История Ариады и Белит - Lord Pig

– Ариада.

– Даймос.

Почти одновременно произнесли оба путешественника. Взгляд древнего мертвеца будто пронзил штанину певицы:

– Ева.

Осколок скалы Гдек негодующе завибрировал, но призрачную девушку неведомая сила выдернула наружу даже без прямого указания вестницы.

– Владыка, – эфемерная подруга певицы, выполнила глубокий стародавний поклон-приседание, да так и замерла в этой позе. Тёмный рыцарь смотрел на неё несколько секунд, потом махнул рукой и Ева истаяла, возвращаясь в кровавый осколок.

Ариада осмелилась поднять взгляд и посмотреть в лицо того, кого уже давно не было в живых. Зрачки вестницы были расширенны, но она совсем не чувствовала страха, лишь какое-то неестественное возбуждение, словно что-то внутри неё откликалось на зов смерти, дрожа в предвкушении.

Сот прямо встретил пытливый взгляд посетительницы. Минуту не происходило ничего, а потом глаза тёмного рыцаря неожиданно изменились, стали живыми, человеческими, серого цвета, такими знакомыми. Певица не выдержала и мига шагнула прямо к мертвому рыцарю. Наваждение пропало лишь тогда, когда владыка мёртвых положил свою латную перчатку на макушку Ариаде. Девушка ощутила обжигающий холод могилы и встрепенулась, сразу же опустив взгляд вниз:

– Извините…

– Мне известна твоя печаль, – негромко произнёс Сот и убрал свою руку.

Вестница посмотрела в лицо тёмному рыцарю, его глаза уже вновь были двумя оранжевыми огоньками.

– Она ушла за грань в тот мир, до которого не добраться живым. Там холодно и одиноко, если ты там один, но если с тобой есть кто-то там тепло и уютно.

Проглотив комок, вставший в горле, девушка открыла рот, хотела сказать, попросить, но любой звук был столь ничтожным после высасывающего жизнь голоса тёмного рыцаря, что Ариада не решилась ничего произнести.

– Мы поговорим потом, смертная. Видишь – уже почти ночь. Оставайся со своим спутником тут, если осмелишься, а утром ты сможешь спросить то, что хотела.

Певица посмотрела на темнеющее небо, потом на Сота и решительно кивнула. Глаза тёмного рыцаря полыхнули, освещая совершенно пустой изнутри шлем:

– Ты – храбра, я не трону ни тебя саму, ни твоего спутника, можешь быть спокойна.

Вестница вновь кивнула, она поверила умертвию сразу и полностью, существу, способному убить одним лишь словом, не зачем было врать им. В том же, что Сот действительно мог произнести: “ Умри ” и она бы умерла, Ариада больше не сомневалась. За владыкой мёртвых чувствовалась такая невероятная сила, которой девушка не ощущала даже в ангелах, даже в богах.

“ Он и есть один из богов ” – подумала девушка: “ Может быть, тот, кого зовут Хранителем Душ, просто не мог выполнить просьбы тех, кто просил его, и успокоить душу Сота, не мог совладать с такой мощью? ”

Но, не смотря на всё это, вестница не боялась. Даймос был настолько бледен, что его кожа едва не просвечивалась, а на голове, меж вьющихся тёмных волос, проступили первые, ранние седины, а Ариада не боялась. Именно сейчас, в мире смерти она чувствовала себя вновь живой, ибо хоть на несколько мгновений, но вновь увидела любимые глаза.

– Идёмте, – взмахом руки пригласил тёмный рыцарь и направился в собор.

Девушка безропотно ступила в тень здания, над которым не был властен никто, над которым тяготело проклятье в сотни раз древнее всей прожитой ею жизни.

Как гостям Ариаде и Даймосу дозволялось находиться в непосредственной близости от трона владыки Сота. Вестница не знала, но чувствовала, что тёмный рыцарь приходит в этот собор каждый вечер и точно также как и сейчас садится в свой трон. Вспыхивают призрачным светом, который не обжигает и не греет тысячи свечей по всему огромному помещению и начинается одно и то представление. Изо дня в день, из года в год, из тысячелетия в тысячелетье.

Так как кроме трона сидящих мест в соборе не было предусмотрено, певица устроилась слева от сидения владыки мёртвых, прислонившись к нему боком, и подогнула под себя ноги. Рука Сота, одетая в латную перчатку, лежала на подлокотнике в нескольких сантиметрах выше головы Ариады, но девушке было необычайно спокойно.

Даймос в отчаянной попытке успокоиться прижимался к спине вестницы и та, в кой-то веке, не то что не зарычала на него, но даже не замечала. На холодных камнях сидеть было ужасно неудобно, но и этого сейчас было для вестницы маловажным.

Как только тёмный рыцарь и его гости уселись, началось представление. В нереальном свете свечей, из дальней стены одна за другой стали возникать прозрачные фигуры. Первые семь были эльфийками. Едва показавшись, они затянули заунывную похоронную песню, от которой у певицы по спине непроизвольно забегали мурашки, а внутри всё перевернулось и заныло, словно вскрылась незаживающая рана на сердце. Против воли из горла блондинки едва не вырвался вторящий призракам тоскливый стон. Они пели и оплакивали умерших и Ариада готова была присоединиться к ним. Ей тоже было, кого вспомнить, но из горла девушки не вырвалось ни звука, будто у неё отнялся голос.

А представление между тем началось. Остроухие призраки разлетелись, взмывая к потолку собора, и выстроились по углам невидимой семилучевой звезды.

Вторыми из стены напротив трона в зал вышли пятеро призрачных эльфов. Они направились к небольшому алтарю, возникшему посередине собора. Выстроившись вокруг него, призраки замерли.

Эльфийки в то время затянули свою песнь скорби на более высоких нотах и из стены в две шеренги стали выходить рыцари. Пока они шли сквозь стены их доспехи не были реальными, но стоило им выйти на свободное пространство, как броня разом обретала материальность. Вестница не могла понять природу такой странной магии, но она и не стремилась к этому. В начинающейся драме было и без того много непонятного, чтобы разбираться в спецэффектах.

Когда численность рыцарей выросла до нескольких тысяч, они перестали прибывать и выстроились по внутренней стене собора, полностью скрыв её за своими телами. Ариада даже не смогла бы сейчас сказать, где находится выход во двор замка, как только он скрылся за телами призраков – полностью пропала ориентация в пространстве.

Эльфийки вновь изменили свои стенания, и на этот раз из стены выпорхнуло создание чем-то отдалённо смахивающее на демонессу, виденную певицей в каменном саду Горги. Тень скользнула к алтарю и встала на него левой ногой, чуть приподняв правую в колене. Кожистые крылья равномерно били воздух, словно удерживая призрака от падения.

Эльфы, стоящие вокруг алтаря, подняли возникшие из пустоты остроконечные, двухметровые жезлы и скрестили их точно над головой демонессы.