Перси Джексон и Лабиринт смерти - Рик Риордан

Мы вернулись к скале, у которой ждали нас Тайсон и Гроувер. Я заглянул в расщелину между двумя огромными валунами — вход в бесконечный лабиринт, готовый поглотить нас.

— Вот и все, — нервно ухмыльнулся Гроувер. — Прощай, красное солнышко!

— Здравствуйте, черные камни! — поддержал его шутку Тайсон.

И мы все четверо ступили во мрак.

Глава шестая

Встреча с двуликим богом

Мы и сотни футов не преодолели, как ухитрились безнадежно заблудиться.

В этот раз туннель оказался ничуть не похожим на тот, в котором мы с Аннабет побывали. Скорее он напоминал систему канализационных стоков, выложенных кирпичом, с чугунными решетками люков через каждые десять футов. Из чистого любопытства я включил фонарик и заглянул в один из них, но не обнаружил ничего интересного. Его пасть зияла абсолютной чернотой. Правда, в какой-то момент мне показалось, что по ту сторону решетки люка раздаются чьи-то голоса, но, может быть, это всего лишь завывал ветер.

Аннабет изо всех сил старалась не сплоховать в роли главы экспедиции. Например, придумала, что при движении вдоль туннеля нам следует держаться левой стены.

— Если каждый из нас будет идти, не отрывая от стены левой руки, — сказала она, — то мы легко сумеем отыскать обратную дорогу, следуя в противоположном направлении.

К несчастью, как только мы последовали ее совету, левая стена вдруг исчезла и мы оказались в центре круглой пещеры, из которой выходило восемь туннелей. И мы понятия не имели, по какому из них мы сюда вошли.

— Фу-ты, незадача. — В ворчании Гроувера слышался страх. — Каким путем мы шли сюда?

— Надо вернуться назад, — решила Аннабет.

Смешно, но все мы при этом направились в разные стороны. Не имея никакого понятия о том, откуда мы только что вышли, теперь ни один из нас не знал, каким путем мы могли бы вернуться в лагерь.

— С левой стеной ничего не получилось, — примирительно сказал Тайсон. — Что теперь делаем?

Луч фонарика, который держала в руках Аннабет, обежал арки восьми туннелей. Насколько я мог видеть, они были совершенно одинаковые.

— Сюда, — скомандовала она, показывая на один.

— С чего ты так решила? — поинтересовался я.

— Применив метод дедукции.

— Значит, это всего лишь твое предположение?

— Ладно, пошли.

Туннель, который она выбрала, стал быстро сужаться, кирпичная кладка стен сменилась серым цементом, а высота так быстро уменьшалась, что скоро нам пришлось идти пригибаясь. Бедняга Тайсон с его ростом вообще уже двигался ползком.

Хриплое и частое дыхание Гроувера было единственным звуком, слышимым в тишине лабиринта.

— Я больше не выдержу, — шепотом сообщил он. — Долго нам еще идти?

— Мы двигаемся по туннелю всего минут пять, не больше, — отвечала ему Аннабет.

— Не может быть. Мы здесь ужасно давно, — стоял на своем Гроувер. — И с чего бы это Пану вздумалось забрести сюда? Для бога дикой природы здесь самое неподходящее место.

Мы продолжали продвигаться вперед. И как раз в тот момент, когда я решил, что туннель стал слишком узок и дальше нам путь закрыт, коридор внезапно оборвался и мы очутились в огромном помещении. Я пробежал фонариком по стенам и не смог сдержать возгласа изумления:

— Ух ты!

Все стены покрывала красочная мозаика. Конечно, изображения потускнели и потеряли прежнюю яркость, но разобрать первоначальные цвета — красный, синий, зеленый, золотой — еще можно было. Бежавший по верху фриз изображал богов-олимпийцев на пиру. Там был и мой отец Посейдон со своим трезубцем. Он держал в руке грозди винограда, готовый вручить их Дионису, чтобы бог виноделия превратил их в вино. Зевс веселился в окружении сатиров, Гермес летел куда-то в крылатых сандалиях. Картины прекрасные, но не отличавшиеся достоверностью. Мне доводилось видеть богов. Дионис и вполовину не был так красив, а нос Гермеса не настолько велик, как изображалось здесь.

В центре помещения возвышался трехъярусный фонтан, но выглядел он давно пересохшим.

— Что это за место? — пробормотал я почти про себя. — Оно напоминает…

— Рим, — подсказала Аннабет. — Мозаики, которые ты видишь, были созданы две тысячи лет назад.

— Как? Это Рим?

Я, конечно, не силен в древней истории, но что-то мне подсказывает, что пределы Римской империи не простирались до Лонг-Айленда.

— Лабиринт представляет собой нечто вроде лоскутного одеяла, — объяснила мне Аннабет. — Я уже говорила тебе, он составлен из отдельных фрагментов. Это единственное архитектурное сооружение, способное изменять свою форму и размеры самостоятельно.

— Ты говоришь о лабиринте так, будто он живой.

Протяжный стон пронесся по переходу, тянувшемуся впереди нас.

— Давайте не будем говорить о нем как о живом, хорошо? — прошелестел испуганный голос Гроувера. — Пожалуйста.

— Договорились. Вперед! — скомандовала Аннабет.

— Куда вперед? Туда, откуда раздались те неприятные звуки? — спросил Тайсон. Кажется, даже он нервничал.

— Именно туда. Все, созданное архитектором, подвержено старению. И то, что пещера, в которой мы находимся, кажется такой древней, это добрый знак. Мастерская Дедала должна находиться в самой старой части лабиринта.

Здравая мысль. Но скоро лабиринт начал насмехаться над нами — мы прошли футов пятьдесят, и стены его опять стали цементными, по ним сбегали медные трубы канализации. Теперь все они были покрыты рисунками и надписями, сделанными из распылителей. Вдруг сверкнул неоновый щит с надписью «ЛУЧШИЙ ФИЛЬМ ГОДА».

— Почему-то мне это не кажется работой римлян, — услужливо сказал я.

Аннабет испустила глубокий вздох и ринулась вперед.

Каждые несколько футов туннель ветвился, образовывая переходы, повороты, развилки. Пол под нашими ногами из цементного сначала превратился в глиняный, глина сменилась кирпичной кладкой, на место которой снова пришел цемент. Во всем этом не было ни капли смысла. В какой-то момент мы неожиданно обнаружили, что находимся в винном погребе — вокруг нас громоздились на деревянных полках сотни запыленных бутылок, — словно оказались под чьим-то домом. Только лестницы наверх в этом погребе определенно не было, нас окружали туннели, туннели и еще раз туннели.

Мы пошли дальше. Теперь потолок покрыли деревянные планки, наверху над нами стали раздаваться голоса, послышалось шарканье чьих-то ног. Мне показалось, что мы очутились под каким-нибудь баром. Мысль о том, что сейчас мы встретим людей, подбодрила нас на какое-то мгновение, но потом стало ясно, что добраться до них нам не удастся. Оттуда, где мы находились, выхода не было.