Живые факелы - Алексей Макеев

Отдав распоряжение докладывать о малейших изменениях в состоянии пациентов, главврач направился к выходу. Маша задержалась у постели больного. Что-то в его фигуре показалось ей странным, но что именно, она не могла понять. Постояв так несколько минут и не найдя ответа, она тоже вышла. Догнав Дэна и Калабина, Маша предложила:

– Давайте зайдем в палату второго пациента. Может быть, его состояние удалось стабилизировать. Вдруг он пришел в сознание?

– Нам бы тотчас доложили об этом, – ответил Калабин. – Но если вы настаиваете, я возражать не буду. Все равно результаты лабораторных исследований ждать.

– Пойдем? – глядя на Дэна, попросила Маша.

– Почему бы и нет? – согласился он.

В боксе номер два обстановка была точь-в-точь как в первом. Тот же щит на окне, те же приборы, то же сосредоточенное внимание ассистентов. Только выглядел пациент немного лучше первого.

– Ну что у нас тут? – деловито осведомился Калабин.

– Без изменений, Анатолий Борисович, – ответил за всех мужчина средних лет, по всей видимости, врач, курирующий больного.

– Температуру снизить так и не удалось? – поинтересовался Дэн.

– Пока держится.

– Этот пациент более стабилен, но как долго такое состояние продлится, сказать сложно, – пояснил Калабин.

– Думаете, тут дело в возрасте? – спросила Маша.

– И в этом тоже. Организм молодой, крепкий, вот и реагирует по-другому, – сказал Калабин.

Маша подошла к постели больного и осторожно приподняла простыни, которыми было прикрыто тело. Внимательно осмотрев его, она вернула простыни на место.

– Что-то не так? – вопросительно посмотрел на нее главврач.

– Да нет, все в порядке. Ну что, пойдемте? – заторопилась Маша.

Калабин перевел взгляд на Дэна. Тот задумчиво смотрел на напарницу, не двигаясь с места.

– Данила Романович, пойдемте, или вы хотите остаться? – настойчиво повторил Калабин.

– А? Нет-нет, думаю, здесь нам пока больше делать нечего, – выходя из задумчивости, ответил Дэн, и первым вышел из бокса.

По дороге в главный корпус Калабина остановил один из родственников пациентов, находящихся на излечении в больнице. Извинившись перед агентами, он остановился и начал пространно обсуждать течение болезни некоего Вяткина. Оставшись наедине, Дэн поинтересовался у Маши:

– Что ты там увидела у наших подопечных?

– Ничего особенного, – не глядя на Дэна, ответила Маша. – Ты хотел позвонить по поводу передвижной лаборатории, – попыталась она отвлечь внимание напарника.

– Не хочешь говорить? – разгадав Машин маневр, произнес Дэн. – Ладно, потом скажешь. А лаборатория уже на месте, – указал он рукой в сторону служебного входа.

Там действительно стоял фургон типа «газель» с московскими номерами. На боку фургона четкими буквами было выведено «Экстренная медицина». Дэн заглянул через стекло. В машине никого не было.

– Наверное, их уже встретили. Надо бы поторопиться, – заметил он, прибавляя шаг.

На этот раз агенты вошли в кабинет, в котором заседали члены штаба, вдвоем. Поздоровавшись со всеми сразу, Дэн, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:

– Есть результаты?

– Смотря, что вы называете результатами, – ответил один из присутствующих, выдвигаясь вперед. – Позвольте представиться. Егоров Николай Андреевич, представитель Центра медицины катастроф. А вы – Болдин? Данила Романович, так?

Дэн кивнул, пожимая протянутую руку.

– У нас тут целая куча результатов, один противоречивее другого. С чего начать?

– На ваше усмотрение, – ответил Дэн, присаживаясь за стол. – Единственное пожелание, прежде чем мы начнем детальное изучение результатов анализов, мне хотелось бы знать, отправлены ли материалы «летальных» больных в передвижную лабораторию?

– Несомненно. Ваших коллег мы встретили. Буквально десять минут назад один из представителей клиники был откомандирован в их распоряжение. Все материалы собраны в лаборатории клиники. Туда они и отправились.

– Нужно провести исследования материалов тех, кто доставлен с Весенней улицы. И сделать это следует в первую очередь, – попросил Дэн. – Это возможно?

– Уже сделали, – отчитался Егоров. – Не волнуйтесь, Данила Романович. Все, что касается вопросов медицины, мы держим под контролем.

– Перейдем к оценке состояния больных, – предложил Дэн.

– Тогда начну, пожалуй, с анализа крови.

Два часа утомительной работы остались позади. Дэн и Маша сидели в номере гостиницы, пытаясь нащупать направление, в котором следует продолжать расследование.

– Идея судмедэксперта, основанная на мутации генов, отпадает на сто процентов, так? – в очередной раз произнес Дэн.

– Мы уже обсуждали это и пришли к выводу, что генетика к «летальным» больным никакого отношения не имеет. Зачем повторять одно и то же? – раздраженно ответила Маша. – С этим согласился и эксперт из Москвы, и члены штаба, чего тебе еще надо?

– Просто пытаюсь понять, можно ли исключать из списка возможных причин этот пункт. По опыту прошлых лет могу сказать, что иногда случается так, что как раз тот вариант, который был вычеркнут в самом начале, и есть настоящая причина происходящих событий.

– Только не в этом случае, – категорически отмела его предположения Маша. – Послушай, Дэн, ну все ведь понятно. Ни в одном случае не было выявлено изменений на генетическом уровне. Тебе черным по белому написали! Не трать время, давай лучше решать, что с Антоненко делать. Ехать к ней или нет?

– Да, Антоненко – это проблема, – растягивая слова, произнес Дэн. – С одной стороны, мы знаем, что с той жидкостью, что конфисковали у мошенников, не все гладко. Как они сказали? Электромеханическая активность неопределенного происхождения? Что это может быть? Микробы, вирусы, бактерии? Могло это повлиять на состояние здоровья тех, кто принимал раствор, и привести к летальному исходу? Вопросы эти еще выясняются, и потратят на них в нашей лаборатории еще минимум двенадцать часов. По-моему, так они сказали?

– Так, так! Но мы ведь не обязаны сидеть и ждать результатов? В конце концов, есть же мобильная связь! – горячилась Маша. – Как только что-то по этому вопросу выяснится, нам сразу позвонят.

– И что ты предлагаешь? – устало спросил Дэн.

– Не знаю, – озабоченно произнесла Маша. – Я вот все насчет раствора рассуждаю. В одном из направлений даосской философии существует некое учение. Человек, стремящийся преобразовать свое тело, начинает принимать специальные эликсиры, изготовленные преимущественно из минеральных веществ, стремясь таким образом достигнуть бессмертия. Похожая ситуация, правда?

– Вполне возможно, что незабвенная госпожа Антоненко позаимствовала идею «раствора» именно из этой философии, – согласился Дэн.

– Мне кажется, что влияние секты здесь очевидно, только, в чем оно выражается, не знаю!

– Зато я знаю, – уверенно произнес Дэн. – Посмотри-ка сюда, что у меня есть!

Он многозначительно улыбнулся и выудил из кармана старый потертый бумажник. Маша выхватила находку из рук Дэна и спросила:

– Где ты его взял? Это каким-то боком касается нашего дела?

– Естественно. Это личные записи одного из мошенников.

– Кого именно?

– Того, кто постарше. Пришлось проверить содержимое карманов, – признался Дэн.

– И что интересного ты обнаружил?

– Есть кое-что, что наводит на определенные размышления. Обрати внимание на коричневый блокнот. Там на третьей странице интересная запись, та, что под заголовком «Ант».

Маша открыла блокнот на странице, которую указал Дэн, и стала внимательно ее изучать. Почерк был корявый, поэтому читала она медленно.

– Так, тут написано: «На Дыбнинск – пятнадцать б. р.» Это про бутылки с «раствором Антоненко»?

– Думаю, да. А дальше идут даты, когда они использовали эликсир, согласна?

– Похоже на то. Только последняя дата, указанная в списке, говорит о том, что эликсир у них закончился еще неделю назад. А первый случай заболевания зафиксирован три дня назад, – подсчитала Маша.

– Ты дальше записи смотри, – предложил Дэн. – Видишь, значок?

– А дальше написано: «Десять б. р. – дополнительно».

– Вот и посчитай. Сколько бутылок с раствором изъято из подвала? Восемь. И всего две даты, когда использовали дополнительный раствор. Они соответствуют датам смерти генеральского племянника и Фурсенко. А теперь открой последнюю страницу, – потребовал Дэн.

Маша перевернула страницы. На обложке четким почерком был выведен номер мобильного телефона и подпись «Надежда».

– Выходит, эта шайка не просто под именем профессорши действовала, они действительно состоят в ее секте, – предположила Маша.

– Думаю, что так оно и есть, – ответил Дэн. – В подвале была целая куча брошюр, подписанных Антоненко. А еще тетрадь с записями ее лекций. По всей видимости, парни посещали ее собрания, или как они там называются.