Митральезы Белого генерала (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

Кто это может быть? — напряженно размышлял Дмитрий, судорожно напрягая и отпуская руки, пытаясь ослабить путы. — Полиция или жандармы не стали бы прибегать к подобному маскараду. Они действуют просто и грубо. Наряд полиции, объявление об аресте, карета для заключенных, участок или тюремный замок.

Грабители? Тоже вряд ли. В их доме, для лиц, промышляющих разбоем, куда больше интересных целей, чем простой владелец мастерской. Да и не стали бы они его никуда везти. Просто стукнули бы, сняли шубу, вытащили кошелёк, да и были таковы. Похищения с целью выкупа ещё не вошли в моду. «Может внедрить?» — зло подумал Будищев, почувствовав, что узел поддается. Шубу с него, кстати, сняли, да и бумажник во внутреннем кармане не ощущался. Зато очень хорошо чувствовался собачий холод, постепенно пробиравший до костей.

Революционеры? Может быть. Он им крепко насолил в свое время. Целую ячейку фактически разгромил. Гесю увел. Назимова недавно повесили. Остальные вынуждены прятаться. Правда, эта публика тоже не склонна к похищениям. Они, скорее бы, приготовили ведро «гремучего студня» [42] да и взорвали бы ко всем чертям их дом вместе с правыми и виноватыми. Такая вот публика — никого и ничего им не жалко ради торжества справедливости.

Тем временем воз въехал в какой-то двор и остановился. Похоже, дорога подошла к концу и сейчас всё, так или иначе, прояснится. Вплоть до летального исхода.

— Что так долго? — спросил совсем рядом простуженный голос.

— Долго ждали пока энтот нагуляется…

— Никодим, где?

— Вон, лежит. Зашиб его купчина своей палочкой. С виду тростинка, а вдарил, будто конь копытом! Да живой он, живой…

— Что по-тихому не смогли?

— Да обошлось всё! Просто резвый оказался гад.

— Ничто, — со стоном отозвался тот, которого назвали Никодимом, слезая на землю. Всю шкуру аспиду спущу с живого.

— Годи! — одернул его Простуженный. — Их Благородие велел только посечь, да и отпустить с богом. Нам за смертоубийство не плачено.

— Ничего, я и за бесплатно готовый…

— Не смей, я сказал!

Ситуация начала проясняться, хотя и не до конца. Какому такому «благородию» он успел настолько мозоли оттоптать? Додумать эту мысль до конца не получилось, поскольку похитители разворошили сено и выволокли свою добычу на свет Божий, или точнее, в вечернюю тьму.

— Он у вас случаем не помер? — обеспокоился главарь.

— Чего ему сделается! — огрызнулся возчик. — Здоровый чертяка, разве что сомлел маленько.

— Ладно, тащите его на конюшню, там разберемся.

Два бандита подхватили, продолжавшего притворятся бесчувственным Дмитрия, и довольно бесцеремонно потащили его внутрь ближайшего строения, где бросили в углу на охапку прелой соломы, после чего пнув на прощание, вышли вон.

Почувствовав, что остался один Будищев в последний раз напряг руки и, матерясь про себя от боли, освободил-таки руки. Вокруг было темно, пахло конским навозом, сеном и ещё какой-то гадостью. Растирая по очереди запястья, бывший унтер пытался вернуть рукам подвижность и одновременно напряженно вглядывался в темноту, пытаясь найти возможность улизнуть или хоть какое-нибудь оружие. Увы, ни того, ни другого не обнаруживалось, зато послышался шум шагов возвращавшихся похитителей. Пришлось возвращаться на прежнее место и притворяться всё ещё связанным.

Злоумышленники принесли с собой горящий факел, неровный свет от которого осветил место будущей трагедии. Помещение и впрямь оказалось конюшней, правда, денники были пусты. Посреди прохода стояла широкая скамья с ременными петлями на ножках, очевидно предназначенных для рук несчастных, подвергаемых истязанию. А ещё совсем недалеко от лежавшего Будищева в копну сена были воткнуты самые настоящие вилы.

— Ну что, ваше степенство, — осклабился сиплый, — очухался? Ярема, пхни его в бок, чтобы не придуривался.

Возчик с удовольствием исполнил поручение, но, к счастью, на его ногах были валенки, и сильного удара не получилось. Тем не менее, Будищев мысленно добавил и этот пункт в накопившийся у него список претензий.

— Зарвался ты, купец, — продолжал разглагольствовать атаман. — Хамить начал важным господам…

— Помилосердствуйте, — дрожа всем телом, простонал бывший унтер. — Деньги, часы, всё возьмите, только не убивайте!

— Ишь как заговорил, — ухмыльнулся Простуженный. — Да были бы у тебя там хучь деньги, а то так. Мелочевка всякая. Красненькая, да два трояка с мелочью.

— Да как же это! — возмущенно воскликнул Будищев и даже перестал дрожать, не смотря на холод. — Что я вам нищеброд какой? Там две катеньки было и четвертной!

— Скрысятничали? — изумленно воскликнул главарь, недобро посмотрев на подельников, в особенности на Никодима.

— Да ты что, Карп! — не на шутку испугался тот. — Да врёт он всё, вот тебе крест!

— Там ещё кольцо с бриллиантом потайном отделении было, — поспешил добавить масло в огонь Дмитрий.

— Да что же ты делаешь, окаянный! — даже взвизгнул от явной несправедливости обвинений бандит. — Не было там никакого потайного кольца!

— Годи! — властно прервал его Карп и испытующе посмотрел на жертву. — Где, говоришь, потайное отделение?

— Так в бумажнике!

— И впрямь, что-то тяжелое есть, — задумчиво пробормотал атаман, взвешивая добычу на руке. — А ведь чуть не выкинул от греха…

— За рычажок потяни, всё и откроется, — жалобно простонал Дмитрий, неуклюже поднимаясь на колени. — А меня отпусти, уж сделай милость. Век буду за тебя Бога…

Сиплый тем временем, в чаянии богатой добычи, нетерпеливо потянул за рычажок, внутри щелкнул хитроумный механизм и тут же раздался выстрел. К сожалению, ствол крохотного револьвера, интегрированного в бумажник, смотрел в другую сторону и никто из бандитов не пострадал, не говоря уж о том, что малокалиберная пулька вряд ли сумела бы нанести большой урон одетым в зимнюю одежду злоумышленникам. Но вот отвлечь их внимание от казавшегося совсем неопасным пленника он смог.

Услышав выстрел, Будищев резко вскочил и, налетев всем телом на возчика сбил того с ног. Затем, не теряя ни секунды, бросился к вилам и, подхватив их, строго по уставу изобразил «коротким коли» одному из похитителей. К несчастью вилы оказались деревянными и сломались в теле негодяя. Впрочем, тому оказалось достаточно, а всё ещё чумевшего от неожиданности Никодима, Дмитрий со всей силы огрел по голове оставшимся у него в руках держаком. Тот с треском сломался, но дело свое сделал и уже и так пострадавший бандит беззвучно свалился на грязный пол.

— Хитер! — с почтительный изумлением в голосе отозвался оставшийся один на один с недавней жертвой главарь, после чего неуловимым движением обнажил нож. — Даже жаль будет резать…

— Может, облегчишь душу перед смертью, — поинтересовался внимательно наблюдающий за каждым движением противника Будищев, — какое-такое «благородие» меня заказало? Ведь он тебя, как последнего лоха подставил!

— Как помирать будешь, скажу, — пообещал бандит и сделал выпад.

Лезвие пропороло воздух буквально в сантиметре от тела бывшего унтера, а в ответ тот с оттяжкой хлестнул Карпа по лицу, прочертив щепой глубокие царапины.

— Ах ты, гад! — взвился тот и, не помня себя от ярости, бросился вперед, страстно желая только одного — вцепиться в горло противника.

Это было ошибкой. Удар ноги обутой в щегольской ботинок пришелся в коленную чашечку бандита, затем последовала серия ударов кулаками в корпус, потом в челюсть, и поверженный атаман ушел в глубокий нокаут.

— Скажешь, — с трудом переведя дух, сказал Дмитрий. — Сейчас ты мне, паскуда, все расскажешь…

Впрочем, это был ещё не конец. Сбитый с ног в самом начале схватки возчик, быстро пришел в себя, и сначала хотел было кинуться на помощь своим подельникам. Однако, увидев, как ловко похищенный управился с теми, решил ретироваться, благо выход был недалеко и на четвереньках пополз к нему.

— Ты куда, сволочь? — искренне удивился купец, фабрикант и изобретатель в одном лице. — Я тебя разве отпускал?