Символы распада - Чингиз Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через десять минут он был готов следовать за своим спутником. Они спустились вниз, где их ждал автомобиль с водителем.
— Вы становитесь важной персоной, — пошутил Дронго, — у вас появился собственный автомобиль?
— Это ты становишься важной персоной, — пробормотал Владимир Владимирович, — его прислали для того, чтобы я привез тебя как можно быстрее.
— Это как-то вдохновляет, — усмехнулся Дронго.
Обычные неформальные встречи руководители спецслужб проводили на конспиративных квартирах или на дачах. Но на этот раз спешка была столь очевидной, что Дронго повезли в знакомое каждому москвичу здание на Лубянке, где его ждал генерал Потапов. В кабинет к генералу Дронго вошел один.
Они были знакомы со времен предыдущего расследования Дронго, когда генерал не разрешил ему закончить поиски. Но генерал оценил тогда его настойчивость и аналитические способности.
— Добрый вечер, — поздоровался Потапов, когда Дронго вошел в кабинет. Генерал не подал руки, а Дронго не проявил желания к рукопожатию, усаживаясь напротив.
— Добрый вечер, — буркнул в ответ Дронго. — Кажется, у вас случилось что-то очень неприятное?
— Вы согласны сотрудничать? — спросил Потапов,
— Так обычно спрашивали задержанных агентов, — пошутил Дронго и уже более серьезно спросил: — Так что же у вас случилось?
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Я, кажется, уже согласился приехать, а это и есть ответ на ваш вопрос.
— У нас проблема. — Генерал не мигая смотрел на сидевшего напротив него человека. Потом взял со стула лист бумаги и протянул его Дронго. — Прочтите и распишитесь. Это подписка о неразглашении.
— Пожалуйста. — Дронго несколько удивленно взглянул на хозяина кабинета и поставил свою подпись. — Раньше такой подписки с меня никогда не брали, — пробормотал он.
— Раньше не было такой проблемы. — Потапов посмотрел на бумагу и протянул следующую. — Вот здесь тоже, пожалуйста. Сначала прочтите, это отказ от претензий в связи с проводимыми вами работами.
— Я надеюсь, вы не собираетесь отправлять меня на Северный полюс, — пошутил Дронго, взглянув на генерала. Он и на этот раз подписал не читая.
— Еще одна ваша подпись, — невозмутимо сказал Потапов, подавая третий лист бумаги. — Это подписка о том, что вы согласны сотрудничать с нашим ведомством.
— Нет, — отодвинул бумагу Дронго, — я эксперт, а не агент. Это разные вещи.
— В таком случае я не могу начать наш разговор, — возразил Потапов. Дронго поднялся.
— У каждого существуют свои принципы… — кивнул он, собираясь выйти из кабинета.
— Подождите, — недовольно сказал генерал. — Хорошо, я изменю формулировку. Я напишу, что вы согласились сотрудничать с нами на период расследования порученного вам дела. Такой вариант вас устроит?
— Да. Такой устроит.
— Садитесь. Сейчас я вызову секретаря, и он изменит формулировку. — Потапов вызвал своего помощника.
Десять минут они молча сидели в кабинете, ожидая, когда принесут переделанную бумагу. Молчание становилось гнетущим. Но ни Потапов, ни Дронго не сказали друг другу ни слова. Наконец бумагу принесли, и Дронго внимательно прочитал ее, абзац за абзацем, строчку за строчкой, а затем подписался.
— Все? — — спросил он. — Или у вас есть четвертая?
— Нет. — Потапов, сложив все три подписанных листка бумаги, убрал их в папку, положил ее в ящик и только тогда наконец сказал: — У нас появилась проблема. — Подумав, он произнес: — Проблема в нашем Научном центре в Сибири. Там произошло хищение, и мы хотели бы, чтобы вы вылетели на место для расследования.
— Когда?
— Немедленно. — Генерал по-прежнему смотрел не мигая.
— Ясно. Тогда скажите, что за Научный центр и чем он занимается.
— Ядерные проблемы, — чуть запнувшись, сообщил Потапов.
— Что похищено?
— Вы все равно узнаете все на месте, — несколько раздраженно заметил Потапов, — впрочем, наверно, будет лучше, если я расскажу вам сам. В Научном центре существовало хранилище. Из него похищено содержимое двух контейнеров…
Дронго слушал. Он не перебивал своего собеседника, чтобы дать тому возможность высказаться.
— В контейнерах находились научные разработки Центра, — продолжал недовольным голосом Потапов, — они радиоактивны и очень опасны. И их украли. Мы хотели бы, чтобы вы провели расследование на месте и попытались определить, как конкретно это произошло и кто виноват.
— Что было в контейнерах? — спросил Дронго. — Вы так и не сказали конкретно.
— Так называемые ЯЗОРДы, — ответил генерал.
— «Ядерные чемоданчики»? — ошеломленно спросил Дронго. — Значит, они действительно существуют?
— Это ядерные заряды ограниченного радиуса действия, — пояснил генерал. — Они были изъяты из контейнеров двумя сотрудниками Центра, которые вскоре погибли. И теперь нам нужно, чтобы вы прибыли на место немедленно. Самолет вылетает через два часа. Вы еще успеете в аэропорт.
— Значит, они существуют, — ошеломленно повторил Дронго. — Но это невероятно. Об этом столько писали. Как их могли похитить?
Потапов молча смотрел на него. Он явно испытывал некоторое удовлетворение от такого замешательства вызванного к нему эксперта. Дронго поднялся, что-то продолжая бормотать, пошел к двери. Потом, повернувшись, спросил:
— Когда это случилось? Недавно?
— Два месяца назад, — отрывисто ответил Потапов. — Вы опаздываете в аэропорт. Все материалы дела получите в самолете.
— Два месяца… — повторил Дронго. Он первый раз в жизни был в замешательстве и не собирался этого скрывать.
Санкт-Петербург. 9 августа
Всех, кто имел финские визы, Сириец послал в Финляндию. По его распоряжению отыскали туристическое агентство, которое обещало завтра же отправить туда еще двадцать человек, устроив им визу на всю группу. В компании были удивлены подобным наплывом молодых людей с накачанными бицепсами. Все утро Сириец ждал вестей из Финляндии.
Сидевший вместе с ним Папаня тоже послал своих людей. Днем им сообщили, что второй ящик благополучно погружен на судно и уже покинул пределы Финляндии. Но самого Сухарева и первый ящик нигде не могли найти.
Проверялись все бывшие места пребывания Сухарева в Хельсинки. В международном аэропорту и на вокзале дежурили боевики. На границе, откуда обычно перевозились грузы, тоже дежурили боевики, но Сухарев нигде не появлялся. Папаня понимал настроение хозяина дома и старался его не нервировать. Он уехал в два часа дня и сидел в машине, когда ему позвонили.
— Он ничего не нашел? — спросил его уверенный бас.
— Нет. Один ящик отправлен. Но думаю, что второй он все равно не найдет, — сказал Папаня, — нужно решать самим.
— Тогда решай, — посоветовал звонивший, — ты ведь знаешь, мы все отвечаем за то, что там случилось.
— Может, дадим ему еще один день? — предложил Папаня.
— У нас нет времени. Он потерял груз, значит, должен платить.
— Я могу с ним договориться, — сделал последнюю попытку Папаня.
— Не тяни, — прогудел Законник густым басом, — сам знаешь, как это важно.
— Давай подождем до вечера, — попросил Папаня, — он делает все, что можно. Дадим ему время до вечера.
— Хорошо. Но утром все должно быть кончено.
Сириец в это время разговаривал с боевиками, которые переворачивали квартиру Сухарева, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь записи или адреса. Но ничего обнаружить не удалось, и один из боевиков, бывший сотрудник вневедомственной охраны, пошел к соседям Сухаревых, чтобы попытаться узнать у них, куда именно могла уехать их соседка.
Разговор был долгим. Соседка охотно вспоминала всех близких и родственников уехавшей. Под конец она добавила, что у той, кажется, есть тетка в Киеве. Через полчаса по всем указанным соседкой адресам выехали группы боевиков. В пять часов вечера они уже знали, что женщины в городе нет. В половине седьмого в Киев вылетело трое людей Сирийца. Одновременно ему позвонил Законник.
— Как дела? — спросил он.
— Ищем, — ответил Сириец, — похоже, что его жена сбежала в Киев. Сейчас мы послали туда людей. Найдем ее и, может быть, что-нибудь узнаем.
— Узнай, узнай. Ты, Михаил Аршакович, большой человек, все можешь, — издевательски сказал Законник. Он впервые в жизни назвал Сирийца по имени-отчеству, и тот понял, что приговор ему уже подписан. Независимо от того, найдет ли он жену Сухарева или не найдет, его все равно уберут.
— Ладно, — сказал он непослушными губами, — я все узнаю.
Положив трубку, он немного подумал и вызвал к себе своих людей, приказав им оставить все дела в городе. Затем пошел собирать свои вещи, словно готовился к срочному отъезду. В девять вечера ему позвонили из Киева. Они нашли жену Сухарева. Но пока ничего не предпринимали, ожидая дальнейших указаний.
— Узнайте у нее, где он, — раздраженно приказал Сириец. Вошел охранник и доложил ему, что приехал Папаня со своими людьми. На этот раз Папаня приехал не один. К дому Сирийца подъехали две машины. В первой, кроме Папани и высокого лысого человека, находились еще водитель и охранник, а во второй, с затемненными стеклами, сидели пять человек. Из второго автомобиля никто не вышел, а Папаня с сопровождавшим его лысым незнакомцем прошел к Сирийцу. Когда лысый входил в комнату, его проверили двое охранников у дверей и отобрали оружие.