Мортен, Охвен, Аунуксесса - Александр Бруссуев

А Молчун в это время уже сладко спал, убаюканный голосами из прошлого, в заброшенной избушке посреди леса. Впервые за последнее время он был сыт. «Эх, сынок, сынок», — горечь угадывалась в шепоте матери. Но Молчун уже спал.

Он проспал два дня и две ночи и, когда вышел из лесного дома то, прислушавшись к себе, обнаружил, что бодр, как никогда. Отрубленное ухо зарубцевалось, между ног восстановилась былая красота. Можно было идти на поиски мальчишки.

В выбранное селение он прошел мимо скучающего стражника: бородатого викинга — брата-близнеца переваренного зверем.

— Кто таков? — сурово поинтересовался тот и перехватил для уверенности копье.

— Путник.

— Чего ищешь, путник?

— Свою долю!

— Ах, ну тогда давай я тебе меч твой перевяжу, чтобы поиски у тебя буйством и непотребством не кончились!

И не дожидаясь ответа, протянул руку за мечом, висевшим у Молчуна за плечами. Тот, не противясь, отдал.

Стражник перехватил меч и ножны красной ленточкой, туго затянул на рукояти и для пущей важности залил узел воском. Дождавшись, когда воск остынет, шлепнул сверху подобие печати. Сверху. Вдобавок, натянул облезлый холщовый мешочек — чтоб печатка не повредилась.

— Вот теперь порядок, можешь идти. Да смотри — не балуй!

Молчун пошел, было, да остановился:

— Что за строгости такие?

— А ты не знаешь! — стражник ухмыльнулся, порадовавшись случайному развлечению во время рутинной службы. — Несколько дней назад пропал у нас человек. Вот тоже, как я, стоял себе на посту — и канул. Искали, искали, да где там! Только обрывки одежды да пятна крови нашли. Был человек — да нету! А у нас тут завтра осеннее торжище начинается. Много всякого народу торговать соберется. Люди-то разные бывают! Вот мы и блюдем, чтоб все было в порядке. Проверяем, если кто оружием печать повредит — лихой человек, значит. Пытать того железом — и в воду. Глядишь, кто сознается, куда подевали нашего дружинника.

— Сурово!

— А ты думал! Ну, ладно, бывай! Не положено нам на посту разговаривать.

— Погоди! Пригласил меня на торг человек один, коз он тут у реки пас. У него еще пес такой здоровенный. Как бы мне его найти?

— Охвен, что ли?

Молчун только покивал головой.

— Да, говорят, хороший пес у него был. Да задрали его недавно волки. Ты, поди, собаку себе высматриваешь?

— Точно.

Стражник объяснил, где живет этот Охвен. Молчун не придал значения, что не должны стражники знать каких-то там мальчишек, к тому же козлопасов. Просто решил, что удача ему улыбнулась, и пошел осматриваться. Нужного ему человека он, конечно, не увидел, но зато старательно запомнил все пути входа-выхода. Возвращаться обратно не стал. Завтра, на торге, поспрашивает еще, маскируясь интересом к собаке. Ну а потом, разузнав все возможное, можно вернуться к себе и старательно обдумать предстоящее дело. С такой мыслью он подошел к постоялому двору.

Следующий день принес ему много полезных сведений, в голове даже начали вырисовываться детали будущего дела. Он, погруженный в свои мысли, проходил мимо торговых рядов, где оживленно спорил за цену и качество возбужденный народ. Теперь нужно было только задать кому-нибудь словоохотливому несколько вопросов, как вдруг на него налетел молодой бугай.

— Куда прешь, раззява! — выругался тот, обдав перегаром.

— Дай пройти! — ответил Молчун.

Но Бэсан, изрядно принявший на грудь браги, внутренне порадовался: незнакомец немогучего сложения в нелепой шапке, надвинутой на самое ухо. Бэсан выпятил вперед нижнюю челюсть, предвкушая, что сейчас потреплет как следует этого человечишку. Разговаривать и угрожать он не собирался, внезапность — вот лучшее средство не потерпеть неудачу.

Бэсан, почти без замаха, ударил правой рукой. Вес у него был изрядный, рост — тоже. Поэтому попадание в голову, а именно туда Бэсан и метился, должно было вызвать у оппонента кратковременное или долговременное отключение от реальности. Вот тогда можно было уже, ничего не опасаясь, попинать ногами, пока не начнут кричать в толпе самые испуганные. А еще лучше — сорвать печатку с меча. То-то стражники позднее повеселятся!

Но, к своему удивлению, Бэсан промазал. Нет, все было правильно, но в самый последний момент незнакомец успешно уклонился, словно такое внезапное нападение для него было совсем не в диковинку. Только слетела с головы наземь шапка, задетая кулаком.

— Но ты, одноухий! — обиженно взревел Бэсан и осел на землю, прислонившись спиной к чьему-то лотку.

Никто, в том числе и сам Бэсан, не увидели ответного выпада Молчуна. А он, разозлившийся на этого недомерка, очень быстро ударил в переносицу, за долю мига до удара сложив пальцы в кулак. Бэсана такой щелбан привел в состояние крайнего потрясения: небо вспыхнуло мириадами звезд и потом погасло. Надолго.

Молчун подхватил свою шапку и резко огляделся. Вроде бы ничего не изменилось, торг шумел своей обычной суетой: гулом неясных разговоров, шорохом перебираемых товаров, чавканьем шагов в намечающейся грязи. Никто не обратил внимания на короткую стычку двух человек.

Кроме одного. Молчун столкнулся взглядом с немолодым мужчиной, который, не скрываясь, смотрел на него, словно, стараясь то ли вспомнить, то ли, наоборот, запомнить. Он понял, что сейчас это человек пойдет в его сторону. Для чего? Уж явно не для того, чтобы поблагодарить за наведение порядка.

Молчун сделал широкий шаг боком влево, потом также быстро, чуть отступив назад, пропуская какого-то покупателя, вправо и сразу же чуть присел, разворачиваясь. И направился на выход из ярмарки. Постоянно меняя направление движения, он все время старался держаться в самой гуще толпы. Один раз остановился, осторожно оглядываясь. Никакого преследования не обнаруживалось.

На выходе из селения он опять столкнулся с тем стражником, что и два дня назад. Тот, сняв с ножен мешок, внимательно оглядел печатку, потом сдернул одним движением красную ленту: все в порядке.

— Ну, что, договорился насчет собаки? — спросил он, когда убедился, что их закон не нарушен.

— Нет, — ответил Молчун.

— Бывает, — кивнул головой стражник. — Что-нибудь купил на ярмарке?

— Соли.

— Теперь куда?

— В Свею.

— На службу поступать, или как?

— Или как, — разговаривать совсем не хотелось.

— Ну, ладно, бывай здоров!

— И тебе того же.

Вернувшись к лесному дому, Молчун почему-то вздохнул спокойно. Следующие дни он проверял свои силки и ловушки, грыз поджаренных на огне зайцев и продумывал все детали своего грядущего возвращения в деревню.

Добыть меч — и уйти. Найти и убить «перворожденного». А дальше? Нельзя думать о будущем — голова заболит. Надо решать задачи и проблемы по мере их поступления.