С любовью, Рома (СИ) - Евстигнеева Алиса

— Они же разбились, — с хрипотцой в голосе попытался возразить я.

— Ну и что? — он пожал плечами. — В самый тёмный период моей жизни мне казалось, что если бы я был лучше, умнее, быстрее, ловчее, послушнее… то им бы не понадобился ещё один ребёнок и тогда бы они не оказались на том перекрёстке и не погибли бы.

— Но это же бред! — вознегодовал я. — Твои родители погибли из-за какого-то пьяного урода, который не сумел вовремя затормозить! Ты-то тут при чём?

Несмотря на трагизм поднятой темы, Дамир понимающе улыбнулся и заметил:

— Это сейчас мы с тобой это понимаем, будучи взрослыми и сформировавшимися людьми. А ты попробуй объяснить это десятилетнему пацану, который только что потерял родителей. 

— Да, но… — всё же попытался возразить я, притом что ни одна мысль не показалась мне стоящей, для того чтобы её озвучить. 

— Мне было слишком больно и страшно, поэтому я предпочёл закрыться ото всех, с головой уйдя в свои страдания. 

— А потом? — вырвалось у меня, как если бы я сам не был свидетелем тех событий. 

— А потом Сане приспичило меня усыновить, — сообщил Дам таким тоном, будто бы сомневался в адекватности нашей мамы. Хотя, надо признать, основания поражаться у него имелись. На тот момент нас уже было пятеро, когда родители решились взять в семью соседского мальчишку.

— Это не маме, это Стасу, — пошутил я, разбавляя общую неловкость: все мы знали, что эти двое «запали» друг на друга ещё при первой встрече.

— Хорошо, Стасу, — фыркнул Дам, обернувшись к заднему сиденью, где сопел брат. — В любом случае, это было непросто.

— Ты не хотел к нам в семью, — вдруг догадался я, ощутив неясную тревогу.

Бероев в очередной раз поскрёб свою бороду.

— Ром, у меня была своя семья, которую я… потерял. Я не в вашу семью не хотел, я вообще никуда не хотел. Даже не уверен, что испытывал хоть какое-то желание жить.

Осторожно кивнул.

Мы оба замолчали, лишь негромкая музыка из динамиков и ровное дыхание Стаса разбавляли тишину салона.

А потом я всё же спросил:

— К чему ты сейчас мне это рассказал?

Могло прозвучать грубо, но Дам понял всё верно.

— К тому, что я очень долгое время гнал их от себя. И Саню, и Лену (наша крёстная), и Стаса… потому что это было сложно — подпустить хоть кого-нибудь к себе. 

Наконец-то до меня дошло, чего он от меня хотел, и я невольно сморщился:

— Дам, ты же сам сказал, что в первую очередь я бью по себе.

— Угу, а осколками попадаешь по всем остальным. Кир, Соня… 

Комментировать не хотелось.

Дам говорил то, о чём я и сам прекрасно знал. Но знать и поступать правильно — это совершенно разные вещи.

— Ладно. Я понял.

— Что ты понял?

— Я извинюсь перед Кириллом.

— Ни черта ты не понял. 

***

Позвонить Кириллу я отважился лишь ближе к вечеру, когда мы заехали поужинать в очередной город, отложившийся в моей памяти лишь точкой на карте.

Но прежде чем набрать номер брата, я долго крутил в руках телефон, наблюдая за тем, как фотография Сони мерцает на дисплее в такт гудкам, доносившимся из динамика. Как я и думал, она не ответила. Появилось желание написать что-нибудь обидное, например, что не так уж и сильно мне хотелось с ней разговаривать. С лёгким уколом печали подумал о том, что однажды придётся убрать её фото с заставки вызова. А эту фотографию я любил: на ней Соня сидела на капоте машины, ветер развевал её длиннющие волосы, а на губах замерла улыбка, такая мягкая и беззаботная. Это было наше последнее счастливое лето, пока всё не пошло под откос.

Зато Кир ответил почти сразу. И даже без всякого упрёка.

— Вам ещё далеко ехать?

— Немногим больше суток.

— Хорошо.

Странный разговор ни о чём, будто оба боялись сказать что-нибудь не то. Было сложно изображать простой дружеский трёп. Это со Стасом мы могли создать тему для спора из ничего, Кирилл же был… более основательный, и от этого нам с ним порой не хватало непринуждённости в общении.

— Как она там? — не стал я ходить вокруг да около.

— Думаю, что не очень, — осторожно отозвался брат.

Формулировка была интересная и абсолютно непонятная. «Не очень» что? Не очень счастлива? Не очень в порядке? Выглядит не очень? Не очень грустит? Нет, я уловил примерный оттенок, который Кир придал своим словам, но отчего-то никак не мог применить его к шкале собственного настроения. Вот я сам — как? Очень не очень? Не очень очень? Тряхнув головой, я прогнал от себя эти дурацкие мысли.

— Она что-то говорила?

— Просила позаботиться о тебе и оказать братскую поддержку. 

Поперхнулся. Что-то внутри меня болезненно заныло от его слов… или же от Сониной просьбы.

— Смею заметить, что ты хреново с этим справляешься, — пробурчал я, замерев перед зеркальной витриной магазина и поправляя выбившиеся пряди волос. Стас с Дамиром ещё ужинали, я же решил прогуляться.

— Ром, — вдруг сник Кир, — я не знаю, что можно сделать.

— Ты и не должен, — печально улыбнулся, прекращая мучить чёлку. — А самое поганое, что я тоже не имею ни малейшего представления о том, как всё исправить.

— Скажи… — запнулся брат, решаясь спросить о том, что тревожило его на самом деле. — Ты что-то... натворил?

Братья тоже спрашивали об этом, но им клялся, что чист и безгрешен, как божий агнец. А вот Киру отчего-то соврать не смог. 

— Не знаю. Возможно.

— В каком смысле? — тут же напрягся мелкий. 

— В таком, что… наверное, я в последнее время... несколько отдалился. Просто были дела, которые нужно было решить. 

— Решил?! — на удивление зло прошипел Кир, приводя меня в чувство. 

— Эй, — возмутился я, — это не то, что ты подумал! Я тут ни при чём. Просто… так сложились обстоятельства.

— Ну да! — непривычно жёстко выдал Кирилл, — ты всегда ни при чём!

— Не начинай! — вскинулся я, впиваясь взглядом в отражение в витрине. 

Он выдохнул. А я подумал о том, что упустил тот момент, когда младший брат окончательно вырос, перестав быть удобным и послушным. Это невольно заставило ощутить гордость за него.

— Просто я ни черта не понимаю.

— Поверь мне, я тоже, — слукавил совсем чуть-чуть. — Но я обещаю сделать всё возможное, чтобы… вернуть её.

***

Наконец-то в салоне автомобиля воцарился мир. По крайней мере, никто из нас не психовал, не злился и не ссорился. Не знаю, что тому послужило причиной: то ли сытые желудки повысили градус нашего настроения, то ли просто утреннее напряжение отпустило. Но близость дома грела душу, ведь уже послезавтра мы окажемся на родительской кухне. А это, как известно, самое надёжное место в мире. О том, что ждёт меня дальше, я предпочитал не думать.

За рулём снова сидел Стас, Дам развлекал нас байками из своих трудовых будней. Он работал в спортивном клубе, где руководил детской группой по вольной борьбе. Казалось бы, что в этом может быть интересного, но у брата была невероятная способность рассказывать истории о своих воспитанниках так, что даже меня пробивало на восхищение успехами этих соплежуев. Стас весело ухмылялся, да и сам я вдруг расслабился, впитывая каждый миг этой странной поездки.

Мы ехали по пригороду, брат скинул скорость, чтобы плавно войти в поворот, когда машина резким скачком дёрнулась вперёд. И только потом послышался глухой удар и скрежет металла. Меня сначала кинуло на передние сиденья, я не сильно впечатался лицом в спинку одного из них, после чего завалился между ними — это брат вывернул руль куда-то в бок и мы остановились.

— Твою мать! — проревел Стас, рваными движениями освобождаясь от ремня безопасности. — Все целы?

— Да, — нестройным хором отозвались мы с Дамом, который, к слову, выглядел бледнее обычного. Но оно и понятно, у него с автомобильными инцидентами особые отношения.

— Урод! — продолжал злиться старший брат, выскакивая из джипа, а я пристальней пригляделся к Дамиру.