Пятая зима - Китти Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грейс расцеловала меня в обе щеки:
– Привет, Бет.
– Привет, Грейс. Как поживаешь?
Как и я, Грейс надела сегодня красное. Недаром говорится: великие люди думают одинаково.
– Спасибо, хорошо. Судя по тому, что рассказывал мне Джейми, его последний проект пользуется успехом. Ты не ездила смотреть этот его новый дом? Это настоящее чудо!
Я кивнула.
– Да, пару недель назад он возил меня на площадку, – сказала я небрежно, хотя, по правде сказать, я помнила не столько дом, сколько сад – безнадежно заросший, но большой, полный цветов и птичьего пения. Часть сада Джейми уже расчистил и засыпал гравием, превратив этот участок в дополнительную площадку для парковки. Это было, разумеется, практично, и все же мне было немного грустно думать о том, сколько деревьев и кустов пришлось при этом вырубить.
– Все в порядке? – заботливо поинтересовалась Рози, когда мы остались наедине. – Ты не сердишься на Джейми за то, что он не приехал?
– Конечно нет. Просто сегодня единственный день, когда мастер по установке лестниц смог работать у него. Если бы не это, Джейми бы обязательно приехал.
Мой ответ прозвучал достаточно естественно, но на самом деле я немного покривила душой. Нет, я не сердилась на Джейми за то, что сегодня его не было рядом. Я просто была немного разочарована. Огорчена. Из-за того что он был занят, я снова оказалась одна в доме Ричарда и Сильвии – в месте, которое уже давно превратилось в сцену, где на протяжении многих лет разыгрывалась пьеса о моей безнадежной и безответной любви к брату лучшей подруги. Если бы Джейми был сейчас со мной, мне было бы легче, но увы…
Нацепив на лицо беззаботную улыбку, я взяла Рози за руку.
– Нет, я правда в порядке. И вообще все хорошо. Твоим родителям здорово повезло с погодой. Какой прекрасный сегодня вечер!
Рози смерила меня таким взглядом, словно перед ней вдруг оказалась древняя полубезумная старуха, которой вздумалось поболтать о погоде, но, к счастью, ничего не сказала. Вместо этого она подвела меня к Джорджио, который оказался человеком на редкость общительным и компанейским. Ему без особого труда удалось меня развеселить, и вскоре я уже от души смеялась его шуткам, искренне надеясь, что моя подруга знает, как крупно ей повезло подцепить такого обаятельного парня.
Немного погодя я снова оказалась рядом с Грейс.
– Как поживают твои родственники? – спросила я в надежде наладить хотя бы какое-то подобие нормального общения.
– Неплохо, спасибо, – ответила она, слегка пожимая плечами. – Моя сестра ждет третьего ребенка. Папа и мама, разумеется, вне себя от счастья.
Действительно ли в ее голосе прозвучали горькие нотки или мне это просто почудилось? Я внимательно посмотрела на Грейс, но ее лицо не выдавало никаких чувств, и я продолжала:
– Это хорошие новости. Просто отличные! А как поживает твоя бабушка? Она здорова?
На этот раз лицо Грейс изменилось. Она, впрочем, сразу отвернулась и стала пристально рассматривать ближайшую цветочную клумбу.
– Бабушке пришлось переехать в дом престарелых, – ответила она, стараясь говорить небрежно, словно речь шла о чем-то незначительном. – Ей уже довольно много лет, и… В общем, самые простые вещи ей теперь не под силу.
Я вспомнила свадьбу, вспомнила, как бабушка Грейс улыбалась, когда с ней разговаривал Марк, и мне стало жаль старую леди. Конечно, я не знала ее близко, но мне она показалась очень приятным человеком.
– Прискорбно это слышать.
Когда Грейс снова взглянула на меня, на ее лицо вернулось нейтральное выражение.
– Мама выбрала для бабушки лучший дом престарелых, какой только могла найти. Он больше похож на гостиницу, чем на медицинское учреждение. Я часто там бываю.
Я разочарованно кивнула. Мне было очень неприятно наткнуться на стену, которой Грейс себя окружила. Она проделывала это уже не в первый раз, и мне оставалось только гадать, как на самом деле она относится к тому, что ее бабушку поместили в дом престарелых. Я полагала, что ни один нормальный человек не станет радоваться подобному. Манера, в которой Грейс пыталась разговаривать со мной, была явно направлена на то, чтобы отбить у меня охоту продолжать расспросы.
– Ну что ж… – пролепетала я. – Если ей там хорошо…
– Ей там лучше, чем дома, – отрезала Грейс. – Она очень расстраивалась, что не может сама себя обслуживать. Как сказала мама, в «Кенвуд-плейс» ее, по крайней мере, вкусно накормят.
Интересно, подумала я, Грейс хотя бы поспорила с матерью из-за того, что бабушку отправляют в дом престарелых? Кроме того, его название показалось мне смутно знакомым. Мне казалось, я уже его слышала, но вот при каких обстоятельствах? Сообразить, где и когда я сталкивалась с названием «Кенвуд-плейс», я не успела – меня отвлек звонкий детский смех. Обернувшись на звук, я увидела, что Марк увлеченно возится с детьми соседей Ричарда и Сильвии. Судя по всему, они затеяли игру в прятки, благо сад был достаточно большим и состоял из нескольких частей, где росли деревья и кусты. В общем, развернуться было где.
Я невольно улыбнулась, припомнив, что в детстве мы с Рози и Марком тоже постоянно затевали игры в прятки.
– Когда мы были детьми, Марк очень любил играть в прятки, – сообщила я Грейс и рассмеялась. – Помню, один раз он спрятался за прислоненными к стене листами фанеры. Это, правда, было не здесь, а в старом доме, в Лондоне. Мы с Рози искали его битый час, представляешь? А когда снова настал черед Марка прятаться, он снова залез за фанеру, а нам с Рози не хватило ума его там искать, потому что он ведь прятался там в прошлый раз!
Я снова засмеялась, припомнив, как была разочарована Рози, когда мы так и не смогли найти Марка. Помнила я и наше общее изумление, когда, устав прятаться, Марк выбрался из своего укрытия за фанерой. Вызванная этим воспоминанием улыбка еще не покинула моего лица, когда, посмотрев на Грейс, я увидела, что она отнюдь не улыбается. Скорее, наоборот. Нет, она не хмурилась, но лицо ее выглядело недовольным и каким-то обиженным, словно она разозлилась на меня за то, что у меня и Марка было общее прошлое. Неужели она ревнует? Нет, не может этого быть. Грейс всегда казалась мне сильной, собранной, рациональной. Такой человек не станет переживать из-за пустяков.
– Это
