Преступные игры гения - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если он сейчас снова примется чесаться, ее точно вырвет. Аня нахмурилась.
– Он не пытался помочь сыну восстановиться в колледже?
– Не знаю. А смысл? – вывернул растрескавшуюся нижнюю губу Крылов. – Выпустить еще одного бездаря с дипломом? А так он и деньги зарабатывает, и папу благодарит. Сомневаюсь…
– А второй? Тихий и талантливый?
– Илюша Рыжов. Не местный. Где, что, как, с кем – подробностей не знаю.
– А имя запомнили? – усомнилась Аня.
– Мне его несколько раз Осетров повторил: запомнил, говорит, это имя. Будущая знаменитость.
– Он тоже был из его учеников?
– Не знаю. У Валеры спросите, – посоветовал Станислав.
И, заметив, как Анна несколько раз неодобрительно посмотрела на его ладонь на груди, убрал руки под стол.
– Осетров умер. И спросить мы у него ничего не можем.
– Как умер?! – и без того большое лицо Крылова словно увеличилось в размерах вдвое.
– Его убили. Проломили череп, ударив чем-то тяжелым. А перед этим усыпили.
– Убили сонного?! – Крылов сморщил лицо, превратив его в уродливую маску. – Это же… Это как возможно? Человек спит, а его по голове?! Тяжелым! Насмерть! Это как возможно?!
– Наверное так же, как вас уложить на полу в квартире жестоко убитой девушки. Только вот незадача, гражданин Крылов, – Аня хлестко захлопнула папку с протоколами допросов. – Вы были пьяны, а не усыплены. И в квартиру пришли сами. Соседи видели вас. И слышали, как вы стучали в дверь к Востриковой и умоляли ее вам открыть. Зачем? Что вам понадобилось от нее? Вы были едва знакомы…
– Мы не были знакомы, – перебил ее Крылов, суетливо оправляя одежду.
– Тем более! Что вы там забыли?
– Я забыл… Да, я забыл, что мне там было нужно.
– И забыли, как убили ее? Как перерезали ей горло? И как потом уснули, выпив на ее кухне половину бутылки водки, тоже забыли?
– Я не… Я не пил водку, – вытаращился на нее Крылов. – Я ее в принципе не пью. Не люблю.
– На бутылке ваши отпечатки пальцев. На горлышке тоже. Вы пили водку в квартире жертвы, Крылов, это доказано. Зачем вы туда пошли?
– Не помню.
– Вам придется вспомнить. Время у вас теперь есть. Поверьте, в камере все очень хорошо вспоминается.
– И что я должен вспомнить? – опустил он лохматую голову.
– Весь день: чем занимались, с кем. С кем говорили по телефону, где начали пить, что заставило вас поехать на адрес к Алене Востриковой.
– А если не вспомню? – глухим голосом спросил Крылов, не подняв головы.
– Это будет очень плохо для вас. – Анна встала. Сунула под мышку папку с протоколами допросов. И добавила, прежде чем выйти из допросной: – Это будет плохо для вас и для вашей жены, которая умирает…
Глава 19
Якушев после обеда укатил в главк. Многие шутили, что за генеральскими погонами. И уже несколько человек заглянули к ним в кабинет и в шутку или всерьез, кто их знает, требовали проставиться за новую должность.
Аня сначала отшучивалась, пыталась донести до бестолковых, что не слышала ни о каком повышении. Но все бесполезно. Народ пошел.
– Так! – шлепнула она по столу ладонями, когда очередной ходок принес ей сразу три пирожных.
Будто бы просто так. Будто по пути купил и вспомнил, что сам на диете.
– Здесь нам работать не дадут. Это будет продолжаться до тех пор, пока Якушев не вернется.
– А точно вас на его место назначат? – вытаращился Ольховцев.
– Это вряд ли, капитан, – отмахнулась она от него. – Найдут достойных. А пока предлагаю расположиться на нашем любимом месте через дорогу. – И, хватая с тумбочки сумочку, Аня скомандовала: – За мной, коллеги!
Любимым местом их отдела было кафе «Чебуречная». Располагалось через дорогу. Кормили вкусно, недорого и не одними чебуреками. Ане можно было и салатика перехватить, и супа диетического из тыквы, брокколи и еще какой-то зелени, от которой Гену воротило. Нет, он ни разу не пробовал. Его от одного вида этой еды мутило. Они, к примеру, с Ольховцевым всегда заказывали либо пельмени, либо шашлык из свиной шейки, либо фирменные чебуреки.
Летом кафе принимало гостей на улице под полосатым навесом, оградив посетителей от тротуара высокими цветущими кустами в кадках. Зимой предлагалось сразу три обеденных зала под гостеприимной стеклянной крышей. Аня любила зависнуть в мыслях, устремив взгляд на прозрачный купол.
Их любимые диваны были в самом углу, подальше от посторонних глаз и ушей.
Усевшись, Аня сразу сняла с себя узкие туфли. Ступни просто горели. И чего это ей приспичило их надеть? Перед Геной, что ли, решила выпендриться? Узкие кремовые туфли, кофейного цвета блузка, темно-шоколадные брюки. Нерабочий какой-то наряд. Может, потому и народ пошел с поздравлениями? Решили все, что она уже празднует?
– Что у нас имеется на данный момент, коллеги? – сразу начала она, как только официантка с заказом отошла от их столика.
– На данный момент у нас четыре жертвы, – отозвался Ольховцев.
Он все размышлял: добавить ему к заказу десерт или подождать?
– Пять, капитан. Не забывай Осетрова, – сделала замечание Аня. – Думаю, это звенья одной цепи… Подозреваемых у нас двое.
– Дмитрий Пеклов и Станислав Крылов, – подхватил Гена.
Он сильно проголодался и поедал теперь кусок хлеба с солью. Завтрака не было. Анька не дала рассиживаться. Буквально вытолкала из-за стола. Позволила лишь кофе выпить. Пустой! Даже без сахара и молока.
Но он не очень роптал. С полным желудком на место преступления ехать – та еще радость.
– Да. Эта парочка у нас в приоритете. Оба были знакомы между собой. И знали Осетрова и Паршину. Крылов был знаком с Серовой. Пеклов – с Аленой Востриковой. Как ни крути, всех жертв они оба знали. Вступи они в сговор и…
– Ваш салат, – официантка поставила перед Аней тарелку с горой зелени.
– Вступи они в сговор, круг жертв замыкается. Так как в совокупности оба знали всех.
Она запустила вилку в самый центр зеленой горки, потыкала. Нанизала несколько кусочков пекинской капусты, отправила в рот. Гена смотрел на нее с сожалением. Ей бы после нападения калорийной еды побольше, а она опять сено жует.
И он тут же представил, как сегодня вечером приготовит что-нибудь вкусное из мяса. Ну, это если соседка Матрена Ильинична не сподобится. Что вряд ли. Судя по лоткам в холодильнике, указания она получила строгие: ничего жирного и вредного.
– Сидоров! Не спим! – Аня поводила возле его лица вилкой с нанизанной долькой помидора. И продолжила рассуждать: – Почему убивали девушек именно так, мне более или менее понятно. У нас два несостоявшихся художника. Один, считающий себя непризнанным талантом, – Пеклов. Второй – любитель заработать на всем, что громыхает в новостях, – Крылов. В какой-то момент эти двое сошлись. Либо по пьяной лавочке, либо еще по какой причине. Участвуя пять лет назад в пьяной оргии, они, возможно…
И Аня замолчала. Представить себе пьяного Крылова, бреющего девушку неверной рукой, она не могла. А ведь надо было еще и волосы в труху смолоть, и разложить все аккуратно. А Крылов был пьян настолько, что уснул рядом с жертвой. И вчера вечером опять уснул, убив Алену.
– Чего замолчала, Ань? Не можешь представить мотива этих двух уродов? Попробую я… У этих извращенцев в процессе пьяной болтовни возникла идея необычной натуры. Тут еще кто-то подбросил идею про кровь девственниц для пурпура Осетрова. А в соседней комнате девушка надрывается в сексуальном восторге. Переклинило, они ее и пригласили прогуляться, чтобы не выпачкать квартиру, где пили.
– Там и не сотворишь подобного. Народу много, – поддакнул Ольховцев.
Ему принесли двойную порцию пельменей со сметаной. И он уже пару съел. Наверное, еще тарелка на стол не встала, как он с нее начал пельмени хватать.
– Они заманили девушку в укромное место. Скорее всего, это был загородный дом Пеклова. И начали создавать натуру для своей преступной картины. Обрили, убили…
– Волосы где перемалывали? – хмуро посмотрела на коллег Аня. – Не пережевали же прямо там. Что-то не клеится, господа хорошие. Такая натура, как ты выразился, Гена, требует тщательной подготовки. А на это нужно время.
– Ну… согласен, – он кивком поблагодарил официантку.
Ему тоже принесли заказ – три чебурека. Два с мясом, один с картошкой. И ему страшно хотелось их съесть, не думая и не рассуждая об убийствах. Но Ане разве это объяснишь? Он раньше пытался. Теперь не станет. Ее же не изменить. И, как оказалось, его в ней все устраивает. И если он и устает, то точно не от нее, а от ситуации.
– Кто мог так тщательно выбрить Серовой голову? А волосы измельчить? Разложить в позе грации и покоя. Ты хочешь сказать,
