Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.) - Джек Вэнс

Герсен тоже обернулся — и встретился глазами с потрясенным и недружелюбным взглядом Лалли Инкельстафф, только что появившейся из прохода, ведущего в дамский туалет. Не говоря ни слова, секретарша Жаркова вихрем промчалась к столику, за которым сидела с Герсеном, схватила сумочку и плащ и промаршировала туда, где собрались ее знакомые.

Герсен удрученно пожал плечами. «По меньшей мере, — сказал он себе, — мне не придется брать уроки танцев».

Глава 16

Герсен уплатил по счету и покинул «Черный хлев». Поодаль, вдоль дороги, пассажиров ждали шесть машин. Нижняя часть корпуса первого такси была опоясана поблекшей белой полосой. Герсен спокойно отвернулся и продолжал стоять у входа, словно к нему должна была присоединиться спутница, задержавшаяся внутри. Неужели его проследили до «Черного хлева»? Может быть, у него в одежде спрятан микроскопический передатчик? Или на его пиджак нанесли пятнышко материала, отражающего сигнал радиолокатора? Сегодня же вечером ему нужно было переодеться и тщательно вымыться.

Сегодня вечером? Если он доберется до отеля живым. Ни одним из такси, выстроившихся у ресторана, нельзя было пользоваться ни в коем случае. Герсен расхаживал взад и вперед, как человек, погруженный в свои мысли; оказавшись в тени, где его не могли видеть водители такси, он побежал по дороге в Тваниш.

Наступила ясная темная ночь. В небе мерцали незнакомые Герсену созвездия; дорога казалась бледной полосой между темными полями по сторонам. Ритмичный бег и ровное, глубокое дыхание словно оживили Герсена заново, наполнили его окрыляющим воодушевлением. Для такого существования он был предназначен, таким он чувствовал облегчение уверенности — бегущим в ночи по незнакомой дороге в незнакомом мире, оставив опасность за спиной и превращаясь в воплощение еще большей опасности: угрозы возмездия. Бесплодные фантазии и тоскливые сомнения испарились, он снова стал самим собой... На фоне звездного неба чернели кроны высоких деревьев; Герсен остановился и прислушался. Со стороны «Черного хлева», до которого теперь уже было метров семьсот, доносились едва различимые, будто шепчущие, звуки музыки; с той же стороны появились фары такси. Справа от дороги, напротив рощи высоких деревьев, тянулась неглубокая канава, а за ней не было ничего, кроме поросли напоминающей тростник травы. Перепрыгнув канаву, Герсен прижался к земле за пучками травы.

Машина приближалась быстро, ярко освещая дорогу фарами. Проезжая мимо рощи, такси внезапно затормозило и остановилось рядом с канавой, за которой прятался Герсен. Но внимание водителя и других сидевших в машине людей было привлечено темной рощей, а не пучками едва скрывавших Герсена сорняков.

Водитель тихо сказал: «На дороге его нет. Он не успел бы уйти далеко».

На обочину вышли трое; в зареве отраженного света фар Герсен мог различить только их силуэты.

Снова послышался голос водителя: «Он где-то за деревьями, если не убежал в поля».

Один из пассажиров, приземистый широкоплечий субъект, произнес гулким басом: «Поверни машину так, чтобы фары светили на стволы».

Водитель выполнил это указание, чуть не заехав задним ходом в канаву.

Приземистый субъект приказал: «Анг, заходи справа. Дофти — слева. Держитесь в тени, возьмите его живьем. Это важно. Коршун хочет, чтобы его взяли живьем».

Фигура Герсена выросла за порослью сорняков. Бесшумно перескочив канаву, он сделал два размашистых шага, вскочил в кабину управления и погрузил напоминающий змеиный язык стилет под затылок водителя. Раздвоенный конец стилета перерезал позвоночный нерв — смерть наступила мгновенно. Опустив тело водителя на пол кабины, Герсен сел за пульт управления. Слева от кабины на дороге стоял приземистый субъект — человек, с которым Герсен хотел серьезно и откровенно поговорить.

Прошло три минуты. Герсен сидел и ждал с серебристым дедактором в руке. Анг и Дофти возвращались из рощи, в лучах ослепительных фар их уже было хорошо видно. Анг — сутулый, нескладный молодой человек с длинным горбатым носом и черной щетиной на щеках; Дофти — дюжий верзила с темными щелками глаз в складках заплывшей жиром инфантильной круглой физиономии. Герсен нередко встречал таких подонков в Запределье: в глухих переулках, где находились пользующиеся дурной репутацией таверны и где — как в данный момент — они занимались своим ремеслом.

Приземистый субъект нетерпеливо сделал шаг им навстречу: «Никого?»

«Его там нет», — отозвался Анг.

Герсен подождал, чтобы Анг и Дофти приблизились к машине, после чего, не испытывая ни малейших сожалений или угрызений совести, дважды выстрелил — взрывчатые стеклянные иглы вонзились во лбы Анга и Дофти. Приземистый субъект успел повернуться, но Герсен выстрелил в третий раз — игла взорвалась в сгибе локтя противника, его лучемет со стуком упал на дорогу.

Герсен выскочил из кабины водителя: «Вы меня искали?»

Обладатель гулкого баса ничего не сказал — набычившись от боли, он напряженно смотрел Герсену в лицо.

Герсен произнес таким тоном, словно продолжал светский разговор: «Ты когда-нибудь видел, как человек умирает от клюта? Нет? А, значит, видел! Можешь попробовать клют — или я могу продырявить тебе башку. Выбирай!»

«Стреляй!» — прошептал коренастый бандит.

«В таком случае отвечай. Если бы вы меня поймали, что вы собирались со мной сделать?»

«Связать тебя липкой лентой и отвезти в гараж».

«И что потóм?»

«Я получил бы дальнейшие указания».

«Кто дает указания?»

Приземистый субъект молчал, упрямо уставившись Герсену в глаза. Герсен надел перчатку, сделал шаг вперед и протянул руку к бандиту: «Отвечай!»

«Коршун».

«Ленс Ларк?»

«Зачем ты спрашиваешь, если знаешь сам?»

«Где он сейчас?»

«Не знаю. Он связывается со мной по радио».

Со стороны «Черного хлева» снова показались фары. Бандит-коротышка бросился на Герсена, но его встретила стеклянная игла, погрузившаяся в череп между глаз. Герсен осторожно сложил опасную перчатку в предназначенную для нее защитную оболочку. Фары приближавшегося такси уже осветили грязно-белую полосу, окаймлявшую корпус машины бандитов, загородившей половину дороги. Герсен повернулся и снова побежал по дороге в Тваниш.

Таксист, возвращавшийся из «Черного хлева», затормозил при виде препятствия и остановился. Оглянувшись на бегу, Герсен видел, как водитель и пассажиры вышли из такси и оцепенели, в ужасе глядя на трупы.

Герсен сидел и пил горячий чай в кафе «Козерог» напротив Парка Искупления, на полпути между «Коммерческим отелем» и Башней Скохуна, оценивая события прошедшего вечера. Он с удовлетворением отметил, что его настроение исправилось. Необходимость быстро реагировать и решительно действовать прочистила какие-то засорившиеся каналы у него в голове. Четыре убийства? Герсен сожалел только о том, что не успел выжать больше сведений из приземистого подручного Ларка. Вспомнив о Джердиане, он почувствовал теплую волну возбуждения; вспомнив о секретарше Жаркова, расхохотался... Под столом Лалли Инкельстафф в управлении конструкторского бюро Жаркова все еще работал недавно установленный им диктофон. Теперь он регистрировал только тишину в соседней конторе «Котцаша». Было бы гораздо полезнее, если бы он записывал разговоры в самóм управлении Жаркова.