Дорога из стекла - Вероника Белл

– Он уже был в доме… – произношу я.

В это невозможно поверить. Убийца был настолько близок к Еве.

– Возможны и другие варианты, правда? – спрашиваю я, но сама же отвечаю на свой вопрос: – Но они маловероятны.

Это был тот, кому Ева доверяла, с кем была близка. Даже думать не хочу!..

Я закрываю лицо ладонью и зажмуриваю глаза.

У Евы не было близких друзей вне нашей компании. Общалась она со многими, но домой никого не приглашала, иначе я бы знала. Что же за всем этим скрывается?

– Будь осторожна, Лиззи.

Почему?

Я смотрю на Шона, не произнося ни слова.

Не понимаю. Я ничего не понимаю!

– Возможно, я ошибся, – негромко произносит он.

– О чем ты?

Логическая цепочка верна. Слишком много совпадений должно было произойти, если убийца не входил в круг близких Евы.

– Ты забрала ее дневник? – спрашивает Шон, устремив взгляд на подоконник.

Мне не нравится его тон, а еще то, что он выпрямляется, наверняка для того, чтобы встать с дивана. Неужели он хочет забрать то единственное, что соединяет меня с Евой?

Я опережаю Уайта: дневник уже у меня в руках.

– Я не собираюсь тебе его отдавать! – произношу я, наблюдая за тем, как он медленными шагами подходит все ближе, припирая меня к стене.

– Шелден, ты не будешь читать дневник моей сестры.

Звучит как угроза.

Я прижимаю тетрадь к себе.

– С чего бы? – спрашиваю я, хотя и сама знаю причину.

Он знает, что Ева много писала об их жизни, о нем, и не хочет, чтобы я видела эти записи. Но я – хочу. В первую очередь этот дневник – связь с Евой; читая его, я слышу ее голос, ее мысли. Но помимо этого, как бы странно это ни звучало… Я хочу знать о жизни Шона больше, хочу найти ответы на свои вопросы.

– Ты ведь знаешь, что он все равно окажется у меня в руках.

Я понимаю, что не смогу ничего сделать, если он захочет отобрать дневник, и отчаянно ищу выход из ситуации.

От осознания того, что у меня могут отнять последнее, что связывает меня с Евой, на глаза наворачиваются слезы.

– Не смей, – шепчу я.

Уайт видит, что со мной происходит, он понимает, насколько мне дорог этот дневник, но в его взгляде – ни капли жалости, лишь пробуждающаяся ярость.

Секунда – и он уже слишком близко.

Легкий запах дорогого парфюма, дождя и чего-то еще. Его запах, напоминающий мне о прошлом, затмевающий разум.

Наступает абсолютная тишина – кажется, Шон может слышать бешеный стук моего сердца. Секунды немого противостояния даются мне слишком тяжело. Я не отвожу взгляда, пытаюсь унять дрожь и проклинаю себя за то, что чувствую абсолютную беспомощность перед этим человеком. Пытаюсь убедить себя в том, что он не посмеет прикоснуться ко мне, осознавая, что это совсем не так…

– Хорошо, – произносит Шон. – Учти, ты сама сделала этот выбор.

В эту же секунду его пальцы сжимают мое запястье. Я делаю шаг в сторону и резкий поворот корпусом, пытаясь освободиться, но он прижимает меня к себе спиной, усиливая хватку и не давая ни единого шанса вырваться. Я замираю, боясь шелохнуться. Это безумие… Я чувствую его горячее дыхание, смущающую близость. У Шона очень холодные руки, но меня почему-то охватывает жар.

Мучительные секунды кажутся вечностью.

Но почему он до сих пор не вырвал дневник из моих рук?

Он перемещает ладонь чуть ниже запястья, наклоняет голову, прижимаясь щекой к моим волосам, делает едва слышный вдох.

А я… не могу произнести ни слова.

И снова ощущение падения, пронзающее низ живота, будто переворачивая все внутри.

У меня начинается паника – я будто очутилась в сужающейся маленькой комнате, из которой нет выхода. Остается лишь бить кулаками по стене, пока на руках не появятся синяки, пока не станет слишком больно.

Я пытаюсь вырваться из крепкой хватки Шона, вцепившись в дневник еще сильнее, у меня даже получается освободить запястья.

Умом я понимаю, что записи в конечном итоге окажутся у него, но пока есть хотя бы малейшая возможность… в любом случае я не отдам ему то, что он хочет получить, так просто.

Я делаю резкое движение локтями вверх, от которого, наверное, задирается майка, потому что я ощущаю прикосновение холодных пальцев к обнаженной коже. Тишину пронзает вдох. Я не замечаю, как невольно ослабляю хватку и дневник оказывается в руках Шона.

Нет! Нет, нет, нет…

Ритмичные удары сердца, губительное чувство опустошенности и беззащитности.

Зачем я открыла эту чертову дверь? Почему я не вычеркнула его из своей жизни в ту самую секунду, когда нить, прочно связывающая нас, порвалась?

Отстраняясь, он проводит кончиками пальцев по моему животу, вызывая мелкую дрожь по всему телу.

Заставляю себя посмотреть ему в глаза, сдерживая слезы.

Я давно не видела такого блеска в его глазах. И взгляд, не безучастный и не равнодушный, не торжествующий и не презрительный. Просто другой…

Он молча смотрит на меня, затем на дневник, немного задумчиво, так, словно ему открывается какая-то тайна. Но уже через секунду я вижу совершенно другое чувство, отражающееся на его лице. Злость.

Почему? Ведь он победил… Снова.

Возможно, только теперь до меня доходит осознание того, что только что произошло, чувство опустошенности куда-то исчезает, внутри все разрывается на части, я хочу плакать, кричать, бить об пол предметы.

Уголок губ Уайта приподнимается вверх, взгляд пропитан ядом.

– У каждого человека есть слабости. Правда, Лиззи?

Слабость…

Мы оба понимаем, какой подтекст скрыт под этим.

Я не могу подобрать слова, кажется, я просто их забыла.

Меня переполняют эмоции: ярость, отчаяние, боль.

Я не знаю, как заставить себя не чувствовать.

Он разворачивается и идет к двери.

«Думаешь, тебе все позволено? Думаешь, ты сильнее?»

Нащупав какой-то предмет на подоконнике, по всей видимости расческу, я трясущимися руками со всего размаху бросаю в Уайта. Она пролетает на уровне его головы и врезается в стену.

Уайт замедляет шаги, оборачивается, но его взгляд не выражает удивления, будто я регулярно швыряю в него вещи.

Меня злит его равнодушие, его вечно надменное выражение лица и уверенность в том, что все всегда под его контролем. Меня раздражает его стиль вождения, его походка, одежда, манера разговора и то, как он на меня смотрит. Хочу, чтобы он исчез из моей жизни навсегда, а еще лучше никогда в ней и не появлялся.

– Я ненавижу тебя! – кричу во весь