Дорога из стекла - Вероника Белл

– Официально мы не знакомы, – он протягивает мне руку. – Кир.

Я игнорирую его жест: никогда ни с кем не обменивалась рукопожатиями.

– Буду знать, – отвечаю нехотя, давая понять, что мне это совершенно неинтересно.

Я знаю, что ему от меня нужно, но отвечать на глупые вопросы сейчас желания нет.

Парень опускает руку и открывает рот, намереваясь что-то сказать, но, почему-то внезапно передумав, отводит взгляд в сторону, над чем-то усмехнувшись, и, снова посмотрев на меня в упор, уже серьезно спрашивает:

– Почему ты думаешь, что Еву убили?

Зачем он это спрашивает? Из любопытства? Этот Кир явно не из робкого десятка.

– Почему ты уверен в том, что я так думаю? – отвечаю я вопросом на вопрос, задавшись целью выяснить, какие намерения у моего собеседника, а заодно и проверить его на стрессоустойчивость.

Кир пожимает плечами.

– А больше некому.

– Хочешь сказать, все поголовно поверили в то, что это самоубийство?

– Нет, конечно. Кто-то мог рассуждать по-тихому, но не заявлять настолько убежденно, что об этом сразу стала бы говорить вся школа.

Кажется, логика этого парня уехала вместе с крышей, далеко и надолго, помахав на прощание ручкой.

– О чем ты говоришь? – удивленно произношу я. – Это мог ляпнуть кто угодно.

Я не знаю, что ему ответить, – не предполагала, что кто-то может вот так подойти и спросить напрямую.

– Ева была хорошим человеком, однажды она мне очень помогла… – Кир сменил тон, теперь он говорит полушепотом, словно доверяет мне что-то важное. – Эта девушка не могла покончить с собой. Но я даже не предполагаю, кому понадобилось ее убивать. Это просто немыслимо.

Я смотрю в глаза парня и не могу понять, говорит ли он искренне.

Чуть слышно вздохнув, произношу:

– Я абсолютно уверена в том, что Еву убили. Это все, что я могу тебе рассказать, Кир.

Парень как-то странно прищуривает глаза, но лишь на долю секунды, затем выражение его лица становится прежним.

– Спасибо за новую информацию, – произносит он, яростно пнув мирно лежащий возле его кроссовки камень.

Видимо, мой ответ не оправдал его ожидания.

– Обращайся, – разворачиваясь, отвечаю я и иду к своему автомобилю.

Перед тем как сесть в машину, я оглядываюсь и убеждаюсь в том, что Кир, не сходя с прежнего места, провожает меня задумчивым взглядом.

Честно признаться, этот парень пугает меня. Никогда не поймешь, что на уме у таких, как он. Кир из тех людей, которые любыми способами добиваются своей цели и никогда не отводят взгляд первыми.

– Он ведь был в твоей команде? – спрашиваю я у Макса.

Мы идем по узенькой дорожке еще недавно цветущего парка. Под ногами шуршат опавшие листья. Природа засыпает, предчувствуя ледяное дыхание зимы.

– Ну да, – отзывается он. – Он неплохой футболист. Тебя удивляет то, что Кир напрямую спросил о Еве?

Я киваю.

– Ничего необычного. Это в его духе.

– Макс, у меня возникает впечатление, что он следит за мной, – чуть сдвинув брови к переносице, произношу я. – В коридоре, на автостоянке. Он смотрит на меня так пристально, что становится страшно! Учитывая то, что недавно произошло убийство.

– Ты думаешь, что?.. – парень останавливается напротив меня.

Я качаю головой.

– Нет. Не знаю. Просто этот Кир ведет себя странно.

С одной стороны, если бы он был как-то связан с убийством, то не стал бы привлекать к себе внимание. С другой – возможно, он хочет выяснить, насколько все серьезно: расследует ли дело Евы полиция, есть ли какие-то прямые доказательства того, что это было не самоубийство.

«Однажды она мне очень помогла…»

Эта фраза снова и снова всплывает в памяти. Возможно, этот парень, так же как и мы сами, просто хочет справедливости.

– Хочешь, я поговорю с ним? – спрашивает Макс.

– Не нужно. Я справлюсь.

Я смотрю на часы – уже пять. Нужно идти на тренировку.

Я прихожу на час раньше, чтобы отрепетировать свое соло. В прошлый раз у меня не получился элемент, который идет сразу после центральной поддержки: я не удержалась на руках и упала. Девочки ничуть не переживают из-за этого инцидента: они во мне уверены, только вот я в себе – нет.

Я делаю разминку, растягиваюсь и пытаюсь сделать поставленный мною же элемент, но падаю снова и снова.

Сальто назад, переворот через левый шпагат и мексиканка. Да, сложно. Но еще совсем недавно я легко выполняла эти акробатические элементы. Что же изменилось сейчас?!

Сальто. Переворот…

Делая прогиб в шпагат сильнее, я теряю равновесие и, покачнувшись, падаю на левое колено.

– Черт! – раздается эхом по залу.

Пальцы невольно сжимаются в кулак, из глаз текут слезы.

Что со мной такое?!

Мысль о том, что приближается день соревнований, вызывает нервную дрожь.

Вдох, выдох.

Сальто. Переворот.

Через полчаса в зал, танцуя, вбегает Мия, ее глаза сияют. Первые несколько секунд она меня не замечает, ведь свет выключен, музыка несколько минут назад затихла, наверное, закончился плейлист.

Девушка включила свет и вздрогнула, увидев меня.

– Оу, Элизабет, ты уже здесь… Почему сидишь без света?

В ее взволнованном голосе слышатся нотки вины, но я не хочу, чтобы она чувствовала что-то подобное.

– Мне так нравится, – отвечаю я и, поднявшись с коврика, произношу, улыбаясь: – Ну, рассказывай, кто этот счастливчик?

Мия прикусывает губу.

– Лиз, ты, как всегда, видишь меня насквозь! Но… это сейчас неважно, – отвечает она, отводя взгляд в сторону. – Давай повторим финальную связку?

Мие всегда нравилось рассказывать про свои знакомства, она могла часами обсуждать эту тему. Сейчас девушка считает это совсем неуместным и, кажется, чувствует себя виноватой из-за того, что счастлива.

– Хорошо, – соглашаюсь я и включаю музыку.

Следующие несколько дней проходят так же бессмысленно, как и предыдущие.

Хлоя еще не вернулась в город, Макс готовится к зимней сессии, и мы видимся реже, Брендон уже две ночи не появляется дома, и мне приходится говорить его обеспокоенной матери о том, что мы много времени проводим вместе и с ним все хорошо. Хотя это не так… Пару раз он звонил мне, и в трубке слышались какие-то еле различимые бессвязные слова. Когда звоню я, в телефоне раздаются короткие гудки. Я не знаю, где он, но догадываюсь, что с ним. Двойной мартини действует безотказно.

Я снова набираю его номер, подъезжая к дому, и снова слышу короткие гудки. Смотрю по сторонам – дорога пустая. Резко разворачиваю машину на триста шестьдесят градусов.

Я знаю человека, который поможет мне найти Брендона и поговорить с ним. И даже догадываюсь, где могу его увидеть. Ведь сегодня суббота.

Заброшенная автострада, грохочущая музыка, толпа