Контуберналис Юлия Цезаря - Олег Мазурин

Бойцы долго сражались на мечах, но никто не мог причинить другому какой-то значительной раны: слишком были искусными воинами Мамерк и Балдегунде. И им приказали спешиться.

И вот гладиаторы снова в яростной схватке. То один наступает, то второй. У обоих есть легкие порезы и раны, но они не серьезны и не беспокоят бьющихся не на жизнь, а на смерть. Пот катит градом по телу, лицо, заливая порой глаза и становится плохо видно. На трибунах даже слышно как тяжело и прерывисто дышат воины.

Но вот щиты бойцов с грохотом встретились. Удар был такой силы, что они треснули и разлетелись. Гладиаторы отбросили сломанные щиты и перевели дух. Покружились какое-то время вокруг друг друга, набираясь сил. Публика неодобрительно загудела. И тогда Мамерк и Балдегунде бросились в обоюдоострую атаку. И снова искусное и непревзойденное фехтование на мечах.

И тут германцу удается выпад. И Мамерк отскакивает, зажимая рукой раненное левое плечо. Но это не страшно. Ведь правая рука работает с оружием.

Балдегунде победно поднимает меч вверх и обводит глазами трибуны. Народ восторженно его приветствует.

— Ну что, македонянин, пора принимать смерть! — насмешливо кричит Мамерку германец.

Он понимает, что преимущество на его стороне: раненый противник уже не так сопротивляется как раньше. С потерей крови теряется и жизненная сила. Но Мамерк не сдается. И делает ответный посыл противнику:

— Тебе будешь долго ждать моей кончины, любимец германских богов! Я не собираюсь сдаваться!

— Тебе придется, македонянин, умереть! Готовься к решительному наступлению!

И Балдегунде от слов переходит к делу. От так яростно атакует своего соперника, что, кажется, в него вселились дополнительные силы. К гладиатору явно пришло втрое дыхание. От этой иступленной и мощной рубки не выдерживает меч у македонянина и ломается. Балдегунде торжествует. Теперь ему легко будет поразить практически безоружного соперника. Он снова работает на публику. Победоносно вскидывает меч и наслаждается аплодисментами зрителей.

— Теперь тебе точно конец, македонянин! — торжествует германец.

— Не хвастай заранее, бахвал! — парирует Мамерк. — Боги Олимпа за меня, и они меня спасут!

— Тебя уже ничего не спасет, встречай лодку Харона, дружище!..

Македонянин мужественно держится в этот момент. Хотя кинжал против меча ничто, но Мамерк бывал и не в таких переделках. Главное держать дистанцию и потом осуществить ловкий прием борьбы. Придется гладиатору побегать от соперника, чтобы тот его не поразил мечом. Мамерк слыл в Риме не только самым ловким фехтовальщиком, но и самым искусным борцом в стиле панкратион.

Македонянин даже и не делает попыток достать кинжал: он ему пока не нужен. И просто будет мешать в осуществление его плана. Балдегунде еще больше расслабляется. Неужели соперник смирился со смертью? Что же, это его выбор, он сам так решил.

«Умри, грек! Встретимся во дворце Одина — Валгалле!»

И вот германец пытается поразить своего соперника, но совершает непростительную ошибку. Балдегунде делает уж слишком широкий замах мечом сверху, пытаясь эффектным ударом раскроить противнику череп. Но противник и не собирается подставлять под остро оточенную сталь свою драгоценную голову. Мамерк стремительно идет на сближение. Левым предплечьем он блокирует руку с оружием, совершает ее захват, делает подшаг к сопернику и одновременно с этим его правая рука проскальзывает под подмышку противнику и сверху захватывает его плечо. Резко подбив тазом стодвадцатикилограммовую тушу германца, Мамерк лихо бросает соперника через бедро. Ноги Балдегунде красиво взмывают вверх, он совершает вынужденный кувырок с помощью рук соперника и шлепается на песок. Меч вылетает из рук германца. Зрители разражаются бурными и продолжительными аплодисментами: они восхищены ловкостью Мамерка.

Ошеломленный Балдегунде какие-то секунды лежит, а потом с трудом поднимается на ноги. Хатт не ожидал такого хитрого приема от своего противника. Германец медленно начинает приходить в себя. Он трясет головой, стукает ладошкой по ней, пытаясь понять, цела она или нет. Вроде, цела. Можно продолжать схватку.

Мамерк более благороден, чем Балдегунде. Он мог бы взять меч и поразить практически безоружного соперника, но он этого не делает. Мамерк ногой откидывает меч германца далеко в сторону. Его забирает служитель цирка, чтобы продлить удовольствие для зрителей. Теперь гладиаторы снова в равных условиях и свой спор кто лучше он решат с помощью кинжалов.

Итак, следующий раунд. Но какой уже по счету? Четвертый, пятый, шестой? А, впрочем, какая разница! Все начинается заново.

Трибуны от восхищения гудят. Адреналин просто кипит в крови у зрителей! Нервы на пределе, сердце гулко стучит, мурашки бегают по телу, страх проникает во все клеточки организма. Глаза людей вытаращены, безумны, азартны, полны слез, мольбы, огорчения, удивления, радости, восхищения… Пальцы сцепились в замок, или прижаты к губам, или подняты к небу. Кто-то ухватился за тогу соседа по ряду, кто-то истово молиться, а кто-то схватился за голову. Море эмоций, море чувств! И море настроений! Просто какое-то массовое помешательство! Казалось, что жизнь и смерть зрителей напрямую зависела от этих гладиаторов.

Устроители игр приказывают гладиаторам снять шлемы, доспехи, наколенники, наручники и туники. Теперь Мамерк и Балдегунде предстают пред публикой с голыми торсами и с набедренными повязками. Женщины-зрительницы, как знатного, так и низкого происхождения, просто визжат от восторга при виде полуголых и восхитительных атлетов-красавчиков. Они мечтают хоть на миг прикоснуться к этим телам или того больше очутится в их страстных объятьях.

Не секрет, что в то время гладиаторы были кумирами женщин разного возраста и происхождения. Даже знатные и богатые матроны покупали этих мужественных бойцов на ночь. Они либо тайно приводили в их в свои дома и виллы в отсутствие мужа, либо навещали их прямо в казарменных апартаментах при школе гладиаторов. За некоторыми бойцами по городам даже следовали толпы поклонниц. Многие из которых становились их боевыми подругами и жили в гладиаторских казармах.

…И вот, в который раз, подан сигнал гладиаторам сходиться.

Бойцы ловко передвигаются по арене, кружат вокруг друг друга и делают ложные выпады, но никто не решается войти в тесный контакт с противником. Оба непревзойденные мастера клинка и понимают, что любая их оплошность может стоить им смерти. Люди они искушенные в ножевом бою и будут бить наверняка и в нужную точку.

Они знают, что в сердце очень трудно попасть прямым ударом. Недаром бог придумала человеку рёбра. В большинстве случаев, при таком ударе, нож просто соскользнет по рёбрам и причинит противнику минимальные наружные повреждения.