Бабай - Борис Левандовский

Я ВСЕ ЕЩЕ ЗДЕСЬ ДРУЖОК Я УМЕЮ ЖДАТЬ У НАС ВПЕРЕДИ МНОГО ВРЕМЕНИ

«Когда-нибудь он все равно доберется до меня», – с ужасом подумал Назар.

«Сторож» его не остановит.

Несколько минут тянулось очередное безмолвие.

И Назар заподозрил неладное: что если чудовищу удалось отцепить колокольчик, лишив «сигнализацию» голоса?

Он осторожно перебрался в ноги кровати и, перегнувшись через спинку, посмотрел вниз. Колокольчик, невредимый, висел на месте. Назар облегченно вздохнул – нет, конечно, чтобы дотянуться до него, монстру пришлось бы наделать гораздо больше шума, каким бы хитрым и проворным он ни был.

– Что, не вышло? На-ка выкуси! – торжествующе ухмыльнулся Назар. И даже сунул кукиш между ножек кровати, правда, быстро одернув руку назад. – На отсоси, гнида пыльная! Трахни себя в зад, если есть чем! – его внезапно обуяла безудержная радость, оттеснившая страх в далекие темные закоулки.

Колокольчик вновь дернулся: плинк-плинн-н!..

Но теперь Назара это только сильнее раззадорило.

– Ну, давай, давай! Как успехи, страхоебище? Давай еще! Что-то не выходит, членосос? Давай! Потрахайся со своей волосатой задницей!

Плинк-плинк-плиннн-н!.. – ответил колокольчик, на этот раз уже заметно энергичнее.

– О!.. – кровать под Назаром задрожала и слегка сдвинулась с места, по днищу со скрежетом полоснули когти, – Что, дрын не достает? Тяни сильнее! Тяни, рыло волохатое!

Кровать заходила ходуном не на шутку.

– Может, подкинуть вазелина? – хохотнул Назар, уже совершенно позабыв о своем недавнем страхе. Теперь ему было страшно весело, чертовски весело, даже как-то пугающе весело.

– Давай, пугало! Говножор!

Плинк-плинк-плинк!..

– Давай! – Назар даже не заметил, что, войдя окончательно в раж, смеется в полный голос. – Вот это да! Как успехи, образина?

Было слышно, как, уже не стесняясь, под кроватью возится кто-то большой, огромный – Назар мог без труда различить сухое сопение.

Колокольчик буквально взбесился…

– Давай! Ну да… – Назар вдруг осекся, мигом, лишившись своей странной веселости.

Что-то произошло.

Кажется… какой-то новый звук?

И вот опять.

Будто лопнула струна.

Назар переполз на середину кровати и только сейчас заметил, что она уже давно стоит неподвижно. «Сторож» тоже почему-то молчал. Назар зябко поежился, хотя его прошиб пот. Страх вернулся. Недавняя безумная скачка на кровати казалась сном. Неужели все это только что происходило?! – он не мог в это поверить.

Зубы застучали как кастаньеты – то ли от холода, то ли от внезапно вернувшегося ужаса, а может, и от того, и от другого вместе. Назар укрылся одеялом, чтобы согреться, но тут же подскочил, потому что где-то под ним снова лопнула невидимая струна.

Будто сошедший с ума басист размеренно рвал струны своей гитары…

Назар вдруг понял, что если прямо сейчас же не бросится в туалет, то напустит прямо в постель.

Туон-нг!.. – лопнула новая струна, и его мочевой пузырь едва не дал течь.

Он секунду прикидывал, как ловчее соскочить с кровати – и как можно дальше от нее приземлиться, – чтобы монстр не успел схватить его за ногу, затем прыгнул и бросился в уборную.

Еще по пути к вожделенному унитазу до него дошло, что звуки лопнувших струн могли означать лишь одно – чудовище рвало нити…

Михаил Левшиц приподнялся на локте, сонно моргая глазами.

Вроде бы, из комнаты Назара доносился какой-то тусклый приглушенный звон, похоже, колокольчика. Ну да, – напомнил он себе, – того самого, что парень подвесил в ногах кровати. К этой… как ее?.. самодельной сигнализации на чудищ. Но не поздновато ли для игр?

Что-то тут не так.

Левшиц опустил ноги на пол и снова прислушался. Может, показалось? Да нет, не показалось – вот затилинькало опять. Самый обычный колокольчик, из тех, что используют для рыбацких снастей. Не слишком-то и музыкальный, если откровенно. Странно, что он вообще его услышал сквозь сон – у стен вполне приличная звукоизоляция. Если бы не полная тишина в доме… А это что? Голос Назара? То ли плачет, то ли смеется…

Странно, черт возьми!

Он нащупал в темноте шлепанцы, сунул ноги и поднялся, намереваясь выяснить, какого дьявола там происходит – последние полминуты колокольчик тренькал не переставая.

И вдруг умолк. Левшицу почему-то стало не по себе. Он перегнулся через спящую жену и зажег бра. Свет упал на лицо Валерии, она чуть пошевелилась, но не проснулась. Впрочем, она обычно спала менее чутко, чем он.

Из детской по-прежнему больше не доносилось ни звука. Но было что-то настораживающее в этой восстановившейся тишине. Что-то тут не так, – повторил себе Левшиц, открывая дверь комнаты и выходя в коридор.

На дорожку узкой полосой падал свет, проникая через щель между полом и дверью детской. От настольной лампы.

Он уже собрался заглянуть в комнату сына и даже начал поворачивать дверную ручку, когда услышал стон Валерии. Сперва сонный, а затем испуганный и сдавленный, будто кто-то зажал ей рот.

Моментально потеряв интерес к детской, Левшиц ринулся в спальню. И едва не закричал, увидев представшее перед ним зрелище.

Валерия, будто в пароксизме эпилептического припадка, извивалась на диване, комкая отброшенное в ноги одеяло. Лицо посинело, радужные оболочки зрачков почти целиком закатились вверх, обнажая неправдоподобно огромные белки глаз, руки бешено колотили по постели. Скованный ужасом, Левшиц не мог оторвать взгляда от длинных когтистых лап, покрытых темно-серой густой шерстью, душивших ее за горло. По щекам тянулись глубокие кровоточащие царапины. Лапы высовывались из-под подушки Валерии, но в первый момент Левшицу показалось, что они растут прямо из ее боков.

Валерия резко застыла, перестав сучить ногами, судорожно дернулась последний раз и безвольно вытянулась вдоль дивана. А он и дальше не мог двинуться с места, будто ступни были приколочены гвоздями к полу.

Мохнатые серые лапы разжали горло Валерии и с трущимся звуком втянулись под подушку. Длинный коготь распорол наволочку у левого виска. Глаза Валерии так и остались открытыми, на лице, обращенном к Левшицу, застыла могильная улыбка. Вокруг витал невероятно сильный запах старой пыли.

– Бог ты мой… – потрясенно прошептал Левшиц. – Господи… этого не может быть… Лера… – он стал, будто в трансе, приближаться к дивану.

– Лера…

И в этот момент из детской заполошно завопил Назар.

Левшиц медленно перевел расширенные от ужаса глаза с мертвой жены на дверь спальни и сделал первый неверный шаг в ее сторону. Второй не вышел – что-то мелькнуло из-под дивана и крепко схватило его за лодыжку. Он потерял равновесие и грянулся об пол…