Картер побеждает дьявола - Глен Голд

Картины начали сменяться с быстротой, о которой весь Сан-Франциско говорил потом еще несколько недель. Как обычно, одно полотно превращалось в другое: «Плот «Медузы» с обезумевшими матросами на фоне намалеванных волн стал «Свободой на баррикадах» Делакруа. Однако сегодня Свобода была в точности как на картине – то есть с голой грудью, а когда декорации сменились на изображение морского берега, окончательно сбросила одежду и шагнула в огромную раковину, а над ней появились парящие купидоны, и монсиньор Дилаторио объявил:

– «Рождение Венеры»!

Послышались возмущенные выкрики, а разъяренная Джесси Хейман завопила: «Дешевка! Дешевка!», поскольку Венерой оказалась Тесси Уолл в телесного цвета трико.

И тут, с обоих краев сцены, вышли ее девочки в шелестящих парижских нарядах. Под звук фанфар каждая, прежде чем сойти со сцены, замирала у рампы. Последней вышла сама Тесси Уолл, пышная блондинка, уже в платье, и помахала друзьям кончиком розового боа из страусовых перьев. Она неторопливо прошествовала к своем месту, и, покуда играла музыка и убирали декорации, все в зале говорили только о смелости Тэсси Уолл и как на следующий год Джесси Хейман постарается ее переплюнуть.

Чейз имел несчастье выйти в 7.40. Хотя он тщательно готовил свою шекспировскую программу – даже добавил острую и злую пародию Генри Ирвинга, – зал аплодировал весьма сдержанно. Очевидно, на следующий сезон ему предложат самый обычный контракт.

Без трех минут восемь на сцену вышли Ласло и его «американские гусары». Покуда оркестр играл попурри из маршей Джона Филипа Сузы, Картер тщательно проверил реквизит, набил карманы шарфами, убедился, что колоды запечатаны. Взглянул на аппаратуру для левитации.

– Удачи, Картер, – произнес тихий голос. Рядом с озабоченным видом стоял Мистериозо.

– Она мне понадобится? – спросил Картер.

– Это смотря какой вы фокусник. Нервничаете?

– Нет.

– Тогда отчего вы вспотели?

Картер был зол, как черт. Он объявил, сам удивляясь удовольствию, с каким произнес эти слова:

– Оттого, что мне пришлось сбегать на вокзал и обратно. Мистериозо посмотрел ему в глаза.

– Никуда вы не бегали.

– Может быть, вы отвлеклись и не заметили.

Они продолжали смотреть друг другу в глаза. Оркестр играл «Звездно-полосатое знамя». Наконец Картер шепнул: «Не хочу опоздать на выход» и принялся запихивать за пазуху бутафорскую змею.

Мистериозо повернулся на каблуках. Когда он отошел, Картер проверил провода, идущие к шкивам платформы. Они провисли: если бы он попытался поднять кого-нибудь на воздух, тот бы рухнул. Настало время Шантажа.

Глава 12

В восемь пятнадцать оркестр заиграл тему Картера – торжественный марш Элгара, – и артист под рукоплескания зала вышел на сцену. Стоя перед декорациями с изображением чертей и летящих карт, он сосредоточился на дыхании – ровно пятнадцать вдохов и выдохов в минуту. Позади были занавес и ширмы, скрывающие аппаратуру для левитации. Картер поблагодарил публику, сказав: «Большая радость вернуться в родные края», что, разумеется, вызвало новые овации, и глубоко вдохнул через нос, чувствуя горячий запах рампы. Хотя софиты били в глаза, сегодня он, вопреки обыкновению, видел весь зрительный зал, от роскошной публики в партере до третьего яруса галерки, где мужчины сидели в шляпах, а их подруги щеголяли нарядами из дешевых каталогов трехлетней давности. В родительскую ложу Картер не смотрел. Он вспомнил про снимок, который прислала Сара. Может быть, и она здесь, сидит в зале?

– Поскольку я местный уроженец, – сказал Картер, – от меня, естественно, ждут многого. С первым пунктом разделаемся прямо сейчас. – Он снял цилиндр, сунул туда руку в перчатке и потянул за пару белых пушистых ушей – однако это оказался не кролик, а белый, непропорционально большеухий плюшевый мишка.

Зал засмеялся. Картер сухо принес извинения и вынул, в быстрой последовательности, черепаху и змею (на обеих были надеты длинные белые уши), а лишь потом – настоящего кролика. Зал захлопал. Олби, сидевший в середине второго ряда, между Мердоком и стариком с тростью и белой гвоздикой в петлице, аплодировал от всей души. Отлично.

Картер продемонстрировал быструю серию карточных фокусов, вызывая добровольцев из первых рядов партера. Искомые карты всякий раз оказывались в самых невероятных и труднодоступных местах, а последнюю он, как в Денвере, пригвоздил ножом к кулисе.

Как и в Денвере, Мистериозо стоял сбоку от сцены (выбрав сторону, противоположную той, в которую Картер метал кинжал). Теперь, перед завершающим номером, Картер взглянул на соперника. Тот поднял руку ладонью вверх, словно умоляя продолжать.

Картер повернулся к залу.

– Дамы и господа, сегодня у меня скромный финал: левитация. Не соблаговолит ли самый выдающийся человек в зале выйти на сцену? Я вижу некоторые руки в первых рядах.

Он поднес палец к губам и, поставив локоть на ладонь, стал оглядывать публику. Смех, ободряющие возгласы, предположения, кто самый выдающийся человек в зале. Мэр! Тэсси Уолл! В воздухе ощущался слабый запах цитронеллы.

– Если подумать, сегодня в зале слишком много выдающихся людей. Я нарушу главное правило и сам выберу добровольца – того, кто менее всего этого хочет. Пожалуйста, покажите, что Сан-Франциско думает о Мистериозо!

Мистериозо нахмурился. Овации нарастали. Картер жестом поманил его на сцену. Мистериозо попятился и налетел на Тома, который вежливо подтолкнул его к Картеру.

Наконец Мистериозо вышел, поклонился залу и пожал Картеру руку.

– Я знаю, о чем вы думаете, дорогие друзья, – сказал Картер, – неразумно выпускать двух фокусников на одну сцену. – Он хлопнул в ладоши, Джеймс выбежал и убрал ширму. Взглядам предстала обычная с виду доска на спинках двух стульев – аппаратура для левитации, заказанная по каталогу братьев Мартинка, но с одним дополнением: снизу торчали остриями вверх заточенные до блеска восемнадцатидюймовые железнодорожные костыли.

Картер повернулся к Мистериозо.

– Не соблаговолите ли лечь на эту доску, чтобы я убрал стулья и продемонстрировал искусство левитации?

– Нет. – Мистериозо разглядывал свои ногти.

– Потому что мы в сговоре?

– Я точно с вами не в сговоре.

– Тогда вы объясните публике, почему?

– Потому что не уверен в ваших способностях.

– Вы хотите сказать, что…

– Ваша дешевая аппаратура сломается, и я покалечусь.

– Ясно. – Картер нахмурился. – Дамы и господа, перед вами и впрямь самый умный человек в зале. Однако, хотя Мистериозо и дал слабину, это по-прежнему не исключает, что мы в сговоре.

Занавес взметнулся вверх. Аппаратура для левитации показалась крошечной, когда взглядам предстал весь ее скрытый механизм: шарниры, шкивы, исполинские шестерни, шатуны и кривошипы – гибрид двигателя внутреннего сгорания и гигантского часового механизма. Большая часть деталей была чисто декоративной, но Картер, две недели рисовавший проект, знал, как важно внешнее впечатление. Никто еще не видел ничего подобного; даже неотесанная публика на галерке смолкла и затаила дыхание. Механизм был полностью неподвижен.

– Что… что это? – выговорил наконец Мистериозо.

Картер отвечал с гордостью:

– Я называю это «Шантаж». Выберите карту.

– Что?

Казалось, Мистериозо на мгновение позабыл, что они на сцене.

Картер раскрыл колоду веером.

– Возьмите карту.

– Ладно, возьму, хорошо.

Мистериозо потянулся к колоде, но не успел ее коснуться, как одна карта начала высовываться и призывно подрагивать. Зрители засмеялись. Мистериозо оттолкнул карту.

– Я не стану брать ту, которую вы подсовываете.

– Я в отчаянии, – сказал Картер. – Просить ли мне в третий раз?

Мистериозо выхватил всю колоду, разделил, поменял половинки местами, перетасовал, провел пальцами по краям, раздвинул веером и вынул карту, а те, что остались, вернул Картеру.

– Вы невероятно осложнили мою задачу, – сказал Картер, перебирая колоду. – Может быть, теперь она мне не по зубам. Должен признаться, что понятия не имею, какую карту вы взяли. – Он шагнул к рампе. – Господин мэр, вы не видели, какую карту он взял? Нет? Мистер Олби? Тоже нет? – Картер поскреб затылок. – Что ж, многоуважаемый соперник, вы поставили нас всех в тупик. По счастью, мы живем в эру технических чудес. Шантаж подскажет, какую карту вы взяли.

Картер положил колоду – без той карты, которая осталась у Мистериозо – на медный поднос и поставил его на игрушечную вагонетку, установленную на миниатюрных рельсах.

– Вперед! – приказал он.

Поднос стремительно понесся по рельсам, в конце которых вагонетка с лязгом сгрузила его на весы.

– Очень умно, – пробормотал Мистериозо. Картер на ощупь определил, что его соперник взял бубновую тройку, но понимал: какую бы карту ни выдала машина, Мистериозо покажет другую.