Азия. Время красоты - Ольга Янаева

У меня съемка на природе, на пляже. Купальники. Еще прохладно. Но каталог должен выйти заранее. Мне приклеивают на спину специальные пластыри. Они согревают, не дают замерзнуть сразу. Гарантия на час. Нос предательски быстро краснеет. Пудра не помогает. Меня растирают каким-то настоем. Но красный нос придется убирать фотошопом. Сняты передние планы. Теперь пробежка у воды.

Пластыри снимают, но меня спасет бег. Я жизнерадостно прыгаю, бегаю, романтично развеваю парэо… Остались крупные планы: я лежу затылком на мокрых ракушках. Фотограф ждет, когда набежит волна. Он должен поймать мгновение до того, как волна окатит меня. Ракушки больно впиваются в затылок, знобит от мокрого купальника. Чертова волна то не успевает добежать до меня, то фотограф моргает в тот момент, когда шикарная пена щедро обрушивается на берег.

Семь часов проходят. Фотограф утверждает, что успели снять все задуманное.

У меня нет сил. Я голодная, замерзшая. Несмотря на все старания группы. А на фото — веселая беззаботная девушка скачет по пляжу. Смеется, загорает, нежится в морской пене, разглядывает водные дали… Маленький профессиональный подвиг модели. Все довольны.

Только в конце съемки мне объявляют, какой бренд я сегодня представляла. Один из самых знаменитых дизайнеров Европы… Конверт с гонораром приятно тяжелый и толстый. Мне все улыбаются, я чувствую себя королевой — неужели этот человек из всех моделей выбрал меня? Или будет несколько съемок, а потом выберут самую лучшую модель?

— Нет-нет, — заверяют меня. — Съемка только одна, и модель — это точно будете вы. — Мне рассказывают, каким красивым планируется дизайн дорогого каталога. Обещают отложить два экземпляра и передать в агентство. Я молитвенно складываю руки: не забудьте, прошу вас. Можно, я вам перезвоню, напомню? Оставьте, пожалуйста, ваш контактный телефон…

Мы празднуем окончание съемки в ресторане. Я смущенно поглядываю на съемочную группу: чувствую себя гадким утенком. Они часто видят фантастического дизайнера в жизни, общаются с ним. А я простая девочка из маленького провинциального городка… Как волнительно я была выбрана представлять знаменитый бренд. Так внезапно! Я не подозревала, не ожидала. Хотя и скромно мечтала, как каждая настоящая модель. Саша, желания сбываются… Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этому.

Обнимаемся, целуем друг друга перед прощанием. Мне дарят фирменный пакет, в нем авторский подарок дизайнера: дорогущий модный купальник со стразами…

Я звоню Яне. Задыхаясь от волнения, спешу рассказать о своей удаче…

— Бери конверт с этим гонораром и лети домой, — шутит Яночка. — С такими деньгами можно уже не работать дальше. Положить в банк под проценты.

Она очень рада за меня.

Зиночка пищит от радости. Это наш общий успех. Я звоню маме.

— Ты у меня самая красивая, — говорит мама. Она всем сердцем отзывается на мое счастье.

Через неделю я увижу богоподобного дизайнера на одном пати в Токио.

Мы сфотографируемся вместе. Чтобы скрыть дрожание подбородка от сильного волнения, мне придется спасаться широченной улыбкой. Фото увеличу, повешу дома на стенку. Зиночка сделает плакат, украсит стену в агентстве. Я рядом с небожителем! Легендарным модельером! Вау!

Яна звонит мне в пятницу вечером, приглашает пройтись.

Мы гуляем по дождливому Токио, сталкиваемся зонтиками. Находим маленькое кафе.

— Саша, мне необходимо поговорить с тобой.

Я не в состоянии вздохнуть. Ужас схватил меня крепким цементом. Яночка больна. У нее рак. У меня нет других вариантов — только Дед может помочь. Только Дед. Сразу после окончания моего контракта повезу Яночку в Общину.

Я зачеркиваю еще один прошедший день, еще… Как медленно проходит время! Меня не радуют мои заказы. Раздражает своей настойчивостью Игорь. Неинтересен Стефан. Скорей бы закончился контракт! Каждый день болезнь все глубже проникает в Яночку… Наконец контракт окончен. Мы летим на родину. Нас ждет Дед. Не может не ждать! Он, конечно, знает о болезни Яны. Дед, умоляю, помоги!

Дед, нам нужна твоя сила, твоя спасительная…

Община

Я везу Яночку к Деду. Мы трясемся на мотоцикле Семена. Уместились обе в коляске.

Семен весело поглядывает на нас. Он в неизменной телогрейке и вечной футболке.

— Вас не кормят, что ли, в ваших городах? — смеется Семен.

— Нас кормят, но нам нельзя много есть, как балеринам.

— Я знал одну балерину, приезжала когда-то в деревню, к бабке Глаше. Нет уже Глаши. Дом стоит заколоченный. Так балерина ела за троих. И борщ с хлебом, и картошечку. И пироги…

— Семен, может, не балерина, а танцовщица народных танцев? Это разные вещи. Им можно прибавить даже пять кило.

— Ну, вы худые, зеленые прямо. Ничего, у деда Матвея погладшаете.

Яночка дремлет. Ее голова то откидывается, то наклоняется вперед, иногда она вздрагивает, открывает глаза — мы уже приехали? Перед воротами она замирает, бледнеет. Может, думает, что больше не сможет выйти отсюда, что последние дни так и пройдут за этими воротами?

Я обнимаю ее.

— Все будет хорошо.

Она кивает, смущается, что я прочитала ее мысли.

Я стучу в ворота, кричу:

— Дед, это я!

Семен стоит возле своего мотоцикла, смущенно улыбается, как жених. Ну, просто засватанный. А может, ему Варя нравится? В прошлый раз он так смущался, так поглядывал на Варю, аж светился весь. И уходить явно Семену не хотелось, когда Варя его благодарила…

Ворота открываются, перед нами Анатолий. Мне интересно, какое впечатление он произведет на Яночку.

Яночка удивленно зажмуривается. Ага! Значит, не только я заметила!

Алексей бережно отбирает у нас сумки и чемоданы.

— Ну вот, вы и приехали…

К нам бежит Варя. Обнимает меня, мою подругу. Ждали нас, волшебники… Знает ли Варя о болезни Яны?

Неужели знает, какой будет результат лечения у Деда?

Выздоровеет Яночка? Получится ли у нас?

Варя что-то говорит Семену. Тот счастливо кивает. Варя, улыбаясь нам, спешит в избу, чтобы, как в прошлый раз, чем-то отблагодарить Семена за его помощь. Хорошо, мне легче. А то пришлось бы вести долгие переговоры с Семеном, выдерживая его шуточки-прибауточки…

Дед спешит к нам. Патлатый, жилистый, не изменился ни капельки. Машет гостеприимно длинными руками:

— Идем. Идем кушать, отдыхать.

В доме у Деда все по-прежнему. Травы под потолком, печка, чугунки. Кровать Деда на печи. Моя кровать у окна. Дед обращается к Яночке:

— Ты поселишься у Вари. С ней будет хорошо.

А меня никто даже не спрашивает. Но это же моя подруга!

— Так надо, — строго говорит мне Дед, хотя я не произнесла ни слова.

Я тут словно прозрачная: не успела подумать, как Дед уже отвечает. Надо заново привыкать к Морозовым.

Яночка послушно кивает, присаживается на лавку у стола и вдруг начинает плакать. Я никогда не видела ее слез!

От удивления я тоже присаживаюсь на лавку. Яночка плачет, не может остановиться, так горько, тихо. А Дед слушает, словно Яна ему рассказывает что-то. Слушает, кивает: так, так, понятно, понятно, милая. Яночка плачет и плачет. Из нее что-то вырвалось.

Варя заходит хлопотать с обедом. Вытирает Яночке лицо полотенцем. Прижимает к себе, целует в макушку. Яночка затихает. Варя уводит ее умыться. Дед говорит мне:

— Сделаем, что сможем. Там посмотрим.

Любимая его фраза. Я знаю: это значит, что мои Морозовы сделают все возможное и невозможное.

Яночка и Варя возвращаются. Варя сразу с жаром начинает хлопотать по хозяйству. Яночка порозовела немного, выплакавшись. Дед режет свежую буханку на крупные ломти. Кладет на деревянный поднос. Собирает крошки и быстро кидает себе в рот. Яночка тихо говорит:

— А я всегда любила собирать пальцем крошки… Хлеба было нельзя, диета. Я крошки соберу, подержу на языке, и вкус чувствую хлебный.

— Бери и хлеб, и крошки сколько хочешь.

Яна медленно протягивает руку, берет огромный кусок хлеба, подносит ко рту.

— Теперь мне можно кушать все, что захочу.

Я вздрагиваю. Дед спокойно отвечает:

— Надо набираться сил, кушать, гулять. Привыкать к месту, а место потихоньку будет привыкать к тебе. Потом надо найти занятие по душе.

Заходит Анатолий. Они нас ждали, знали, что прибудем. И телеграмм не надо, все знают… Анатолий как-то особенно глядит на Яну. Не отрываясь. Словно ждет, когда она его вспомнит. И Яна отвечает ему открытым взглядом — он ей очень нравится. Я вижу, она поражена его красотой, тем светом, что исходит из его глаз, от его лица…

Варя подает в глубоких деревянных мисках ароматные густые щи. На середине стола зеленый лук, огурчики малосольные, грибы со сметаной, с жареным луком…

От борща и домашнего хлеба такой аромат, что кружится голова… После Вариного борща можно не кушать до следующего утра. Там фасолька, картошка, помидоры, свекла, кислая капуста, кабачки, лук репчатый и зеленый.