Большая Суета - Ислам Иманалиевич Ханипаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я тебе покажу!
Ну, так говорил Юсуп. У вас может быть свое вступительное слово.
Юсуп поставил перед собой задачу стать театральным актером, и с первого дня на сцене он получил ровно то, чего хотел. Это была сбывшаяся мечта, пусть даже первый десяток раз он появлялся в массовке, затем с действиями, но без слов, затем с парой реплик. Наконец однажды, благодаря необычной внешности и тюркскому акценту, он получил шанс сыграть заморского злодея. Следующий рискованный шаг – переезд в Санкт-Петербург и игра на сцене Большого драматического театра, и, наконец, главный успех – месье Жан Вальжан в «Отверженных» и награда «Лучшему театральному актеру».
Приближаясь к сорокалетнему рубежу, Юсуп вновь почувствовал, что жизнь требует изменений, но, до сумасшествия влюбленный в театр, уходить он никуда не собирался, а поставил перед собой задачу возродить едва подающий признаки жизни дагестанский театр – и вернулся. В каком-то смысле своим вторым дыханием дагестанский театр обязан именно Юсупу, его известности и таланту. Юсуп повез его с гастролями вначале по России, а затем и по миру. Если бы на исходе двухтысячных устроили опрос на тему, кто может считаться главным актером Северного Кавказа, то с высокой долей вероятности каждый третий назвал бы имя Юсупа Курамагомедова.
Он никогда не жалел о том, что покинул Санкт-Петербург ради Махачкалы. Вся его жизнь приводилась в движение желанием что-то чувствовать, являться частью важной истории, не быть «одним из», а быть одним-единственным, тем самым избранным, спасителем, первооткрывателем, на которого направлены софиты. Да, вероятно, это было связано с его непомерным эго, но оно шло в паре с талантом, который приходилось признать каждому, кто видел его на сцене.
Юсуп Курамагомедов был актером по своей природе. Он гнался за чувствами, но эта гонка не могла быть бесконечной, и поэтому на одном из поворотов ближе к пятидесяти годам он вновь ощутил угасание жизни.
Именно поэтому он, в конце концов, сделал то, что сделал.
– Зовите прямо сейчас! Пусть знает, что я ее люблю. Если она тут не появится через полчаса, я спрыгну!
Нельзя сказать наверняка, блефовал ли он в тот момент или действительно был готов прыгнуть. Если бы вы спросили меня, я ответил бы, что скорее второе. Но это не точно.
Хотя вообще он в конце концов прыгнул с Большой Суеты. Можно даже сказать, что по собственному желанию. И в некотором смысле убил себя. Как я и говорил, дагестанцы такой народ. Все или ничего. Таким был и Юсуп Курамагомедов.
– Ищите! – дал команду офицерам генерал.
– Что-нибудь еще? – спросил мэр.
– Ну вообще, если вы спрашиваете, у меня закончился коньяк.
Глава 8
Пожар моих чувств
Валерия сидела напротив Юсупа, испепеляя его взглядом. Остальные молчали. На этот раз каждый думал не о чем-то своем. Все думали о том, действительно ли Юсуп собрался признаться кому-то в любви. Юсуп, кстати, тоже об этом думал.
– Ну, давай, женщина, чего молчишь? Смейся надо мной! – вдруг сказал он Валерии.
– Ромео недоделанный! – фыркнула она.
– Что? Это все? Как-то маловато. А вы? – обратился он к Шамилю. – Где ваше вечное «лучше сделай так – сделай сяк»?
Шамиль, не поднимая на него глаз, просто приподнял руку, как бы говоря: «Давай сейчас без этого».
– Осуждаете, да? Просто в вашей жизни не было любви. Такой, чтобы сбивала с ног. Такой, чтобы делала все значимое незначительным. А незначительное… всем.
– Так-то я любил одну девушку… – влез Муртуз, но был сразу перебит:
– Это не то же самое! Ваше «любил одну девушку» – это… это просто детские игры. Влюбленность, вспышка, искра, падение звезды, не более! А мое – Большой взрыв в маленькой Вселенной.
– Я потом женился на ней, – буркнул обиженно тренер, но так тихо, что никто не услышал.
– Просто вам меня не понять, – отмахнулся Юсуп.
– Ну и пофиг. Делайте, что считаете нужным! – вдруг поддержала его Натали.
– Я пытаюсь. Просто… – слегка раскачиваясь, он нервно потирал пальцы, – это тяжело.
– Тоже мне актер, – усмехнулась Валерия.
– Любви притворство не сподручно! – парировал он. – Чем важнее дело, тем сложнее сказать.
– Ну и правильно. – Натали встала, подошла к нему, взяла его за руки и продолжила: – Так и должно быть. Это было бы странно, если бы у вас не тряслись ноги. Значит, ваши чувства настоящие! Вы будете искренним, и, если она хороший человек, она вас услышит!
– Она замечательный человек. Невероятный. Кто я рядом с ней?.. Шут, не более.
– Ни для кого вы не шут, Юсуп!
– Скажите это ей! – Он махнул рукой в сторону Валерии, которая по своему обыкновению опять лишь фыркнула.
– Просто в некоторых много плохого, и они не знают, куда его деть. – Натали бросила осуждающий взгляд на Валерию. Та, надев маску равнодушия, встала со стула и отошла в дальний угол. – Вы хороший человек, и все у вас получится.
– Я постараюсь, – сказал Юсуп.
– Ситуация все хуже и хуже, – сказал генерал.
– Я бы сказал, что страннее и страннее, – отметил Иса Исаевич, находившийся в легкой прострации. Когда он услышал требование Юсупа, смысл которого, вероятно из-за недосыпа, дошел до мэра не сразу, он решил, что все еще спит на той не первой свежести подушке.
– Ну… бывали требования и похуже.
– Какие, например?
– Пятьдесят миллионов рублей, например. Вертолет был один раз. Один человек потребовал, чтобы ему вернули завод. Ну, у него его отжал один местный депутат. И вдруг спустя десять лет тот захотел получить завод обратно.
– Чем закончилось?
– Скрутили, пятнашку дали, – пожал плечами генерал.
– А местный депутат?
– А, – отмахнулся как от мелочи генерал, – в Госдуме сидит.
– Серьезно? – удивился мэр.
– Он теперь спокойный. Больше ничего плохого не делает.
– А в Госдуме что делает?
– Я же сказал, сидит, – пожал плечами генерал. – И ничего не делает…
– Генерал, она приехала.
– Хорошо, освободите ей дорогу, чтобы подошла сюда.
– Она… кажется, сама себе освободит дорогу, – ответил офицер.
– Юсуп, мы выполнили ваше требование. Она идет, – сказал Иса Исаевич в громкоговоритель.
– Ох… – выдавил Юсуп. – Я только что понял, что, когда высказывал требование, был немного пьян, а сейчас протрезвел. Мне надо чуть-чуть… – он огляделся по сторонам и нашел пустую бутылку, – нужен глоток чего-нибудь крепкого…
– Ничего вам не надо! Идите и скажите ей все, что думаете, – накинулась на него Натали.
– Мне кажется, я не готов… Нужен какой-нибудь план… Надо написать слова заранее…
– Давай уже, мужик, хватит ныть, – включился Муртуз. – Иди и скажи этой женщине, что она теперь твоя! Ты лидер или кто?
Юсуп удивленно посмотрел на Муртуза, а потом произнес:
– Ты прав! Какой еще план! Мне?! Заученные слова?! «Лишь та любовь – любовь, которая чуждается расчета!»[11]
– Вот это я и хотел сказать же! – поддержал его тренер.
Юсуп вскочил со стула.
– Только думайте, что говорите. Там камеры, миллионы зрителей увидят это, – напутствовал его Шамиль.
– Камеры?
