Солги ей - Ли Мелинда

Голди попыталась на него запрыгнуть, но услышав «Сидеть» тут же повиновалась, хотя ее хвост продолжать вилять по полу. Тодд разулся и поставил ботинки в гардеробную, рядом с ботинками Кэди. При взгляде на их обувь, стоявшую рядом, он всегда испытывал особое состояние – «чувство дома», теплой, семейной атмосферы.

– Я уже выгуляла Голди, – орудуя у плиты лопаткой сообщила ему Кэди. Она была в джинсах, свитшоте и толстых носках. Лицо открыто – длинные волосы соломенного цвета стянуты в конский хвост. – Я знаю, что у тебя мало времени, поэтому уже начала готовить.

Тодд отвел в сторону хвост Кэди и поцеловал ее в шею:

– И что мы будем есть?

Кэди прислонилась к нему спиной.

– Поджаренные сэндвичи с сыром и томатный суп, – перевернув сэндвичи, она помешала суп в кастрюле.

Они перенесли еду на стол и сели друг напротив друга. Голди, положив голову на ступни Тодда, мгновенно задремала. А Кэди принялась рассказывать ему о собаках, которых ей удалось пристроить в хорошие руки. Нуждавшийся в психологической разрядке Тодд только слушал.

Словно понимая, что ему нужно дать время, Кэди проговорила без умолку минут десять, и лишь потом поинтересовалась:

– Как продвигается твое расследование?

– Нормально.

Кэди посмотрела на Тодда оценивающим взглядом (к которому он уже успел привыкнуть) – как будто перепроверяла, что он ответил ей не машинально, а осознанно.

– Правда, нормально, – подтвердил Тодд. – Я слежу за разговором; ради нашего общения я и сделал паузу в работе.

– Хорошо, – отломив от своего сэндвича хрустящую корочку, Кэди макнула ее в суп.

После еды она махнула рукой на дверь:

– Я еще раз выгуляю собаку перед уходом. Дай мне знать, если надо будет забрать ее на ночь. Я всегда могу взять ее к себе на ночлег, да и самой Голди пойдет на пользу социализация в сообществе моих четвероногих.

Кэди держала у себя дома четырех собак.

– Спасибо, – поцеловал ее в губы Тодд.

– Я же обещала помочь тебе с ней, когда уговаривала взять.

– Обещала, – улыбнулся левым уголком рта Тодд. Ранняя женитьба и развод отбили у него на время охоту к свиданиям. Но потом в его жизни появилась Кэди, и он был очень благодарен за это судьбе. – Я тебе позвоню.

Вкусная еда и возможность расслабиться в ее компании взбадривали Тодда и приводили его мысли в порядок лучше, чем продолжительный сон. С полным животом и умиротворенным сердцем он поехал в «Электроникс Депо».

Припарковавшись на служебной стоянке, Тодд вылез из машины и двинулся к главному входу. Лицо обжег ледяной ветер. Нервы натянулись до предела, как ремень на животе. Казалось бы: беседа с директором магазина – обычное, рутинное дело. Но это был первый раз после похищения, когда шериф поручила ему выездное задание в рамках расследования. Тодд надеялся, что Бри не утратила веры в него. Она все время повторяла, что его вины в происшедшем тогда не было. Но Тодд до сих пор чувствовал себя идиотом из-за того, что позволил заманить себя в ловушку.

За свою безопасность он не переживал. Его волновала предстоящая беседа. Разговор с директором магазина электроники не представлял никакой опасности для его жизни и здоровья. Но, оставшись на время без практики, Тодд «подрастерял форму». А провалить дело ему не хотелось.

С такими мыслями он подошел к центральному входу. Створки раздвижных дверей разъехались в стороны, и ноги занесли Тодда в просторный гипермаркет. После ледяного ветра на стоянке теплый воздух внутри обдал его щеки жаром. Тодд подошел к стойке администратора и попросил о встрече с директором.

Служащий поговорил по телефону и махнул рукой на задний угол магазина:

– Она ждет вас в своем кабинете. Можете пройти.

Пропетляв по проходам к указанной двери, Тодд вышел в коридор и пошагал мимо туалетов, комнаты отдыха и служебных помещений с табличками «Только для персонала».

Не успел он дойти до нужного кабинета, как из него высунулась директор:

– Офицер? – махнула она рукой Тодду, приглашая внутрь: – Заходите, пожалуйста. Присаживайтесь.

Тодд вошел. Кабинет показался ему меньше и теснее комнаты отдыха. Директор сидела в маленьком кресле на колесиках за своим рабочим столом. Справа от нее тянулся ряд мониторов, на экранах которых пестрели черно-белые изображения различных секций магазина.

У стола стоял простой пластиковый стул, металлические ножки которого противно заскрежетали по плитке, сопротивляясь передвижению. Лишь отодвинув стул до самой стены, Тодд, наконец, присел. Но все равно его колени уперлись в стол.

– Тесновато здесь, конечно, – кивнула директор, оказавшаяся блондинкой лет пятидесяти со стильной короткой стрижкой. – Я Бренди Мэлоун. Чем я могу вам помочь?

– Помощник шерифа Харви, – прикоснулся к своей груди Тодд. – У меня к вам несколько вопросов по поводу Спенсера Лафорж. Он ведь работал здесь, верно?

– Да, – на лице Бренди отобразилась обеспокоенность. – Что вы подразумеваете под «работал»? – акцентировала он прошедшее время.

– Мне очень жаль, но вынужден уведомить вас о том, что вчера вечером Спенсер умер.

– Нет, не может быть…, – Бренди отодвинулась на своем кресле назад так, словно известие о смерти Лафоржа подействовало на нее как физический удар. – Сегодня утром он не пришел на работу…, – голос женщины сорвался; огорчение выгнуло вниз уголки рта. – Я звонила ему несколько раз, но он не ответил. Я решила, что у него какое-то срочное личное дело. Я и подумать не могла…, – взгляд Бренди сделался отстраненным, как будто она перестала видеть Тодда и погрузилась полностью в свои мысли. С полминуты менеджер переваривала новость, потом оправилась от шока и посмотрела Тодду прямо в глаза: – Как он умер?

– Его убили, – ответил Тодд прямо.

Скрывать этот факт было незачем. Семью Лафоржа уже оповестили, а шериф через пару часов собиралась дать пресс-конференцию.

Бренди на несколько секунд лишилась дара речи. И только смотрела на Тодда.

– Даже не знаю, что в таких случаях говорят. У меня еще не убивали знакомых.

– Это очень неприятно.

Бренди снова подъехала в кресле к столу, положила на него руки и обратилась к Тодду с вопросом:

– Что я могу сделать?

– Единственное, что вы можете теперь сделать для Спенсера – это помочь нам найти и задержать его убийцу, – сказал Тодд.

Голова Бренди качнулась в энергичном кивке:

– Да, конечно!

И Тодд начал спрашивать.

– Как долго Спенсер здесь работал?

– Шесть лет, – ответила Бренди, даже не заглянув в личное дело Лафоржа. – Он в компании дольше, чем я.

– Спенсер начинал как помощник администратора?

– Нет, – потупила взгляд на клавиатуру Бренди; ее белокурая челка упала на глаза. Убрав прядки в сторону, управляющая застучала пальцами по клавишам, а потом вскинула голову и уставилась в монитор: – Он два года проработал младшим продавцом, а помощником администратора стал незадолго до того, как я вступила в свою должность.

– Спенсер был хорошим работником? – поинтересовался Тодд.

Бренди ответила слабым кивком:

– Он всегда был пунктуальным, жалоб от клиентов на него не поступало, и он ни разу ничего не украл.

Такую характеристику трудно было назвать блестящей, и, хотя Тодд мало что смыслил в управлении розничным магазином, он решил уточнить:

– Но…?

– Но он не был тем, кого зовут «карьеристом», если вы понимаете, о чем я.

Тодд все понял, но не стал давать развернутого определения «карьеристу», а счел нужным дождаться, когда Бренди сама пояснит, что имела в виду. Наблюдая за тем, как опрашивали свидетелей и проводили допросы Бри с Мэттом, Тодд вынес для себя важное заключение: людям не нравилось молчание, они стремились заполнить его и зачастую выдавали больше информации, чем в конкретном ответе на прямой опрос. А иногда даже выбалтывали то, что не имело к нему никакого отношения, но оказывалось важным для следствия.

– Я вовсе не хочу сказать, что Спенсер был плохим работником. Все отзывы о нем хорошие, – чувство вины смягчило черты лица Бренди. – Он выполнял свою работу, нормально справлялся со всеми обязанностями, но за их рамки никогда не выходил. И ничем не выделялся на фоне других. Спенсер не был амбициозным, не проявлял инициативы, был равнодушен к клиентам и практически не общался с коллегами. Он абсолютно не стремился к социальному взаимодействию с окружавшими его людьми; по приходе на работу ограничивался скупыми приветствиями; даже простого «Как дела?» от него никто и никогда не слышал. Домой он тоже уходил всегда один, – на лице Бренди отобразилась озадаченность: – Мне не удалось раскусить, что он за человек. Но розничная торговля легка для клиентов, а управление этим бизнесом – процесс сложный и трудоемкий. Текучесть кадров обходится дорого. Как работник, Лафорж меня устраивал. И я сохранила за ним должность помощника администратора, хотя не считала его перспективным для дальнейшего продвижения по службе. Он был… обычным, среднестатистическим работником, не хуже, но и не лучше других.