Дети утренней звезды - Алексей Олейников

Директор справился с кашлем и грянул о стол тростью. Серебряная голова льва сверкала – слишком ярко для вагончика с опущенными жалюзи, лев рычал, лев рвался в бой.

Марко подался вперед, выставил острый подборок, сжал пальцами колени, лицо стало хищным и злым.

– Уверен?!

– Ты… больше… не Хранитель печати, – Морриган побагровел, ему было трудно дышать, трость дрожала в руке, но он не отводил глаз от фокусника.

Дверь распахнулась, на пороге встал Людвиг:

– Что вы тут затеяли?

Ему никто не ответил, директор и фокусник его не замечали, взгляды их спаялись воедино, Страж шагнул, и облако видений накрыло его с головой.

Не было ни вагончика, ни цирка, Людвиг стоял на голой земле, на зимнем промерзшем поле, а над головой выкатывались навстречу друг другу кипящие облачные валы: слева вставал колоссальный лев, а ему навстречу поднимался всадник на черном коне – в сверкающем доспехе, открытом шлеме с изогнутыми полями, с прямым клинком в руке. Синие молнии прошивали холодный воздух, Людвиг Ланге сделал еще шаг, и поле исчезло, пропала гроза, как и не было, он снова был в вагончике, точнее в его проекции, в тени, отброшенной в глубины Дороги Снов, – на это его понимания хватило, но вот понять, что происходит между Властными, он не мог. Столкновение вероятностей выглядело как вихрь из сверкающих зеркальных осколков и тьмы, который вращался между Марко Франчелли и Биллом Морриганом, склоняя широкую воронку то в одну, то в другую сторону. И над потолком, протаявшим до полной прозрачности, возникали и тут же испарялись сумрачные колоссальные тени существ, о которых Людвиг и не слышал.

Он сделал третий шаг, и все исчезло окончательно. Билл Морриган откинулся в кресле и хрипел, Марко подскочил к нему и озабоченно стал нащупывать пульс. Его длинные пальцы пробежались по телу директора, словно он сыграл короткую гамму: две точки на запястье, виски, точка меж бровями, снова запястье, и Морриган открыл глаза.

– Уильям, тебе надо заняться своим сердцем, – серьезно сказал Марко.

– Пошел к черту! – рука директора бессильно упала, он осел в кресле. – Если бы не полные карманы артефактов, я бы тебя в бараний рог скрутил.

– Несомненно, – не стал спорить Марко. – Где он, Уильям?

Директор повел глазами, не в силах отвечать, но Марко и этого намека хватило. Правый нижний ящик стола.

– Ты позволишь?

Взгляд Морригана был красноречив донельзя. Единственное, что я бы тебе позволил, ясно гласил его взгляд, так это плыть по Темзе с бетонным блоком на ногах.

Франчелли осторожно, не касаясь голыми руками, взял трость, коснулся закрытого ящика, и тот со щелчком открылся. Фокусник вытащил сверток темной ткани, узкий предмет примерно метровой длины.

– Зря… ты это сделал, – догнал его задыхающийся голос у порога. – Теперь ты не в нашем Магусе…

– Береги себя, Билл, – мягко сказал Марко и вышел.

Они покинули цирк, поймали такси, доехали до автобусной станции, сели на рейс до Лондона, а он все молчал.

– Это залог, – сказал Марко, когда автобус въехал в ночь. Они сидели на задних сиденьях, бок о бок, Марко был у окна. – Который потребовал Билл, когда я захотел вступить в Магус Англии.

– Ты забрал свой вступительный залог? – изумился Людвиг. – Плату за вход в Магус? Как же так, Марко? Как ты теперь?

– Открепление от Магуса – процесс не быстрый, – легко сказал Марко, – Пока Билл соберет круг, пока проведет ритуал, мне времени хватит.

– А что, если нет? – озаботился Людвиг. – Что ты будешь делать, когда тебя накроет? Ты же знаешь, что нам обязательно надо быть в Магусе!

– Стану свободным, – попробовал отшутиться Марко, но Страж лишь сжал губы. Шутка не удалась. – Не переживай, Дьюла почти год продержался без Магуса.

– Не лучший пример, Марко, далеко не лучший.

– Я могу вернуться в итальянский Магус, хотя это тоже не лучшая идея, – сказал Марко. – Могу вступить в Службу, Башня Дождя меня примет. Поверь, у меня много вариантов.

Ланге лишь покачал головой. Марко раз за разом повышал ставки. Добровольно открепиться от Магуса – надо же додуматься. Люди Магуса должны быть в Магусе – это аксиома, это вдалбливают с отрочества, едва юнцы проходят инициацию, это первое, что им сообщают. Магус – это опора и защита, Магус – это дом и убежище. Магус лечит, не дает сорваться в чудодейство. Магус спасает от врагов, увеличивает силы каждого из членов и объединяет их воедино. Магус дается либо по праву рождения, либо по просьбе. Чтобы изгнанник, потерявший свой Магус, мог прикрепиться к другому, нужен залог – самый сильный артефакт, которым он обладал, или самая ценный из предметов. Каждый залог усиливал силу Магуса, поэтому некоторые Магусы охотно принимали новых членов.

Людвиг даже не брался угадать, какой же залог был у Марко Франчелли, сильнейшего Властного из Магуса Англии. Бывшего Властного Магуса Англии.

Мотор гудел на одной ноте, пассажиров покачивало в салоне, Марко смотрел в холодное стекло, к которому прилипла ночь. Он смотрел на свое отражение и не видел лица под широкой шляпой.

…Когда зануда Беренгар отпустил их, солнце уже уползло за верхушки елей. Дженни едва высидела перечень самостоятельных заданий, ни одно из которых она и не собиралась выполнять.

Профессор откинул седые патлы со лба, оперся на кафедру – сооружение жалобно затрещало, – обвел всех взглядом блестящих глаз.

– Сегодня начинается Большая игра пятерок, – звучно провозгласил он на прощание. – Вы все получили зачетные ведомости, в которых будут отмечаться ваши успехи за выполнение разного рода испытаний и заданий. Есть задания простые, за них можно заработать один-два балла. Есть сложные, за которые могут дать и пятьдесят баллов. Те, кто получит больше всего баллов по итогам основного двухнедельного курса, войдут в число личных учеников Альберта Фреймуса. Надеюсь, что большинство из вас дойдут до финала… или, по крайней мере, останутся в живых. Удачи вам, господа адепты. Per aspera ad astra[21], как говорится!

Смущенные столь своеобразным пожеланием, студенты расходились с лекции слегка пришибленными, но потом чувство здорового голода взяло верх, посыпались шутки, вспышками засверкал смех – и вот уже гогочущая толпа пронеслась по узкому и высокому коридору и вылетела из дверей замка, у которых стоял Аурин Штигель – уже привычная флегматичная фигура.

Дженни задержалась у окна, украдкой царапнула атамом переплет. Как ожидала, безрезультатно. Серебристая защитная сеть неуязвима для стали. Ее словно рождал сам камень.

– Ты что там делаешь? – нахмурился интендант.

– Проверяю, подлинные витражи или вы просто пленку наклеили, – нашлась Дженни – Кругом, знаете, одна подделка.

Штигель пробуравил ее черными глазками.

– Подделок даже больше, чем ты думаешь, – сказал он. – Не надо ничего здесь трогать, госпожа адепт.

В его устах это обращение звучало не так любезно, как у Беренгара. Дженни не была настроена на долгие беседы, потому быстро выскользнула и пошла прочь. Штигель пялился в спину, пока она не скрылась в роще.

«Осторожней, Джен, – выдохнула она. – Они совсем не дураки, эти темники. Но что мне делать с этой Игрой?»

Условия были понятны: пятерки соревнуются в выполнении заданий, сражаются друг с другом и ловушками на полигоне в поисках ингредиентов, без которых тест не выполнить. А значит, не заработать баллов, а значит, не продвинуться в турнирной таблице выше. Адептам разрешалось все, кроме прямого убийства друг друга. На своем веку Дженни уже повидала достаточно ужасов, и у нее было отчетливое ощущение, что скоро в этом прекрасном горном пейзаже разыграются нешуточные страсти.

«Но вот мне это зачем? – подумала она. – Что, хлопот других нет, как в забеге самоубийц участвовать?»

Студенты муравьями текли к белому утепленному шатру. Озаренный фонарями, с легкой музыкой под сводами (кажется, кто-то из пятерок уже наладил радио «Утренняя звезда», надеясь на баллы за социализацию и создание дружелюбной атмосферы, был в зачетной ведомости и такой пункт). Из динамиков лился легкий джаз в духе двадцатых годов прошлого века. Шутки, веселье, смех, хороший ужин, горячий глинтвейн – Фреймус не скупился. Дженни вздохнула, нащупала в кармане орешек – остаток из пакетика, который она добыла утром из автомата по продаже всякой пакетированной еды, закинула орехи в рот и решительно направилась в сторону полигона, который откроется этой ночью, когда начнется Игра пятерок. Погода стояла чудесная – мягкий снег, около ноля, в такую погоду надо пить глинтвейн, кататься на коньках и пребывать в легкой влюбленности во все мироздание.

Или отправиться на разведку на смертельный полигон, на котором нужно было собрать ингредиенты для создания голема. Хотя в турнирной таблице это был пятый по сложности пункт, после поиска замерзших ягод вороньего глаза в лесу, серии тестов по зельеварению, лабораторной работы по возгонке едких растворов и курсовой работе по созданию малого магистериума, «Белым Львом также именуемого». Наверное, решила Дженни, Фреймус хочет сперва подтянуть общие алхимические навыки, прежде чем давать серьезные задания. Хотя испытания должны идти по порядку, за полигон давали сразу 25 баллов. Дженни, которая решительно ничего не понимала в тинктурах и вытяжках, уцепилась за знакомое слово и решила, что уж на полигоне ее никто не обскачет.