Словно сон: сага о Хильде - Даниил Олегович Шварцман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девочка, совсем одна в этом лесу. Хильда перепугалась, прищурила глаза, пытаясь разглядеть лицо во тьме. Светлые волосы девочки выделялись и блестели как золото. Хильда осторожно подалась вперёд – девочка отшагнула.
– Что ты делаешь здесь? – спросила Хильда. – Как тебя зовут?
Девочка мотнула головой и рванула вглубь леса – Хильда за ней. В голове Хильды скакала мысль: это часть испытания или малютка действительно потерялась?
Погоня была долгой, Хильда еле дышала, а девочке хоть бы хны. Они остановились. Шустрая девочка бодро смотрела на взрослую версию самой себя. Хильда поняла это во время погони, когда ей удалось схватить малютку за рукав, и лишь на мгновение она увидела знакомые черты лица, знакомые зелёные глаза. Девочка насупилась и топнула ногой:
– Зачем тебе это? Мы могли бы быть кем угодно, но ты предпочла жизнь воительницы!
– У меня не было выбора, – переводя дыхание, отвечала Хильда. – Ты права: у нас были все возможности стать кем-то лучше, но толку? Я достигла славы, всего самого наивысшего!
– Ценой тысячи жизней! – буркнула девочка. Её глаза сверкали как два зелёных драгоценных камня.
Хильда подошла ближе к ней и крепко обняла. На руке засверкали руны цветом огня, переливаясь от жёлтого к синему.
– Мне жаль, что всё вышло именно так, – девочка обняла Хильду.
– Ты меня забудешь, как и их? – из тени позади маленькой Хильды вышли её родные, включая Хьялмара.
– Мне бы так не хотелось…
– Ради Скалли? – казалось, понимающе спросила девочка, но в голосе её звучала мольба.
– Ради Скалли, – Хильда сжала губы, и глаза её намокли.
– Неужели один человек стоит воспоминаний о пятерых?
– Когда я была маленькой, мир казался простым: есть плохое, есть хорошее, нет ничего между. За плохие деяния тебя наказывают, а за хорошие хвалят. Мир полон красок, есть всё, о чём только можно мечтать. Но потом мир рушится.
– Он разрушился и для тебя? – спросила девочка.
– Со смертью матери я не могла смотреть на счастливых людей. Хьялмар пытался меня успокоить, заставить смеяться, но я была погружена в обиду, что мать оставила нас так рано. Не было её вины, и любила я её очень сильно, из-за этого во мне просыпалась обида. Лишь обретя Скалли, я смогла вновь улыбаться и смотреть на мир иначе.
– В Хельхейме только воспоминания о нём будут с тобой, – заявила девочка.
– Он стал для меня всем – моим солнцем, моей луной; моим дыханием и моим сердцебиением.
Хильда встала на колени и с невыносимой грустью посмотрела на саму себя, на свою мать, Хьялмара, отца и старого друга. Она будет скучать по ним, если когда-либо ещё вспомнит о них. Руны ясно давали знать, какую жертву они хотят. Это жестоко, но и плата честная за их могущество. Ей лишь оставалось сказать одно:
– Я жертвую свои воспоминания о себе самой и близких мне людях.
Было невыносимо наблюдать за тем, как тени матери, отца, брата и друга рассыпаются в прах и взмывают вверх. Навсегда забытые, всякое воспоминание о них пропало, словно их никогда и не существовало. Будто в сердце кто-то вложил кусок льда, такой холодный, жгучий. Пальцы крепко вцепились в колени. Маленькая Хильда смотрела на себя взрослую и озорными детскими глазами улыбалась – Хильда улыбалась в ответ и не сдерживала слезы. Сначала девочка превратилась в тень, а затем растворилась в воздухе, оставив за собой легкий, беззаботный детский смех.
Sverði[18]
Считать ли это победой или поражением? Никто не напишет саги о Хильде Кусачем Мече, которая проделала путь, почти не совместимый с жизнью. Она так много раз была на грани, её жизнь могла оборваться, но что-то спасало её – судьба?
Лес, тьма – всё исчезло, будто некто стянул полотно. Она стояла у могучего дерева, на коре которого горели руны. Из дерева торчал меч, его лезвие блестело само собой, отливая то голубым, то красным. Руны на её руках зажглись, Хильда обхватила рукоятку меча и вытащила его – в руке он сидел как влитой.
Ничего особенного в мече не было – таким она сражалась большую часть своей воинской жизни, но прежде она не видала такого дола меча, в котором горит живое пламя, а лезвие от кончика до гарды зачаровано рунами. Взяв его в руки, она ощутила могущество, силу богов. Хильда достала сакс из ножен и вставила туда меч: подошло идеально.
– Тебе удалось, – прозвучал голос Одина.
– У меня есть меч, теперь я смогу убить Хель и освободить Скалли!
– Боюсь, ты преувеличиваешь, – Всеотец остановил Хильду рукою в грудь, та сразу потянулась к мечу.
– Не забывай, что у меня есть меч, способный убить бога!
– Не ты станешь моей погибелью, самоуверенная Хильда Кусачий Меч, – Один осклабился. – К тому же я единственный, кто знает путь до моста Хель в обход рек Слит, Гьёль и Лейп.
– Тогда показывай, – Хильда отошла и вежливо дала ему вести.
– Это твоё последнее путешествие, Хильда, дочь Харальда.
Хильда смолчала. Она бросила сакс на землю, её рука сползла на мешочек с головой Скалли, и тихо про себя она шептала: «Я уже близко, любовь моя. Я близко».
Kafla sex: bara eins og svefn[19]
Над крепостью Хель висели громовые тучи, ветер нёс запах гнили, стоны и мольбы доносились из рек Лейп и Слит. Хильда следовала за Одином, недоверчиво смотря ему в спину. Всё закончится здесь, она так долго шла к этому, и вот наконец перед ней предстают огромные врата в чертоги Хель. Врата из металла с золотыми змеями, что заплетаются в косу и на самом верху грозно шипят друг на друга. У врат сидела великанша Модгуд, в руке она держала огромный ключ размером с копьё, а в другой здоровую дубину.
Хильда шла по мосту, который называют «Тропа в Хель». Её глаза ужаснулись, увидев реки Слит и Лейп, ужасы, царившие в них, взгляды, которые кидали мертвецы, вызывали у неё панику, чувство незащищённости и страх. Словно каждый мертвец влезал ей в грудь и притрагивался к сердцу, внося в него смертный холод.
Один остановился на полпути, Хильда встала за ним. Плащ Одина забился на ветру, его капюшон слетел с головы, обнажив его седые волосы.
– Отсюда ты пойдешь одна, – сказал Всеотец и развернулся к воительнице.
– Ты не последуешь дальше? – вопрос был больше риторический, но Отец павших ответил на него.
– Для меня нет прохода в мир мёртвых, – впервые на лице Одина Хильда смогла заметить поблёскивающие глаза, как будто там скапливались слёзы. – Это твой путь, Хильда Кусачий Меч. За вратами твой муж, твоя битва
