Обратный отсчет - Андрей Бельтюков

— Мне кажется, — задумчиво сказал Ван, что ни у кого нет четкого представления о дэволюции. Одни эмоции. Среди ученых — тоже. Кто такие дэволюры? Люди или все-таки не совсем?

— То-то и оно. Нет ничего, никакой лакмусовой бумажки на человека. Каждый должен решать задачку сам для себя.

— Судя по всему, ты уже решил, — сказал Ридан.

— А вот и нет, — ответил Фресс. — Хотя почти вдвое старше и опытнее тебя, должно быть. И вот потому я…

— Что? — быстро спросил Ван.

— А то… Когда могу — не гажу. А вообще-то, когда я слышу фанфары, мне хочется тишины. И черт знает, может, они действительно уроды, просто уроды, выродки, ничего больше…

— Ты вроде не закончил? — сказал Ридан.

Фресс поднял глаза:

— А может, и гадкие лебеди…

— Что? — Ван усмехнулся. — Гадкие утки, утята то есть, ты хотел сказать?

— Нет. Именно — лебеди.

Ридан не очень-то понял, что имеет в виду механик.

Однако он почувствовал за его словами нечто не высказанное. Что-то обращенное лично к нему, принуждение, почти вызов.

— Мне кажется, объективный критерий есть, во всяком случае, возможен. Как относится к дэволюрам Церковь?

Фресс закончил наконец еду и промакнул салфеткой жирные губы.

— Я слышал, — осторожно сказал он, — что Ватикан пока уклонился от прямого высказывания. Хотя, конечно, его мнение может стать решающим, пробормотал он. — Конечно.

Ридан уперся ладонями в стол, как бы отталкивая его от себя.

— Ясно, — произнес он, не глядя на Фресса. — Ты считаешь — каждый должен определиться. Но я не хочу! Это понятно? Хотя бы в этом я не хочу поступать, как все. У меня свой мир. Пускай даже микромир, но он только мой, и там мне хорошо. Я работаю, мечтаю, люблю, а остальное меня не касается. Скажи, если один из пятнадцати миллионов не станет делать свой выбор, это сильно изменит события?

Механик молчал.

— Если я свою любовь к ближнему ограничу девушками, а я их действительно люблю, каждую, с которой бываю близок, и это истинная правда, это совершенно серьезно, — скажи, как это повлияет на судьбы народа?

— Чего ты хочешь? — негромко спросил Фресс.

— Я хочу, чтобы меня оставили в покое-.

— Боюсь, не получится.

— Знаю! — Ван повысил голос. — Угрозы! Это уже было.

— Недолет, — Фресс грустно улыбнулся. — Никаких угроз. Я всего лишь хотел сказать, что за ворота тебе дороги нет. Полиция теперь только и ждет, когда тебя выпихнут отсюда. Но и просто так болтаться в отряде тебе никто не позволит. Нужно решать.

Ридану внезапно расхотелось продолжать разговор.

Он замолчал и задумался. Хотя в известной степени механик располагал к себе, доверять ему полностью Ван не мог. Он прекрасно понимал, что Фресс прав. Так оно и есть. Обстоятельства толкают его к единственному выходу. Необходимо бежать. Бежать при первой возможности. Нужно лишь подготовиться и не упустить подходящий момент.

— Посмотрим, — сказал он, вставая, — может, ты и прав.

— Конечно. Зачем бодать диван, — Фресс поднялся следом. — Пойдем найдем Нину, у нее должно быть что-нибудь выпить.

— Полчаса, — сказал Меткович. — Ты должен успеть.

Донован ничего не ответил. От него не требовалось отвечать — его дело крутить баранку. Он лишь слегка наклонил голову.

Черный лимузин Метковича, размерами соперничавший с самоходной баржей, несся по загородному шоссе. Половина восьмого утра.

Меткович, невыспавшийся и оттого вдвойне недовольный, закрыл глаза, развалившись на заднем сиденье. Дорогой он собирался дремать, но ничего не вышло — он был слишком взволнован. Шеф Бюро продолжал сидеть, не поднимая век. В голове стремительно крутились варианты действий, которые следовало в срочном порядке предпринять и которые он собирался обсудить нынешним утром.

Они поравнялись с развилкой. Донован повернул направо, и вскоре показались скрытые среди деревьев белые корпуса Пантеона. Лимузин направился по центральной аллее и затормозил у трехэтажного здания, расположенного полукругом, с широким открытым крыльцом.

Пыхтя, Меткович выбрался из машины, шваркнул дверцей и стал подниматься по ступеням.

Эти несколько гектаров земли были его любимейшим местом. Оно напоминало санаторий и тщательно охранялось, но внешне ничего не было заметно. Чудесный парк подступал вплотную к пятидесятиметровому обрыву, внизу простирался узкий пляж, за ним — океан.

В вестибюле два охранника, радостно ухмыляясь, приветствовали шефа. Они были вполне искренни — Меткович никогда не экономил на своей безопасности.

Он что-то буркнул в ответ и подошел к лифту.

Просторный кабинет Маальда был залит солнцем.

— Здоров? — спросил Меткович, вминая свою тушу в низкое тяжелое кресло. — У меня мало времени, отключи телефоны.

Брови Маальда слегка приподнялись. Он провел рукою по лбу, словно возвращая их на место. Совершенно лысый, с лицом, будто сделанным из губки, он неестественно ровно сидел в кресле за письменным столом.

Его серые глаза прятались за очками со сложными стеклами.

Маальд надавил кнопку селектора: — Роза, меня нет ни для кого.

Меткович шумно вздохнул.

— Плохие новости, — сказал он.

Маальд кивнул: — Ты о Батур? Да, знаю.

— Это ведь была твоя идея, — раздраженно проговорил Меткович. — Ты хотел убить двух зайцев. Ты собирался набрать очки среди военных и…

— Я помню, — перебил его Маальд. Из всего персонала Бюро он был единственным, кто мог себе позволить перебить шефа. — Я помню, что собирался делать. Задумано все было правильно. Получился форс-мажор, из тех, что невозможно предвидеть.

— Не забывай, мы в цейтноте!

— У нас еще есть время.

Поморщившись, Меткович закурил и помахал в воздухе спичкой.

— Думаю, времени меньше, чем ты себе представляешь. В столице наши сторонники теряют позиции. Правительство напугано. Влияние черно-белых растет. Я тебе скажу, — Меткович подался вперед, — закон о ситестировании вопрос времени. Это достоверно. Когда законопроект одобрят, черно-белые получат полную свободу действий. Они до нас доберутся. Может пройти время, но они обязательно доберутся. Только твои питомцы могут нас спасти.

Пауза. Маальд сидел неподвижно, как деревянный.

За дверью в приемной раздался приглушенный возглас.

Меткович неодобрительно покосился туда.

— Ван Ридан, — произнес Маальд. — О близнеце мы уже говорили. Нам требуется «ключ». Необходим.

— Хорошо. Этот Ридан на месте.

Брови Маальда опять приподнялись.

— Вот как? Ты не рассказывал.

— Я надеялся на затею с адмиралом. Ридан — наш запасной вариант. С ним все непросто. Он угодил в отряд к тому бандюге.