Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

— И ты поможешь мне в этом?

— Насколько смогу, хотя у меня еще много вопросов, больше, чем было до твоего рассказа.

— Я понимаю, что это нелегко уложить в голове за один раз. Надеюсь, ты поможешь мне. И в этом предприятии, и, возможно, в других.

— Ради моих сестер, хоть я их никогда не видела, вот тебе моя рука и мое сердце. Однако начнем с теперешней задачи, хорошо?

— Хорошо. Когда покончим с ней, мне будет понятнее, в какую сторону двигаться. И я расскажу тебе больше.

— Да уж, расскажи. Итак, нам надо найти другое средство, чтобы сэр Эдвард не дал денег Бостонскому совету.

— Может, он спустил наследство? — предложил Тристан. — Ты можешь сделать, чтобы так случилось?

Я мотнула головой:

— Это было бы поведение человека совсем другого склада, а значит, потребовало бы слишком много других перемен. Нужно что-нибудь простое, однократное. Может, он не родился или умер в детстве.

— Это немножко чересчур, — сказал Тристан, которого я до сих пор не подозревала в чувствительности. — Плюс у него есть потомки, достаточно значительные, чтобы попасть в энциклопедию.

— Куда?

— У него есть важные для истории дети, которые еще не родились. Мы не можем настолько менять будущее. Он должен остаться в живых. — Тристан задумался. — Может, он вложился в Бостонский совет, но корабли погибли в море?

— Мы не насылаем непогоду, кроме как в сказках. Это не то что просто поднять бурю и сбить корабль с курса. Магия более научна, если тебе знакомо такое понятие.

— Знакомо, — ответил он.

— Но давай я проверю. — С этим словами я достала из-за сундука мой айриаван и поднесла к лицу.

— Ты собираешься проверять это, глядя на метлу? — спросил Тристан.

— Это не метла, — ответила я, хотя и не знала английского названия — никогда не было случая его употребить.

Смущение Тристана неудивительно. Для него это выглядело пуком веточек, перевязанных, как метелка. Да и разве мне не доводилось слышать о ведьмах, подметающих своими айриаванами пол, дабы отвести подозрения попов и любопытных соседок?

— Это… счеты, — объяснила я. — Какое у тебя странное лицо стало, Тристан Лионс. С чего бы?

— А что ты с этим делаешь? — спросил он точь-в-точь как ребенок, который увидел саламандру и хочет ее потрогать. Небось выхватил бы айриаван у меня, коли бы не сдержался.

— Он помогает мне просчитывать шансы и возможные осложнения всех таких дел. Без него я бы не просновала в эту Нить, чтобы тебе помочь. Игры, в которые ты играешь, чреваты очень серьезными последствиями, и эта вещь позволяет мне узнать, что может получиться.

Было заметно, что он старается дышать ровно.

— Ты знаешь, что такое кипу?

Я мотнула головой.

— А цамологеп?

— О чем ты?

— У нас… у нашей ведьмы есть что-то вроде твоей метлы, но из другого материала. Мягкое, не жесткое. Но такое же ветвящееся, из множества нитей. Она применяет эту вещь так же, как ты — свою. Чтобы просчитывать возможные последствия магии. Как это работает?

— Что за глупый вопрос? Как работает письмо? Ты можешь мне объяснить, как получается, что я пишу на пергаменте тридесять значков, а ты смотришь на них и получаешь все знания мира?

— Вообще-то мы в нашем времени можем объяснить, как это получается.

— Ну тогда ты и расскажи мне, как работает мой айриаван. Потому что я понятия не имею как. Просто знаю, что работает.

Такие вот разговоры вели мы в той Нити, Ваше величество. Я сверилась с айриаваном, и мы с Тристаном рассудили, что не стоит топить корабль, на котором повезут серебро сэра Эдварда, потому как у шкипера со временем родятся дети, а те наплодят еще чертову уйму детей, а из них один напишет роман про рыбу, по мнению Тристана, важный. И мы сочли также, что попытки разрушить фабрику чреваты ломахом, ибо пуритане из соседнего селения обвинят во всем индейское племя и нападут на него, а индейцы в отместку сожгут селение, и там не построят школу, которую никак нельзя вымарать из истории. По всему получалось, что надо держаться выбранного курса и еще два-три раза поубеждать сэра Эдварда, а потом вдругорядь вернуться и проверить.

Так что мы, как всегда, отправились в таверну «Колокол», где Тристан поговорил с сэром Эдвардом и немцем, а оттуда вернулись на пивоварню. (Как же мне нравятся их поединки! А в некоторых Нитях Тристан просто чудо! Хотя, по чести сказать, Тристан теперь знает фехтовальную манеру Герберта лучше некуда, а бедняга Герберт понятия не имеет, во что ввязывается, к тому же его постоянно отвлекает странное чувство, будто все это уже происходило.) Затем я для экономии времени отправила Тристана прямиком в 1640-й в Америку, чтобы он сам проверил результаты. Не знаю, куда он оттуда — в свое собственное время или вновь ко мне, но, так или иначе, в другой Нити он опять будет здесь, и я что-нибудь еще у него вызнаю. Его слова об исчезновении магии меня опечалили, хотя произойдет это в нескором времени и на планах Вашей милости никак не скажется.

Других новостей почти нет, ибо я писала совсем недавно. В «Глобусе» снова дают комедию Вилля «Как вам это понравится», и я сходила посмотреть, хоть мне и досадно, что он украл историю вашей милости, ибо Розалинда — завуалированная Грейс О’Мэлли (как Вас здесь называют) и разве не всему Лондону об этом известно? Пиеса длинная, но поистине красивая строчка в ней только одна: «Тот не любил, кто сразу не влюбился», и разве она не украдена у Кита Марло, и разве Кит не написал ее о нашей с ним первой встрече? Мой бедный покойный Кит! Какая поганая жопа этот Вилль Шекспир! Ему даже хватило наглости намекнуть на смерть моего возлюбленного, ибо когда Вилль Кемп — шут Оселок — говорит про «большой счет, поданный маленькой компании», разве не понятно всем и каждому, что речь про убийство Кита в кабацкой потасовке?

Закончив мое Вам послание, я отправлюсь развеять меланхолию с моим милым. Скажи я Вам, кто он, Вы бы не поверили, так я скрытна.

Где бы я ни была, близко или далече, пусть меня достигают лишь добрые вести о Вашей милости, миледи Грайне! Остаюсь всегда Ваша, Грайне в Лондоне.

Из дневника Ребекки Ист-Ода

1 августа

Температура 90о по Фаренгейту, очень душно. Барометр падает, надеюсь, пойдет дождь.

Сад в ящиках на парадном