Невеста Для Святого - Сергей Лим

– Я как-то по другому представляла себе вурдалака - заметила я, разглядывая его.

Илорка по-взрослому усмехнулась.

– И что тебя смущает?

– Кольчуга.

– Значит похоронили его в кольчуге, а то и вовсе не хоронили. Говорил же этот одноногий мужик, что леса трупами завалены.

– Что-то долго он из земли выкапывался - усомнилась я - сколько времени уже прошло.

– Возможно, что путь его был долог - одухотворенно откликнулась магичка, вытирая лицо и руки надушенным платочком - и полон опасностей.

– Вроде молодых ведьм, норовящих оттяпать ему голову? - хмыкнула я - Кстати, а как ты это сделала? Голыми руками? Ногти у тебя конечно длинные и острые, но не до такой же степени…

– Это ты про "когти"? Заклинание для ближнего боя, когда некогда и меч достать. Если он вообще - есть. Используется в основном женщинами. Маги-мужчины почему-то им пренебрегают, хотя штука очень полезная. Ну, им бы только мечом помахать, а женщине где ж с тяжеленной железякой возиться. Ладно бы ещё кинжал…

– Что ж ты сразу ими не воспользовалась? - поинтересовалась я.

– Ну, во-первых: желательно не подпускать к себе нежить так близко. Для этого есть файры и пульсары, бьющие на приличное расстояние. А во-вторых: "когти" - требуют больших затрат магии, поэтому выпускаются только в момент удара, а потом их нужно сразу же убрать. Мне вот сейчас чего-нибудь поесть бы… У тебя хлеба нет с собой?

Я покосилась на темное пятно возле трупа, и меня стошнило.

ГЛАВА 8.

Сунутая под нос для предъявления доказательств вурдалачья голова не привела старосту в восторг. Приехавшие с пашни мужики (у кого-то хватило смелости сбегать за ними) мрачно обозрели синюшную облезлую морду и почесав в затылках разошлись по домам, проведать свои семейства. С нами остались только староста и Богун. Мы стояли возле дома старосты и терпеливо ждали, когда нам заплатят.

– Мня… - неопределенно промолвил староста и, недружелюбно посмотрев на нас, уплелся в дом. Я вопросительно глянула на Богуна. Тот успокаивающе кивнул.

– Пошел кубышку открывать - шепнул он.

Я смиренно вздохнула. До вечера было ещё далеко, но всё чего мне хотелось - завалиться на лежанку в вонючем домике Ишева проповедника и понемногу прийти в себя. Хорошо Илорке - её к этому готовили.

Под эти мои размышления, Богун вытащил из-за пояса замызганный тряпичный мешочек и протянул его мне.

– Что это? - не поняла я.

– Как договаривались - объяснил он - грабушки.

Я сунула мешок в сумку. Илорка зыркнула на меня недовольно (всё же главную работу сделала она) но ничего не сказала.

Мы прождали ещё полчаса и уже решили наведаться к старосте в гости, как показался он сам. Сложив ладони лодочками, он нес на вытянутых руках горстку медных монет.

– Девятнадцать грабов. Больше нету - объявил староста и угрюмо посмотрел на Богуна. Богун скривился, я оскалилась. Илорка (очевидно решив, что с паршивой овцы…) подставила карман. Ссыпав туда деньги, староста удалился домой, с величавой поспешностью. Богун потоптался смущенно на месте.

– Ну, благодарствую. Не ожидал я…

– Чего не ожидал? - перебила Илора.

– Что справитесь…, да ещё так быстро.

– Я - эльсартиш четвертого круга - важно сказала магичка - и обычно меньше трехсот грабов за работу не беру. Советую это запомнить на будущее, чтобы не пришлось в дальнейшем самим на нежить охотиться.

Богун странно глянул на Илорку и ответил:

– Будем надеяться, что такого будущего у нас не будет.

Он развернулся и поковылял прочь.

Я выразительно глянула на свою спутницу.

– Ну, во-первых - ты всего лишь соискатель. Сама говорила. А во-вторых, чего ты на мужика напала? Он свое обещание выполнил.

– Если тебе ещё захочется острых ощущений, выбери деревню побогаче - огрызнулась Илора.

– Ладно - миролюбиво сказала я - мы как - здесь заночуем или поедем до трактира?

– Между прочим - с ехидством заметила магичка - тебе ведь обещали нечто четвероногое с копытами. Иначе на чем ты поедешь?

Я стукнула себя кулаком по лбу. Ну, староста! А я дура и забыла совсем. Решительным шагом я двинулась к воротам и принялась тарабанить по ним изо всех сил.

На крыльце появился староста, увидел меня и шмыгнул в стойло. Через мгновенье послышался грохот, треск, ржание и непритязательный набор мужицких ругательных выражений. Мы с любопытством уставились на ворота, ожидая появления, по меньшей мере, норовистого боевого жеребца, которому (ясен перец) невмоготу стало находиться в захудалой крестьянской конюшне, отчего он и взбесился.

Наконец показалась согнутая спина, штаны и лапти. Староста пятился, изо всех сил вытягивая животное наружу. Я замерла в ожидании. Лошадь неожиданно перестала упираться и подалась вперед, отчего староста, потеряв равновесие, кубарем покатился по земле.

– Ат… чтоб тебя хвороба! - с этими словами староста ухватил валявшуюся поблизости хворостину и замахнулся на выскочившее из стойла животное. Лошадь немедленно повернулась к нему задом, приготовившись лягаться. Староста немедленно передумал и, повернувшись к нам, хлебосольно взмахнул рукой.

– А вы думали - я забыл? - наигранно добродушно спросил он - вот, как и уговаривались - лошадка. Сами видели - огонь. Я бы её меньше чем за три сотни не продал. Но, уговор! А дареному коню в зубы не смотрят. Мня…

Моя рука непроизвольно потянулась к затылку и принялась избавлять его от ненужных мыслей, то есть - скрести по нему пальцами. Рыжая начала хихикать. Сначала тихо, а потом всё громче и громче. Ей лишь бы позлорадствовать.

Я задумчиво зашла во двор и принялась разглядывать… то, на чем мне предстояло ехать.

Ну, во-первых, это была лошадь (насколько я понимаю). Во-вторых, лошадь была крепенькой и упитанной, полной сил. В третьих, лошадь была в полоску, как пчела или оса. Черные полоски чередовались со светло-желтыми, что и наводило на мысль о родстве животного с семейством летающих и жалящих. А в последних, лошадь был… он. Жеребец, то есть.

И вот этот самый… жеребец, стоял посреди двора, крепко уперевшись копытами в землю и настороженно следил за моей медленно тянущейся к нему рукой. К его чести надо сказать, что он не артачился и позволил себя погладить. На этом его расположение ко мне закончилось. Едва я потянула за изрядно обгрызенный повод, как конь привел в движение все четыре коле… копыта и, выдернув повод из моих рук, самостоятельно вышел за ворота. Рыжие волосы магички его явно заинтересовали. Я пожала плечами и вышла следом. Жеребец пренебрежительно покосился на меня и с умильной мордой потянулся к Илорке. Та расцвела в улыбке и засюсюкала: