Колония - Одри Маги
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Та siad go halainn, сказала она. Очень красиво. Спасибо.
Он бросил на нее вопросительный взгляд.
А Массон знает, что вы говорите по-английски?
Джеймс прижал палец к губам.
Не говорите ему, сказал Джеймс. Он очень расстроится.
Как так вышло, что он не знает?
Марейд пожала плечами.
Creideann muid an rud a oireanns duinn.
Мы верим в то, во что хотим верить, сказал Джеймс.
Ллойд рассмеялся.
Выходит, грош цена его исследованию.
Он смотрел, как она берет рисунки один за другим, поворачивает к свету
тушь с размывкой
бурые тона
простые линии
мягкость
женщина спит
женщина читает
женщина купается
Она провела пальцами по карандашному рисунку, дотронулась до своего сына, дотронулась до его работы, смахнула частички угля со страницы.
Подождите, сказал он.
Принес альбом с рисунками Рембрандта, открыл на странице с изображением спящей молодой женщины: голова на локте, тело неплотно завернуто в простыню. Показал Марейд.
Можно мне нарисовать вас? — спросил он. Вот так?
Она дотронулась до женщины.
Только с распущенными волосами, сказал он. А не с собранными, как тут у него.
Джеймс перевел. Она взяла у Ллойда книгу, подошла к окну — посмотреть на рисунок в сером свете дня.
Красиво сказала она. Сёп uair a rinneadh ё? А давно нарисовано?
Триста с лишним лет назад.
Seanbhean og, сказала она.
Молодая старая женщина, сказал Джеймс.
Она покачала головой.
Старая молодая женщина, сказала она.
Ллойд улыбнулся ей.
Она провела пальцами по рисунку, по лицу женщины, по складкам простыни, ей дарована жизнь вечная, будет и мне дарована, если я ему позволю, этому англичанину, совсем не похожему на Иисуса. Она улыбнулась. Так можно стать вечной. Видимо.
Та go maith, сказала она. Я согласна.
Он уставился на нее.
Вы уверены? — спросил он.
Она пожала плечами.
Я сказала «да».
Верно, я слышал. Просто не ждал.
Она засмеялся.
Думал, вы откажетесь.
Она закрыла книгу, вернула ему.
Сёп uair? — спросила она. Когда?
Сегодня днем.
Она покачала головой.
Нет. В будке. Anocht. Вечером.
Слишком темно.
Amarach. Завтра?
Да, сказал он. На рассвете. Свет подходящий. Она улыбнулась сыну.
Me fein is tu fein i pbictiuiri.
Ллойд посмотрел на Джеймса.
Что она сказала?
Сказала — она и я на картинах.
Ллойд улыбнулся.
Верно.
Ллойд пошел наводить порядок в будке, готовиться к ее приходу. Сперва разобрал рисунки — те, что решил сохранить, аккуратно сложил под кроватью, остальные бросил к печке на растопку. Развесил одежду, отмыл стол, вынес золу, подмел и, прихватив два металлических ведра, двинулся к морю: одно ведро кухонное, с грязной посудой, другое отхожее, пустое, но все в следах кала и мочи. Он нес их по каменистой тропке, через густую траву, к бухточке, которую тогда отыскал вместе с Джеймсом. Снял ботинки и носки, вошел с ведрами в воду — она яростно плескала ему в лодыжки, студеностью своей пробирала до зубов и позвоночника, заливала ноги краской. Нагнулся, чтобы ополоснуть ведра, но замер.
автопортрет: купание в собственных испражнениях, в духе Сальвадора дали Рассмеялся ребячество умора
и большие деньги
Он поставил отхожее ведро на песок, погрузил в воду то, что с посудой: соленая вода как абразив оттирала застарелые пятна на мисках, тарелках и чашках. Потом притопил отхожее ведро, смотрел, как волны подхватывают и растворяют его отходы. автопортрет: в путь вокруг света
Он фыркнул.
автопортрет: всемирный художник Он сел на песок, дождался, когда ветер и солнце высушат ладони и ступни — ступни у него были короткие, широкие, из-под пальцев выбивались толстые темные волоски, а ладони удлиненные и изящные, будто бы с маникюром.
автопортрет: мои ладони и ступни
автопортрет: я красавица и чудовище
Он отследил движение воды по бухте: вливается слева, выливается вправо, описав столь мощную дугу, что и думать нельзя, чтобы в нее погрузиться, что получится выплыть, преодолев подобный напор
хотя
кто
заметит
заплачет
душечкам дельцов
без разницы
душечке-дельцу
нет дела
На холоде ноги не сохли, он растер их пальцами, ладонями, носками, обратно шел в мокрых носках и сырых ботинках. Джеймс сидел на земле, прислонившись к двери.
Я хочу стать художником, сказал он.
Ллойд поставил ведра.
Как у тебя нынче дела, Джеймс?
Научите меня писать красками, мистер Ллойд. Прости, Джеймс. Не сегодня. Я работаю.
В воскресенье не положено работать.
А я работаю.
Завтра?
Нет. Никаких учеников.
Джеймс пошел за Ллойдом в будку.
Так научите?
Нет.
А должны.
В общем-то нет.
Пожалуйста.
На столе стояла коробка с едой.
Бабушка вам прислала.
Я не знал, что я тут надолго.
Она так решила.
Ллойд посмотрел на коробку.
Много еды, Джеймс. Больше обычного.
Вы ей, похоже, нравитесь.
Он стал распаковывать продукты. Говядина, ветчины больше обычного, дюжина яиц вместо шести.
Вы должны меня научить, мистер Ллойд.
А вот теперь, Джеймс, ты грубишь.
Джеймс сдвинулся к стене.
Можно задать вам один вопрос, мистер Ллойд? Можно.
Джеймс указал на рисунки.
Это чайки или крачки?
Чайки.
У них головы маловаты. Как у крачек.
Верно.
И вы не понимаете, как свет падает на поверхность моря.
Да что ты говоришь, Джеймс?
Вы не так видите.
Дану?
Да, мистер Ллойд.
А ты откуда знаешь, как правильно?
Я все время смотрю на море, мистер Ллойд. Тут
больше нечем заняться.
Ллойд снял со стены один из рисунков моря. Передал его Джеймсу.
Хорошо. Скажи, как нужно видеть.
Изнутри, не только сверху.
В смысле?
Свет не остается на поверхности воды. Полагаю, так и есть.
Он ломается, и часть проникает внутрь.
И?
Нужно сделать так, чтобы море как бы светилось снизу, не только сверху.
Интересная мысль, Джеймс.
Вот видите. От меня есть польза. И помощь. Верно, Джеймс.
Ну так научите меня писать красками, мистер Ллойд.
Я работаю, Джеймс.
Я просто буду работать рядом.
Нет, Джеймс. Я работаю один.
Ну, может, дадите мне кисти и краски? И бумагу. Не здесь.
В коттедже?
Ллойд вздохнул.
Я совсем не хочу брать ученика.
А я тогда скажу бабушке, что вы собрались рисовать мою маму.
Ллойд театрально ахнул, прижав ладонь к груди.
Да не может быть, Джеймс.
Мальчик рассмеялся.
А вот и скажу. И еще скажу ей, что мама будет в одной простыне.
Ллойд подтолкнул Джеймса к двери.
Иди отсюда, Джеймс. Начни
