Обратный отсчет - Андрей Бельтюков

— Не откажусь. — Ван посмотрел, как она встала и подошла к бару. Халат внизу разошелся, обнажив ноги. — Хорошо бы и перекусить.

Орт кивнула и отправилась на кухню. Она принесла бутерброды с холодной курицей, консервированную фасоль и кетчуп. Поставила все это на низкий столик рядом с бутылкой бренди и минеральной.

— Наваливайся. Надо тебя покормить — как-никак ты меня спас сегодня.

— А что, — спросил Ридан, жуя, — иначе бы мне жратвы не видать?

— Разумеется. С какой стати?

— Хм. Тогда, думаю, это маловато будет — скверный бренди с дохлым цыпленком за жизнь крутого специалиста по электронике.

Нина захохотала.

— Наглец! — Прищурившись, она посмотрела на Вана. — Не знаю, может, добавлю чего. Подумаю.

— Думай скорее. А то я с ног валюсь.

— Нет, ты впрямь нахал, черт тебя побери! — сказала она раздраженно, сгребая посуду. Но голосу ее не хватало искренности. Пока она гремела тарелками на кухне, Ридан осмотрелся. Он походил, открывая двери. Заглянул в крайнюю — там была спальня.

Когда Орт появилась здесь, Ван лежал на ее кровати, раздетый, укрытый одеялом. Лицо Нины напряглось, взгляд замер. Ридан безмятежно разглядывал потолок.

Орт вздохнула и подошла ближе.

— Ты такой зануда, — сказала она, сбрасывая халат, — что тебе легче отдаться, чем объяснить, что я тебя не хочу.

— Попробуй, объясни, — он откинул край одеяла. — Я пойму, если ты постараешься!..

Ночь была на исходе, но они не спали. Нина голая сидела на постели и курила. Ридан лежал, заложив за голову руки.

— Я ведь понимаю, — сказал он. — Или — или. Это, конечно, не жизнь. Все разваливается, расползается прямо под руками. Какая тут может быть жизнь? Выходит, надо решать, — он щелкнул пальцами. — Но вот штука: не нравятся мне ни те, ни другие. Не нравятся, хоть тресни. Как же я могу выбрать?

Нина молчала, пуская дымные кольца.

— Однако задело меня крепко, — он тоже сел. — Так задело, аж зубы ноют.

— Сильно ноют? — холодно поинтересовалась Нина. — Или боли боишься?

— Да, раньше, моя хорошая. Теперь перевел стрелку.

— Значит, уходишь… — У нее чуть изменился голос. — Это было ясно. Не понимаю, как Сервера мог на тебя рассчитывать. Ты же нас сразу возненавидел.

— Из таких как раз и получаются самые преданные.

— Я остаюсь, — сказал Ридан. — Хотя вы и не стали мне симпатичнее. Но пора прекратить это безумие. Вины тут на всех поровну. А раз зло неизбежно, пусть приходит скорее. Пусть будет эта всеобщая сигнизация, если она остановит кровь. Я за нее, хотя она мне и не по душе.

Нина подняла глаза.

— Я рада… — прошептала она.

Сервера шел по коридору.

Увидев его, встречные рассыпались по сторонам. Их физиономии у Серверы тоже не вызывали энтузиазма, но он этого не скрывал, в отличие от своей камарильи.

Из-за угла вывернулся Хвощ. Он хотел прошмыгнуть, но грудь шефа заслонила дорогу.

— На пятилетку вперед облегчился? — проскрежетал Сервера, приближаясь. — Надеюсь, вместе с мозгами. Не расстраивайся, никто не заметит разницы.

— Да чего я… — бормотал Хвощ, отодвигаясь.

— Чего? В транспортере имелась базука! А стрелять отчего-то пришлось мне. Ну?

— Виноват… — пролепетал Хвощ, — трудно было… не подумал…

— Да? Похоже, тебе не то что трудно, тебе, должно быть, больно думать! Ладно, у меня еще со всеми разговор впереди. Вон!

Хвощ отскочил как ошпаренный.

Сервера с треском распахнул дверь и ввалился в кабинет Горгана. Тот подскочил, со злобой уставившись на шефа охраны.

— Ты чего?!

— Нервы, — констатировал Сервера, усаживаясь в кресло. Он задрал ноги на журнальный столик. — Не удивительно. Может, пора отдохнуть? Не подумывал?

Горган уже взял себя в руки.

— Говори, зачем пришел. У меня нет времени выслушивать твое остроумие.

— Да где уж мне острить. Вот тест на сообразительность. — Он принялся загибать пальцы: — Какой дорогой мы будем возвращаться, знали всего трое. Это раз. Дом подорвали точно там, где надо. Но для этого требовалось знать, в каком месте станет «магирус». А для этого, в свою очередь, его габариты. Два.

— То всему отряду известно!

— Вовсе нет. Телескопические стойки мы крепим не всегда. А это лишних полтора метра. Кто знал про стойки?

— Думаешь, в отряде чужой? — скучно проговорил Горган.

— Думаю? Да я уверен в этом! И я его отыщу. А когда я его отыщу…

Горган посмотрел на Серверу, на его отвратительный жабий рот. Ужасное лицо — лицо убийцы. Горган содрогнулся.

— Что там, собственно, вышло? — спросил он.

— Инфразвуковой спазморатор.

— Я слышал… это были лишь разработки?..

— Значит, кто-то довел их до ума. Широкий сектор действия — до трехсот метров. В зоне поражения — рвота и непроизвольная дефекация.

— А порошок?

— То уже полицейская штучка, — Сервера ухмыльнулся. — Экспортный товар. Из Штатов. Я его видел раньше.

Горган шевельнулся в своем кресле.

— Что с нашей техникой? Серьезно?

— Нет, справимся, — Сервера снял ноги со стола и поднялся. — Это маленькое кровопускание для нас не чувствительней бритвенных порезов. Ну, я пошел, — он посмотрел на Горгана. — Да, еще. Я проведу расследование. Не вздумай мешать мне. Оно будет проходить так, как сочту нужным.

Голос Горгана сделался скрипучим.

— Ты, кажется, забываешь, что главный здесь — я!

— Да ну? — Зубы Серверы обнажились в ухмылке. — Что ж, попробуй провернуть все сам. А я с ребятами подамся отсюда. Мне найти работу несложно.

Горган в смятении кусал губы.

— Так вот, — сказал Сервера уже от двери, — я лично вытяну из ублюдка кишки. Уж постарайся, чтобы им оказался не ты!

В этот миг в дверь постучали. Сервера распахнул ее.

На пороге стоял Хвощ, прижимая к груди приемник.

— Приняли! — завопил он, тараща глаза. — Закон о сигнизации! Только что одобрен в Верхней палате!

— Он хочет выместить злобу, — заключила Орт.

Возможно, это и было так. Ридан промолчал. Он только что вернулся с известием, что из отряда никого не выпускают. Нина возмутилась: решение явно шло от Серверы. Она возмущалась однообразно и громко, и Ван, наконец, посоветовал ей утихнуть.

Нина замолчала, надувшись.

— Ну и как хочешь, — заявила она. — Я-то наверняка уйду домой. Со мной ссориться не захотят — зачем им терять специалиста.

Ридан полагал, что она сильно заблуждается. Его тоже раздражала ситуация. Он принял решение сотрудничать с черно-белыми — теперь это могло быть истолковано как стремление отвести от себя подозрения.

— Не думаю, — сказал он. — Впрочем, попробуй.