Шансы. Том 2 - Джеки Коллинз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что мы будем делать? — осторожно спросил Дарио.
— Что захочешь. Кино, боулинг, можно поплавать в бассейне, нас ждет куча вкусной еды. Что скажешь?
— Пожалуй, — медленно выговорил Дарио. — А почему бы и нет?
Эрик улыбнулся.
— Ив самом деле — почему? Только пусть это будет нашим маленьким секретом. Не нужно никому ничего говорить. Сам понимаешь — школьные правила и все прочее.
Дарио улыбнулся. Неожиданно он ощутил, что кому-то нужен. Ведь не каждого приглашает к себе Эрик на уик-энд.
Димитрий Станислопулос позвонил Джино ровно через двадцать четыре часа.
— У нас возникла проблема, — напряженным голосом сказал он в трубку.
Теперь это было «у нас».
— Да?
— Олимпии в Париже нет. Она взяла одну из моих машин и удрала.
— А-а… — Джино вздохнул и сразу же почувствовал себя увереннее. По крайней мере, известно, что Лаки наверняка находится вместе с подругой.
— Она у меня очень упрямая и самостоятельная, — устало пояснил Станислопулос. — Вы, пожалуй, назвали бы ее неконтролируемой. К тому же Олимпия легко поддается влиянию. Подозреваю, что вместе с вашей дочерью, Лаки…
— Вы представляете себе, где они могут быть?
— Понятия не имею. По я тут же объявил машину в розыск. Думаю, что поиски не займут много времени.
— Надеюсь. Если бы ваша супруга не настаивала так на том, что Олимпия в Париже…
— Моя жена верит в то, что ей говорят. Жаль, что вы не связались со мной раньше.
— Да мне и самому жаль.
Они договорились встретиться в Париже на следующий же день. Разговор был закончен.
— Лучше бы тебе отправиться со мной, Джен, — умоляющим голосом произнес Джино. — Один я с ней не справлюсь.
— Ты должен. Она твоя дочь. Ты обязан найти с ней общий язык, пока еще не стало слишком поздно. Поговори с ней, разберись, выясни, почему она это сделала.
Ну что ж, он попробует. После того как выбьет из этой чертовки душу. Он попробует.
ЛАКИ. 1966
Как это случилось, что Пиппа Санчес вошла в их жизнь?
Вечером она послала боливийского ювелира ко всем чертям, забрала из отеля свои вещи и забралась на сиденье белого «мерседеса».
— Ты не будешь против? — нежным голоском осведомилась она у Олимпии. — Пока мы не покончим с нашими делами?
— О чем речь!
Утром следующего дня Лаки, выйдя на кухню, уставилась на свою подругу.
— Почему мы здесь торчим? В конце концов, это уже начинает надоедать. Я думала, что мы будем развлекаться.
— А я и развлекаюсь, — ответила ей Олимпия. — Уоррис — просто великолепный парень.
— Пусть так. А что ты скажешь насчет этой мексиканской хлопушки? Она-то как к нам затесалась?
— Всего на день-другой. У них общий бизнес.
— Ну, мне она не нравится. Не сводит с меня своих рыбьих глаз.
— Может, тебя-то она и хочет, — хихикнула Олимпия.
— Может, ты засунешь язык себе в задницу? — взорвалась Лаки. — Я отчаливаю.
— Каким образом? У тебя пи машины, ни денег — ничего!
— Очень любезно с твоей стороны напомнить мне об этом.
— Брось, Лаки! Все, что тебе нужно — это приятель. Мы разыщем его сегодня же вечером.
— Я еще вчера нашла себе одного, и что же? Ему не хватило места в машине благодаря твоему дорогому Уоррису.
— Сегодня все будет совсем по-другому, — уверила ее Олимпия. — Обещаю тебе, что так или иначе мы доставим сюда вечером твоего избранника.
Лаки была удовлетворена.
— О'кей.
Подруги вышли из дома под нежные лучи солнца. Уоррис сидел возле бассейна, рядом с ним, полулежа в шезлонге, Пиппа демонстрировала свое великолепное, натертое маслом для загара, тело.
— Прекрасная вилла, — проворковала она. — И давно вы, девочки, здесь живете?
— Изрядно, — оскорбительно кратко ответила Лаки.
— И никакой школы?
— Со школой покончено, — уточнила Олимпия, усевшись на живот Уорриса, растянувшегося на песке.
— Ты слишком тяжелая! — запротестовал он.
— А ночью ты на это не жаловался! — хихикнула Олимпия.
— Тогда у меня стоял!
Лаки бросилась в воду резким, стремительным движением и вынырнула на поверхность только почти у противоположного края бассейна.
Из травы выползла ящерка, ее чешуйчатое тело посверкивало под лучами солнца.
— О-о! — содрогнулась Олимпия. — Ненавижу эту мерзость!
— Она не причинит тебе вреда, — объяснила Пиппа.
— Да, только испугает до смерти. Уоррис расхохотался.
— Поверь мне, — сказала Пиппа. — Может, мы устроим сегодня здесь вечеринку?
— Вечеринку? — переспросила Олимпия. — По мы же тут никого не знаем.
— Зато я знаю, — ответила Пиппа. — Я знаю всех. Всех, кто умеет веселиться и веселить. Глаза Олимпии вспыхнули.
— Правда?
— Чистейшая. Я знакома даже с некоторыми музыкантами, их группа готова играть за так — за еду, выпивку и просто хорошую компанию.
— Это великолепно, но где мы возьмем еду и выпивку? В настоящий момент у меня кое-какие проблемы с наличностью… дожидаюсь, пока банк перешлет мне сюда деньги.
Пиппа подалась вперед.
— Ни о чем не беспокойся. Предоставь все заботы мне. Можно воспользоваться твоей машиной?
— Конечно. Но… Пиппа улыбнулась.
— Беру всю организацию на себя. Ты можешь лежать па солнце. — Она уже натягивала поверх своего бикини легкое пляжное платье. — Пока!
— Угу. — Олимпия захихикала. — До чего энергичная женщина!
Уоррис потянул завязки ее купальника, груди Олимпии обнажились.
— Как и ты, моя девочка, так же, как и ты. Глаза Олимпии с одобрением скользнули по его коротким белым плавкам.
— Ну-ка покажи мне, что у тебя есть для своей маленькой девочки?
Уоррис поднялся и протянул оставшейся лежать на песке Олимпии руку.
— Я сделаю лучше. Я покажу тебе, что у меня есть для большой девочки. Пойдем в дом.
Лаки ни на что не обращала внимания. Подобно автомату, она круг за кругом проплывала в бирюзовой воде бассейна.
Пиппа быстро вела «мерседес» по узкой и извилистой дороге, напевая что-то негромким голосом. Как хорошо жить! Ей не потребовалось много времени, чтобы разобраться во всем. Девчонки просто удрали, это смог бы понять и идиот. Ни денег, ни планов. Явно чужая вилла, вся заросшая пылью. Конечно, они удрали, тут и сомнений быть не может. Из школы… из дома… Кто-то наверняка уже тревожится из-за них.
Джино Сантанджело. Звучание этого имени вызывало легкую дрожь. Интересно, ищет ли он дочь? Очень возможно. А если это и вправду так, то кто лучше, чем Пиппа Санчес, объяснит ему, где она находится?
Он будет признателен ей. Может быть, настолько признателен, что согласится дать денег на съемки ее фильма…
Она улыбнулась, почувствовав на мгновение легкую жалость к Уоррису, и тут же сказала себе, что не доверять ему до конца было единственно правильным решением. В конце концов, в данный момент его интересовала только дочка Станислопулоса. У кого бы повернулся язык обвинить его в этом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});