Зови меня ястребом - Валерий Рощин

— Я хотел поговорить наедине, — начал Вадим.

— Дожили! — не расслышав, воскликнул шеф. — Сегодня китаец на орбите, завтра бригада таджиков на МКС!..

— Марк Антонович, мне нужно с вами поговорить.

— Вадим, мы двое суток оторваны от жизни. Я даже не знаю курс проклятого доллара! — возмутился тот, но, узрев озадаченность на лице преданного безопасника, сдался: — Что-нибудь серьезное? Не нравится гитарист?

— Нет, с гитаристом порядок. А коли выявлю странности — уволю или пристрелю. Меня беспокоит другое: ваши встречи и переговоры с незнакомыми людьми.

— Как с незнакомыми? — изумленно воззрился Марк Антонович поверх золотой оправы. — Я их неплохо знаю.

— «Неплохо» — маловато для уверенности в их надежности. Полагаю, тех, кто подослал вооруженных мотоциклистов к заправке, вы тоже когда-то неплохо знали. Верно?

Покусывая нижнюю губу, Суходольский задумался… Из ступора вывел ритмичный стук каблучков, оборвавшийся где-то рядом.

— Выбрали?

— Да, — очнулся он, — девушка, принесите нам что-нибудь легкого и чтоб недолго ждать… три салатика, бутерброды… Два черных кофе и два чая. И, пожалуйста, покрепче.

С туалетом Костя разобрался быстро.

Покинув сие заведение, он остановился у одного из торговых павильонов, что были обустроены вдоль длинного коридора. Взгляд приметил сквозь огромное витринное стекло продавщицу цветов — тощую сорокалетнюю женщину, прижимавшую к уху небольшой сотовый телефон. Оглянувшись, Яровой быстро оценил сектор обзора.

Нет, попутчики выбрали столик где-то сбоку, и вход в цветочный салон из кафе не виден.

Он решительно шагнул внутрь благоуханного «оазиса», осмотрелся. Проявив интерес к розам, подошел к пышным букетам…

— Ладно, Светочка, вечером перезвоню — поболтаем, — поспешила прервать разговор тетка. Щелкнула крышка мобилы, лилейный голосок проворковал давно заученную фразу: — Вас какие цветочки интересуют? Давайте я покажу вам розы! Нам только сегодня их завезли…

— Покажите. Только я мало в них смыслю. Вот вы сами какие бы купили? Для себя.

— Для себя выбрала бы эти, — уверенно показала она на темно-бордовые бутоны.

— Превосходно. У меня к вам небольшая просьба, — будто невзначай вынул он из кармана несколько тысячных купюр. — Одолжите мне на одну минуту телефон — я свой оставил в машине. А вы пока выберите из этого чудесного букета девять роз — я хотел бы подарить их вам.

Тетка обалдело хлопала густо накрашенными ресницами.

— Девять? Мне?..

— Вам. А почему вы удивляетесь? Мне и самому будет очень приятно преподнести эти цветы. Честное слово.

Она совершенно потерялась: по лицу блуждали растерянность с глуповатой улыбкой, руки не находили места.

Он помог:

— Ну что же вы медлите? Выбирайте! А я пока позвоню. Можно?

Продавщица безропотно отдала мобилу и потянула из букета первую бордовую розу. Мужчина набрал номер, отошел в сторонку, прикрыл микрофон ладонью и, поглядывая через витринное стекло в коридор, с кем-то быстро переговорил. Отключившись, удалил из журнала набранный номер.

— Спасибо, вы меня выручили, — вернул он телефон, расплатился за цветы.

— И вам…

Худощавая женщина долго стояла у прилавка, пряча бледное лицо в благородном пурпуре роз. Тонкий носик с удовольствием вдыхал пьянящий аромат; взгляд, точно приклеенный, не мог оторваться от темного проема в стеклянной стене, из которого внезапно явилась Надежда в обличии молодого широкоплечего мужчины с породистой внешностью русского аристократа. Надежда была щедрой и очень вежливой. Но, одарив девятью розами, она также внезапно исчезла.

Он приближался к столику, беспрестанно оборачиваясь и пялясь на аппетитную попку молоденькой официантки, с нарочитой громкостью стучавшей каблучками по бежевой керамике.

— Шею свернешь, — буркнул Сергеев.

Костя уселся на стул, сунул в карман платок, коим вытирал руки после визита в туалетную комнату. И довольно выдал:

— Ничо так тёлка. «Подушки безопасности» как у богини, пердак объемный и ноги без варикоза.

Коллеги тему не поддержали. Заканчивая какой-то непростой разговор, Суходольский категорично заявил:

— Нет, Вадим, охрана на этих встречах мне не нужна. Иди, твоя очередь…

Солнышко находилось где-то близко к зениту и нещадно разогревало серый асфальт, а заодно и темную краску немецкого авто. Ветра как будто не было совсем и только печальный шелест листвы, расположенной через дорогу дубравы, напоминал о легком движении воздуха. Два сотрудника охраны Марка Антоновича Суходольского изнывали от безделья и духоты, с завистью посматривая на зелень парков и лесочков, что в изобилии произрастали по берегам спокойной Казанки. Местечко на стоянке, случайно найденное в тени от главного корпуса «Ак Барс Банка», теперь оказалось на самом пекле. Спасительная тень к пяти часам «помахала ручкой» и уползла на восток…

Отель «Сафар» они нашли без труда — помогали редкие подсказки шефа. По бесконечно длинной улице Восстания доехали до проспекта Ибраимова. По проспекту домчалась до речного берега, с которого промелькнул чудесный вид на Казанский кремль. Повернув направо, оказались между комплексом зданий огромного банка и нужным отелем. Гостиничная стоянка была забита, потому и притулились в теньке у дворца татарских финансовых воротил.

Выключив двигатель, Сергеев вопросительно уставился на шефа. Тот привел в порядок одежду — застегнул пару пуговиц на вороте рубашки; посмотрел на часы, выбрался из салона. Притопывая туфлями и расправляя брючины, изрек:

— Не переживай, Вадим. Это обычная деловая встреча, охрану которой обеспечивает мой партнер. Часикам к шести вернусь. Не скучайте.

И побрел в сторону многоэтажного отеля. Телохранители проводили его фигуру долгими взглядами; не сговариваясь, закурили. И потянулось вязкой неизвестностью ожидание…

«Новобранец» нервничал, поглядывая на мельтешившие поблизости машины:

— Мы на стоянке для сотрудников и клиентов банка. Нас не попросят отсюда?

— Брось! Разве мы не похожи на клиентов?

— Черт его знает… Эти понаглее выглядят, — кивнул он на молодую парочку у «Porsche-Cayman».

— Виппи, — лениво процедил Сергеев. — Денег и понтов у них с излишком, а с мозгами туговато.

— Кто такие «виппи»?

— Детки из VIP-семей. Обычно эти «божественные» отпрыски владеют шикарными салонами красоты или дизайнерскими студиями. Избалованность с гарантией постоянной родительской опеки сводят к минимуму их способность к самостоятельному управлению крупным бизнесом.

— Неужели у них все так плохо?

— Бываю исключения. Одно на тысячу.

— Слава Богу, что хотя бы природа исправляет несправедливость человеческого общества…

Минуты утекали, а вместе с ними таяли и сигареты в пачках. В половине пятого Костя открыл дверку:

— Пойду отолью. А то скоро заявится шеф и прикажет без остановок ехать в ЧАО.

— Куда?

— В Чукотский Автономный Округ.

— Это запросто! Поаккуратнее там. В лес к диким сорокам не ходи! Платные сортиры водятся в местах сосредоточения торговых и питейных точек. И легкий «Winston» не забудь купить!..

— И где его носит?! — возмущался шеф, внезапно вернувшийся к машине раньше означенного часа.

— Отлить ушел минут двадцать назад. Наверное, сортир не мог поблизости найти, — оправдывался Вадим. — Мы куда-то опаздываем?

— Не то чтобы опаздываем, но лишнего времени у нас нет.

Движок «Audi» приглушенно ворчал, в салоне постепенно становилось прохладно. Суходольский с Сергеевым нетерпеливо вращали головами в поисках пропавшего гитариста.

— Вон он! — кивнул полковник. — Через дорогу пытается перебежать.

— Вижу. Поехали — там его подберем…

Иномарка плавно тронулась и повернула к выезду на Комсомольскую улицу. В узком «горлышке» остановилась вровень с приземистой металлической урной, пропуская идущий слева направо транспорт. Заметил их маневр и Яровой, прекративший попытки перебежать оживленную трассу.

Стояли несколько секунд. Смотрели влево и ждали, когда в бесконечном потоке появится брешь.

И дождались. Но не бреши, а яркой вспышки с оглушительным хлопком, тугой волной разбившего стекла и разом долбанувшего по борту, по ушам, по обоим телам.

Часть третья Чудеса психологии

Пролог

Польша. Данциг. Штаб 70-й армии

31 марта 1945 г

— Вы знаете немецкий язык? — бестактно перебил смершевец.

— Не только немецкий. Я свободно владею французским и польским. Английским — чуть хуже.

— Какие должности в зоне занимали эти люди?