалась в нужном нам направлении. Кленнонцы — это улучшенная версия людей, версия 2.0. Они отвечали большей части наших требований, их мозг развит лучше, чем мозг человека, а их физическое состояние стремится к совершенству скаари. В конце концов мы сделали свою главную ставку именно на кленнонцев.

— Уверен, это бы им польстило, — сказал я.

— В результате наших действий сложилась уникальная ситуация. В одном Секторе космоса оказались заперты сразу три расы, находящиеся примерно на одном и том же уровне развития технологий. Миллиарды разумных живых существ. Слишком много, чтобы после обретения тел мы чувствовали себя в безопасности.

— Ну так и в чем проблема-то? — поинтересовался я. — Прислали бы сюда побольше своих автоматизированных боевых станций и зачистили бы все лишнее.

— Проблема в том, что у нас не оказалось нужного количества этих станций. Мы ошиблись, увлеклись, заигрались. Если бы вместо одного Разрушителя мы напустили бы на скаари десяток, люди бы никогда не узнали, что они не единственные представители разумной жизни в этом Секторе космоса. Но мы не уничтожили скаари, когда могли это сделать, и они снова поднялись. Война Регресса не положила конец человечеству. Мы упустили момент, когда эту проблему можно было решить силой. И тогда появился Феникс и подобные ему.

— Вы решили стравить нас между собой, — сказал я. — Устроить последний раунд естественного отбора, а в качестве приза вы бы вышвырнули победителей из их тел и жили бы долго и счастливо. Но были ли у вас гарантии, что победят именно кленнонцы?

— Мы могли им помочь, — сказал Холден. — Подтолкнуть к паре изобретений, которые позволили бы им одержать верх.

— Но только после того, как они понесли бы потери, снизившие их численность до нужного вам уровня? Вы собирались начать свою долбаную новую жизнь на обломках их Империи?

— Судя по раздраженным ноткам в твоем голосе, ты все еще нас осуждаешь.

— Это еще чертовски мягко сказано.

Холден безразлично пожал плечами.

— Ты забываешь, что самим фактом своего существования люди обязаны нам. Если бы мы не сдержали скаари, они снесли бы человечество еще во времена раннего палеолита.

ГЛАВА 6

Подопытные мыши.

Тысячелетия эволюции, тысячелетия технического прогресса, и все ради того, чтобы стать достойным вместилищем для высшего разума, потерявшего умение фокусироваться. Вот он, настоящий смысл жизни, в поисках которого было сломано столько копий.

Та же «Матрица», только вид сбоку. В фильме машины использовали людей в качестве батареек, в реальности высший разум собирается употребить нас в качестве болванок, на которые он запишет новую информацию.

Даже не нас, кленнонцев.

Избранных.

А всех остальных просто спишет в расход.

Если вдуматься, то больше всего жалко скаари. Люди хотя бы послужили промежуточным звеном между австралопитеками и кленнонцами, а скаари и вовсе оказались в этом уравнении лишними. И кто знает, если бы не сородичи Холдена, вполне возможно, ящерам удалось бы побороть свою природную агрессивность.

Теперь мы будем убивать друг друга лишь потому, что эксперимент слишком затянулся, и мышам пора освободить лабораторию. Миллионы умерли, миллиарды умрут, но зато высший разум снова обретет цели в жизни.

Я поверил во все это сразу и безоговорочно. Теория Визерса о регрессорах была хороша почти всем, она не давала ответа только на один вопрос. Но мотивацию, которая побуждала четвертую расу к действию, четко обрисовал Холден.

Как же тут не поверишь?

Вот если бы он рассказал мне, что хочет построить царство добра, справедливости и вселенской гармонии, я бы наверняка засомневался.

Страшно захотелось курить. В тумбочке, вместе с запасами табака для кальяна, лежала трубка, которую юный энсин Бигс притащил мне из города в качестве сувенира. Только когда я начал ее набивать, заметил, что у меня дрожат руки.

— Я сдам тебя Реннеру, — пообещал я. — Пусть имперская разведка сама с тобой разбирается.

— Имперская разведка ни в чем не разберется, — ухмыльнулся Холден. — Они могут убить моего носителя, это тело, но обнаружить в нем меня они не способны. Технологии не доросли, знаешь ли. Тотальное ментоскопирование, а это лучшее, на что они способны, обнаружит только те воспоминания, которые и должны присутствовать в мозге полковника СБА Джека Риттера. И еще они найдут несколько провалов в памяти. Черные дыры, в которых и следа моего не будет.

— Ты уверен?

— На все сто. Если ты меня сдашь, это кленнонцам никак не поможет. Кроме того, это будет несправедливо по отношению к полковнику Риттеру. Или ты так не считаешь?

— Разве он еще там? Ты не вытеснил его разум?

— Нет, я только иногда перехватываю контроль над его телом, — сказал Холден. — Старый добрый Джек Риттер… Я изучил его память, я знаю его так хорошо, как никто его не знает. Ты в курсе, что генерал Визерс был его кумиром?

— Теперь в курсе.

— Джек восхищался Визерсом и его деятельностью, стремился быть похожим на него во всем, копировал некоторые детали его операций, даже старался подражать его манере разговора. И в конце концов ему выпала редкая возможность поймать Визерса, бросить вызов своему кумиру, показать, кто чего стоит.

— Он проиграл.

— Но все равно продолжает восхищаться, — сказал Холден. — Даже теперь. Хотя шанс пережить своего кумира предоставляется очень многим.

— Я могу сдать Реннеру вас обоих, — сказал я. — Учитывая обстоятельства.

— Этим ты подставишь только Джека. Я просто уйду, и они никогда меня не найдут.