Неистовый узник - Александр Тамоников

– Опустите стекло, Виктор Акимович, – мягко попросил Илья.

Окно открылось.

– Слава Украине! – запыхавшись, сообщил боец и осветил рассеянным светом сидящих в салоне. Майора Зейдлица он знал в лицо. – Здравия желаю, господин майор! – отчеканил боец с напускной бодростью. – Проезжайте к зданию администрации, господин майор вас ждет.

– Трогай, – проворчал Зейдлиц.

Фещенко вздохнул, машина въехала в лагерь. Илья сидел на заднем сиденье, за спиной майора. Сердце отбивало африканские ритмы. Перехватило дыхание, когда машина покатила по центральной аллее, а за спиной со скрежетом стали закрываться ворота. Захлопнулась ловушка, отрезая путь назад…

Здесь все осталось по-прежнему. Центральный проезд, редкие деревья, продолговатые корпуса бараков, выстроенные в два ряда. Когда-то они были окрашены разноцветной краской, сейчас все выцвело, штукатурка осыпалась. Фонари и прожекторы на вышках работали в полную мощность. Лагерь был освещен. Колыхались тени часовых и патрульных. Озарялась мерклым светом спортивная площадка между вторым и третьим бараками. Там возились какие-то люди, доносились крики. Когда машина поравнялась с площадкой, Илья еще острее осознал, что переменами здесь не пахнет. К турнику вверх ногами был привязан человек. Он раскачивался, кричал от боли, а двое здоровяков с засученными рукавами били его дубинками. Этот парень, видно, в чем-то провинился. Несчастный истошно орал – боль была адская. Кто-то полез на турник, перерубил веревку – тело повалилось на землю. Под одобрительные выкрики подтащили второго, а первый лежал, не двигаясь, его продолжали бить, но уже ногами…

В пятом бараке тоже что-то происходило. Там горел свет, в отличие от остальных строений, за окнами мелькали тени. Из барака доносились крики, звуки ударов, кто-то хохотал – обычное развлечение надзирателей.

– Местечко, похоже, лютое, – пробормотал впечатленный Беженцев. – Кстати, мужики, вы в курсе, что за нами следует прожектор, и мы тут типа главные персонажи на вечеринке?

– Разберемся, – кивнул Илья. – Фещенко, ну что ты тащишься? Прибавь газу, только не рви. Через два барака по левой стороне будет здание администрации. К крыльцу не подъезжай, остановись слева, но чтобы от крыльца было не больше десяти метров. Виктор Акимович, приготовьтесь, наступает ваш звездный час. Ведите себя непринужденно, а легкую нервозность объясняйте вчерашним обстрелом и нападением на машину со штабными офицерами.

Джип повернул с аллеи на щебеночную дорожку, медленно подъехал к административному зданию, немного отличавшемуся от остальных бараков. Илья смотрел во все глаза. За этим бараком спортзал, там еще могли заниматься военнослужащие свободной караульной смены, нельзя привлекать их внимание. В нескольких окнах горел свет. Рядом с бараком никого не было, только на крыльце покачивался силуэт часового. На парковке у здания стояли две машины – микроавтобус «УАЗ» и старенький компактный джип иностранного производства. Фещенко остановился слева от крыльца, как и было велено, – со стороны центральной аллеи «Тойоту» закрыли местные машины. Луч прожектора наконец отвязался – видно, часовой посчитал неэтичным слепить людей. Пассажиры вышли из машины, разминали затекшие члены. С крыльца уже скатывалась знакомая фигура, и Илья напрягся – комендант Мамут собственной персоной! Эта сволочь тоже оставался все таким же – невысокий, мордатый, с узкими, близко посаженными глазками. Изменилась только прическа – теперь он был пострижен практически наголо.

– Приветствую, Виктор Акимович! – приветливо улыбнулся Мамут, протягивая руку.

– Приветствую, Геннадий Генрихович! – вымучив ответную улыбку, вяло пожал ее Зейдлиц.

– Господа! – Мамут небрежно повернул голову в сторону прибывших с майором автоматчиков.

Те нестройно пробормотали: «Здравия желаем, господин майор». Илья отступил в тень, повернулся боком, чтобы его лица не было видно. Мамут и не всматривался.

– Унылый ты какой-то, майор, – подметил он. – Не клеятся дела?

– Устал, дружище, – выдавил Зейдлиц. – День невероятно тяжелый. Еще этот обстрел, беготня по лесу…

– Ну, не все коту масленица, – добродушно хохотнул Мамут, хлопая приятеля по плечу. – Мы люди военные, должны быть готовы к тому, что рано или поздно придется вступить в схватку. Пойдем, – подтолкнул он майора к крыльцу, – объяснишь суть дела, а потом хоть чайку попьем, если не хочешь хорошенько оттянуться.

– А парней куда? – ткнул Зейдлиц подбородком в группу спецназовцев.

– С нами пойдут, – радушно махнул рукой Мамут. – Негоже таких богатырей оставлять на улице. Есть в бараке свободная комната, пусть отдохнут…

Похлопывая Зейдлица по плечу, он втолкнул его внутрь. Рослый часовой, несущий службу, посторонился, остальные затопали за офицерами. Короткий неосвещенный тамбур, коридор с вереницей дверей – обычная коридорная система. В одном из помещений Илья когда-то был – допрос вел Мамут, а за спиной стоял надзиратель Дыркин и бил по почкам. Память подсказывала, что именно здесь находится глубокий, надежно запираемый подвал. Где вход в него? Кажется, справа по коридору…

Мамут шагал по левую сторону от входной двери, Зейдлиц с растерянным видом плелся за ним. Спецназовцы шли следом и буквально дышали в затылок.

– Парни, вам сюда, – небрежно ткнул пальцем в приоткрытую дверь Мамут. – Там кушетка и несколько стульев, отдохните пока.

Илья легонько пихнул Зейдлица. Совсем позабыл этот парень о своих обязанностях.

– Тарасевич, выполняйте! – бросил Зейдлиц.

– Да, пан майор, – отозвался Илья.

В дверях образовалась заминка. Трое остались, начали по одному втягиваться в комнату. Илья обошел их, притормозил. Мамут и Зейдлиц уходили дальше. Он быстро оценил обстановку. В коридоре, кроме них, никого, в помещениях, возможно, кто-то есть (или нет), плюс часовой на крыльце, который вряд ли войдет, если не услышит шум…

– Прошу, Виктор Акимович, будь как дома. – Мамут распахнул дверь, пропустил гостя, мельком глянул на бойцов «эскорта», исчезающих в комнате отдыха, переступил порог и прикрыл за собой дверь.

Ну уж нет, так не пойдет! Илья добежал до двери, открыл ее и вошел следом. Кабинет Мамута был просторный. Какая-то мебель, рабочий стол, кушетка. Плетка на стене – узорчатая, декоративная, эдакая «подарочная» казачья нагайка. На столе горела лампа. Плотные шторы были задернуты. Мамут повернулся на скрип двери и нахмурился:

– Вам что-то требуется, любе…

Нож уже был в руке. Ребристая рукоятка холодила ладонь. Прыжок, и Илья, схватив коменданта за ворот, вдавил острие в живот:

– Тихо, майор! Пикнешь – проткну насквозь…

Зейдлиц отшатнулся, а спецназовцы бесшумно вваливались в комнату. Кто-то схватил за шиворот майора, чтобы не наделал глупостей, кто-то подбежал к окну, третий остался в дверях. Мамут позеленел, икнул, глубоко вдохнул и прошептал:

– В чем де…

Договорить он не смог, Илья сильнее вдавил нож, подтолкнул майора к стулу. Латышевич услужливо подставил его, и Мамут всей массой грохнулся на сиденье.

– Спокойно, майор, без звуковых эффектов, – произнес Илья. – Сейчас я уберу нож, но ты, падла, продолжаешь молчать, понятно? Один звук с превышением децибел, и я с великим удовольствием сделаю из тебя потрошеную рыбу.

Зависла оглушительная пауза. Зейдлица задвинули в дальний угол, где он продолжал стыдливо помалкивать.

– Виктор Акимович, что происходит? – прохрипел Мамут. – Это розыгрыш?

– Не дождешься, – усмехнулся Илья. – Какие могут быть шутки в двенадцать часов ночи?

Снова стало тихо. Было слышно, как где-то на улице смеются люди – прошел патруль. Комендант всматривался в лицо человека, нависшего над ним. Внезапно он задрожал еще сильнее, из горла полезли какие-то блеющие звуки.

– Ну что, господин майор, – вкрадчиво проговорил Илья, – как мудро подметили, вы человек военный, и рано или поздно придется вступить в схватку…

– Ткач… Это ты? – с усилием выдавил комендант.

– Прошу на «вы», господин майор, и шепотом. – Илья буквально наслаждался эффектом. Как долго он мечтал об этом, всячески обыгрывал этот момент. Хотелось смаковать его как можно дольше, получать свое извращенное удовольствие!

– Ты что здесь делаешь? – Майор на глазах превращался в жалкое подобие человека.

– Ученые еще не объяснили природу этого загадочного явления, пан майор. Если вкратце, то занимаемся экстремистской деятельностью, и просто не могли пройти мимо, не поздоровавшись. Вам не икалось, господин майор?

Комендант вдруг дернулся и слетел со стула. Илья был начеку, схватил его за горло, и Мамут затрепетал в его руках, как куропатка. С каким бы удовольствием Илья размозжил его затылок о стену – и плевать, что внутренний кодекс однажды строго-настрого запретил убивать безоружных! Комендант извивался, что-то хрипел о своих законных правах. Ведь он живет в свободном и правовом государстве!