Застава - Сергей Лукьяненко

Вот эти дружелюбные отношения и были теперь для нас камнем преткновения. С одной стороны – с железнодорожниками Клондала мы были друзьями. С другой стороны, если Главный штаб обратился за помощью не только к местным властям, но и к начальству железнодорожников, то и они нас могут мигом арестовать.

Клан наемников, хоть и работающий на железку, но прямо к ним не относящийся, мог быть нашим спасением. С другой стороны – наемник потому и наемник, что работает за деньги, продаст – и глазом не моргнет. Но вроде как я с Эйжел в хороших отношениях. Но при этом – в свое время наш любовный роман разбился о быт… о скрипящую кожу, наручники, кляпы, плетки и все прочее, что нравилось Эйжел.

В общем – выхода не было. Надо было рисковать.

Казармы наемников, что-то вроде бесплатной гостиницы при железной дороге, стояли недалеко от станции, на территории, арендованной железкой у города. И паровозники, и городские власти твердо считали, что казармы – под их юриспруденцией. Поэтому ни те ни другие туда не лезли, а порядок поддерживали сами наемники – отставники-военные с Клондала, горные кланы с окраин Краймара, чуть цивилизовавшиеся кочевники с Пустошей (большинство из них никто в здравом уме не рискнул бы нанять в качестве охраны, но было несколько родов, которые на протяжении нескольких поколений продавали свои ружья и кровь за деньги, придерживаясь странного, но все-таки понятного кодекса чести), беглецы из Сургана – последнее время власть на этой территории становилась все авторитарнее и авторитарнее, многим это не пришлось по душе. Народ там менялся постоянно, от разнообразия лиц, одежд и вооружений рябило в глазах – так что я рискнул пойти в казармы, особо не маскируясь. Какой-нибудь дурацкий капюшон на голове или попытка загримироваться привлекли бы внимание куда с большей вероятностью.

Так что я совершенно открыто, неторопливо и даже вежливо кивая встречным, прошел мимо рядов старых двухэтажных домов из красного кирпича, где селились наемники, пропустил выходящую из кабака «Шпалы и гравий» пьяненькую компанию и вошел внутрь. Это был именно кабак, не чинный паб из центра Клондала и даже не забегаловка с рабочей окраины. Пиво здесь, конечно, тоже пили, но предпочитали напитки крепкие и действенные – водку (лучшую, на мой взгляд, делали в Оннели и Аламее, хоть и она отдавала сивухой), «граппу» и крепленые вина из Джаваля, самые дешевые сорта клондальского «виски». Вышедшая компания была как раз из уроженцев Джаваля, нечастых гостей среди наемников – смуглые, черноволосые, говорливые, как все южные народы.

Внутри «Шпал и гравия» было накурено и шумно. Как и положено в подобном месте. Добавить какую-нибудь драку со швырянием стульев, битьем бутылок и стрельбой из револьверов – получился бы салун времен Дикого Запада. Но драк здесь не бывало никогда. Если вокруг все вооружены и умеют пускать в ход оружие – достаточно одной потасовки с перестрелкой, чтобы народ потерял к ним вкус на долгие годы. Если уж кому-то было невтерпеж выяснить отношения – люди уходили на пустыри вдоль железки. Иногда с таких разборок возвращались не все.

На самом деле все места, где собираются по-настоящему опасные люди, абсолютно безопасны. Конечно, если соблюдать принятые там правила поведения.

Я прошел к барной стойке – никто даже не повернул головы в мою сторону. Любопытствовать, во всяком случае открыто, здесь тоже не принято. Во-первых, можно встретиться взглядом с врагом – и тогда уж точно придется выяснять отношения. Во-вторых, многие из присутствующих имели с законом сложные отношения, но сдавать их никто, конечно же, не собирался. Куда проще честно ответить полиции «нет, никого не видел, сидел в углу и пил», чем открыто врать.

– Виски, – сказал я, кладя на стойку купюру в двадцать талеров. В Клондале параллельно ходили деньги бумажные и из драгоценных металлов. Теоретически, курс был одинаков. На практике – ассигнация в двадцатку стоила десять серебряных талеров и всего пять золотых. Какого дьявола власти Клондала терпели такие странные курсы, я не знал. Может быть, это как-то было связано с тем, что государственным чиновникам, как правило, деньги выдавались «металлом»?

Но даже двадцать талеров – это пять золотых. Это серьезные деньги, можно кутить в кабаке весь вечер, да еще и угощать окружающих пивом.

– Что еще? – не поднимая глаз, спросил бармен, молодой и франтоватый парень. «Шпалы и гравий» были семейным бизнесом, кабак принадлежал его отцу.

– Ничего.

– Сдачи нет, – буркнул бармен, что было явной и откровенной ложью.

– И не надо.

– Так не бывает, – по-прежнему не глядя на меня, ответил бармен. – Что еще?

– Эйжел из клана Тай-Клёус.

– Сам найти не можешь? – поинтересовался бармен, но положил руку на купюру и взял с полки бутылку приличного (хоть и не самого приличного) виски.

– Могу. Но надо здесь, сейчас и в отдельном кабинете, – сообщил я.

Бармен секунду подумал, наливая стакан на два пальца, потом сдвинул купюру обратно.

– Выпивка за счет заведения, Ударник. С остальным не получится. Хлопот много, да и кровь оттирать желающих нет.

Я парня видел лишь раз и мельком, но он, оказывается, меня знал. Интересно, чего касалось замечание про кровь – характера Эйжел или сложности наших отношений?

С искренним сожалением опустив руку в карман, я добавил на стойку еще двадцатку.

Бармен задумался.

Я доложил десятку и честно сказал:

– Все, я пустой.

– Второй кабинет, – неохотно сказал бармен. – Но я ни за что не ручаюсь, понял? Эйжел здесь, вечером пьянствовала со своими за полночь. Перед работой они так не гуляют. А вот захочет прийти или нет – твоя проблема. Деньги, если что, назад не верну!

– Договорились, – сказал я и, перегнувшись через стойку, взял бутылку, в которой еще оставалась добрая половина.

Бармен первый раз посмотрел на меня. Ухмыльнулся и сказал:

– Только потому, что ты классно стучишь, Ударник. Я пацаном был, когда ты в «Кремне и льне» появился. Как вспомню «Дым над водой» – мурашки по коже идут!

Он поставил на стойку еще один стакан и бутылку с водой. После чего ушел в подсобку. Вряд ли он сам отправится за Эйжел, скорее, кого-то проинструктирует и пошлет. Кого-нибудь безответного, чтобы не отказался, и жалкого – чтобы разбуженная с похмелья Эйжел не пришибла, кухонного мальчишку, к примеру. Впрочем, Эйжел девушка не сентиментальная, однажды Дед ее ухитрился достать – так она в две секунды его скрутила, сняла ремень и так отходила по заднице, что пацан неделю спал на животе.

Глава 9

Это был редкий случай, когда Дед (может, кто-то из наших и знал его настоящее имя, но я в их число не входил) разоткровенничался.