Политика и рынки. Политико-экономические системы мира - Линдблом Чарльз

Оставив в стороне вопрос о приоритетах производства, рассмотрим задачу принятия решений о том, на какую из уже включенных в планы многочисленных возможностей направить тот или иной ресурс. Предположим, например, что автозаводу и авиазаводу нужно больше инженеров. Так куда же власти должны направить имеющихся инженеров? Может быть, по несколько человек на каждое предприятие? Тогда — сколько конкретно на каждое? Которое из них должно получить больше специалистов?

Должен ли плановый орган отправить всех инженеров на завод с более высокими производственными заданиями? Нет, потому что даже для выполнения второстепенных заданий без какого-то количества инженеров не обойтись. Следует ли распределить инженеров пропорционально объемам заданий? Нет, поскольку авиастроение может больше нуждаться в инженерах, чем производство грузовиков, независимо от разницы в плановых производственных заданиях, или на каком-то заводе уже может быть больше инженеров, чем на другом.

Плановик ищет другие критерии. Он выясняет, что производство на одном заводе больше отстает от планового задания, чем на другом. Является ли это достаточной причиной для направления инженеров на отстающий завод? Нет, поскольку отставание может быть вызвано факторами, не компенсируемыми ростом ресурсной обеспеченности. Вот пример из американского опыта авторитарного управления экономикой во время Второй мировой войны: «В Комитете военно-промышленного производства многие считали, что именно их управление должно определять потребности в рабочей силе и приоритеты ее использования. Они полагали, что роль комиссара военного времени по вопросам использования рабочей силы ограничивается набором рабочих и их направлением в таких количествах и в такие места, куда определит комитет... Но чиновники аппарата комиссара, со своей стороны, настаивали на том, что если завод выпускает важную продукцию или даже если он отстает от графика, это еще не означает, что он нуждается в рабочей силе»9.

Предположим теперь следующее: представитель властей решает, что нехватка ресурсов стали более критична при производстве самолетов, чем грузовиков, и что на выпуске самолетов весьма положительно скажется увеличение числа инженеров. Оправданно ли теперь его решение в пользу авиазавода? И снова — нет. Перед тем, как склониться к этому варианту, он должен предварительно уточнить, нет ли других средств решения проблемы — например, нельзя ли справиться с нехваткой инженеров, предоставив каждому инженеру помощников или какое-нибудь новое оборудование.

Предположим, он обнаружит, что на авиационном заводе, хотя тот и больше отстает в выполнении производственных заданий, относительно быстро скажутся результаты дополнительных мер помощи, а на заводе грузовиков этого не произойдет. Будет ли в таком случае лучшим решением направить инженеров на завод грузовиков, а авиазавод попросить решить свои проблемы другими путями? И вновь — нет, поскольку оправданность этих мер для авиазавода будет зависеть от затрат на них. И никто не знает фактических затрат на эти меры — ни власти, ни производители.

Управление предприятием

Еще одна существенная проблема авторитарной системы порождена множественностью ситуаций выбора, которые возникают на каждом предприятии. Когда предприятию следует попытаться расширить производство? Когда вместо этого следует повысить качество? Когда вводить в оборот сэкономленные ресурсы? Стоит ли предприятию стремиться выполнять план выпуска продукции, если, как это сплошь и рядом происходит, оно получает информацию от клиентов, что продукция неудовлетворительна и нуждается в модернизации? Следует ли внести в продукцию изменения, чтобы удовлетворить клиентов, но тем самым сорвать выполнение плана по валу? Если предприятие производит больше одного наименования продукции (а большинство предприятий выпускают сотни различных видов, типов или размеров огромного числа наименований продукции), то в таком случае число вариантов выбора возрастет еще больше. Ведь в любой момент план производства любого вида продукции можно выполнить за счет отказа от производства одного или нескольких других видов.

В рамках авторитарных систем не получается найти удовлетворительный способ инструктировать и контролировать предприятие в отношении этих и других подобных ситуаций выбора. В этом состоит проблема «индикаторов успеха», которая преследует все коммунистические режимы. Хрущев жаловался, что советские предприятия при производстве люстр традиционно ориентируются на их вес, а не на эстетические нормы, ведь чем тяжелее люстры, тем больше фабрика зарабатывает, так как ее план рассчитывается в тоннах10. И, какой бы ни выбрать индикатор, обязательно произойдет подобное искажение. Те же проблемы в полной мере наблюдаются в Китае и на Кубе11.

«Если план указывает только задание на производство «тонн гвоздей, которые короче двух дюймов», завод будет стремиться производить только гвозди длиной в 1,9 дюйма, потому что это проще всего. Если план будет установлен по «количеству гвоздей», завод будет выпускать только гвозди длиной в 0,5 дюйма. Но если будет установлен план по производству гвоздей в 0,5; 1; 1,5 и 1,9 дюйма, это будет сверхцентрализация. Если же задание будет по валовой стоимости продукции, то завод максимизирует использование материалов и полуфабрикатов и сведет к минимуму чистую стоимость, добавляемую к каждому продукту»12.

При отсутствии обобщающего индикатора любые указания предприятию приводят к тому, что оно делает чрезмерный упор на одни ценности и пренебрегает другими. В противоположность этому у стремящегося к получению прибыли частного предприятия в рыночной системе имеется относительно четкий критерий при принятии решения по любому вопросу — достижение максимальной прибыли.

Последствия проблемы индикатора успеха весьма разнообразны. У нас сейчас нет возможности осветить их все. Например, чтобы выполнить плановые задания, директора вынуждены нарушать законы. Они не видят другого выхода. Им приходится искать других директоров, готовых нарушать законы, и обмениваться с ними услугами. Таким образом возникают сети взаимных обязательств, формируются клики взаимной поддержки. Так создаются невидимые, но весьма значимые вызовы партийному и государственному контролю13.

Как рыночные системы облегчают экономический выбор

Неповоротливость авторитарных систем в этих вопросах станет еще очевиднее, если мы обратим внимание на то, что определенные черты рыночной системы позволяют ей, пусть и небезупречно, решать все только что обозначенные проблемы. В рыночной системе не нужно никаких властей для установления приоритетов или вынесения решения о том, что производить в первую очередь. Сами потребители, поставщики, бизнесмены решают, приобрести им больше или меньше того или иного товара или услуги*. Вопрос о решении — это всегда вопрос предельного выбора. Чего хочет в этот момент тот, кто принимает решение: больше хлеба или больше молока, больше образовательных услуг или больше медицинских, или и того, и другого понемногу при условии, что у него уже что-то есть в запасе? Ни один человек, принимающий решение, не сделает свой выбор, не зная связанных с ним издержек. Все покупатели, будь они частные лица или государственные чиновники, обнаруживают, что выбор снабжен ярлычком с ценой, выражающей, пусть небезупречно, стоимость того, от чего придется отказаться.

Как рыночная система разрешает специфическую проблему того, куда направить инженеров — на завод грузовиков или на авиазавод? Все обстоятельства, которые препятствовали систематическому распределению ограниченного числа инженеров в условиях авторитарного назначения, в условиях рыночной системы оказываются вполне управляемыми. Все они измеряются в денежном выражении; и подсчеты, которые проводят производители самолетов и грузовиков, позволяют, по крайней мере, грубо оценить: