Мир Формулы-1 изнутри - Деймон Хилл

В мире очень много хороших людей, но изредка встречаются такие, кто, кажется, ценит себя гораздо выше остальных, кто способен растолкать маленьких детей лишь для того, чтобы получить в свой блокнотик автограф. Но один человек, практически испортив один из моих самых лучших дней, превзошел их всех.

В 1994 году я выиграл ГП Великобритании — моя долго лелеемая мечта наконец воплотилась в жизнь. Я наслаждался этим еще и потому, что моему отцу так и не довелось взойти здесь на верхнюю ступеньку подиума, настроение мое было выше некуда. Я упивался от счастья сам, праздновал с друзьями, а вечером в паддоке Сильверстоуна нас осаждали охотники за автографами. У меня нашлось свободное время, чтобы подписать блокноты для автографов, при том, что после такого события, мне это доставляло большое удовольствие.

И вдруг меня подвинул какой-то человек, который стал достаточно упрямо твердить, чтобы я оставил это занятие и отправился на встречу с его друзьями, ожидавшими нас на другой стороне трассы. Я, вежливо как только мог, отверг его предложение, но, казалось, он не воспринял это за ответ, и продолжать давить на меня. Меня это начало раздражать, и я очень твердо сказал ему, что достаточно счастлив находиться там, где есть сейчас, и что у меня нет времени идти с ним встречаться с его друзьями, так что не будет ли он столь любезен и не пойдет ли он куда собирался в одиночестве. Тут он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Послушай, мы все немного устали, это был фантастический день — так что давай не порть его». Я только что выиграл свой домашний Гран-при, и он советует мне не портить этот день! Прелестно!

Вы не можете угодить всем. Чтобы вы ни сделали или ни сказали в своей жизни, всегда найдется кто-то у кого будет противоположное мнение. На глазах у публики я постоянно испытываю ощущение, будто хожу по углям, и я волнуюсь как бы то, что я говорю или делаю, не было превратно истолковано. Людей легко обидеть или разочаровать, но вы не можете круглосуточно ходить с улыбкой во все 32 зуба. Жизнь гонщика — это хождение по канату, как на трассе, так и вне ее.

Точно так же мне надо остерегаться своих высказываний в паддоке. С той притягательностью нашего спорта для прессы, гонщик больше не может высказаться по любому интересному для него поводу. На команду оказывает значительное влияние множество групп — поставщики мотора, спонсоры или любые другие фирмы, поддерживающие нас на протяжении сезона — что возникает опасение обидеть тех людей, что помогают выводить твой гоночный автомобиль на трассу и у тебя просто нет возможности выговориться по-настоящему. На одну чашу весов следует поместить желание быть в своих интервью до конца честным, а на другую — тот вред, к которому подобная прямота может привести.

Вот почему от стольких гонщиков слышны столь осторожные ответы, когда они говорят о «возможности улучшения» в своих моторах, или «воодушествляющих сигналах» от команды. Мы все становимся мастерами эвфемизмов и, если вы недостаточно осторожны, это может подавить ваш собственный характер. И как только это происходит, мир садится вам на шею и обвиняет вас в потере личности. Иначе вы флегматично смиряетесь с тем, что никогда не сможете выиграть.

Это сражение, к которому многие из нас не были подготовлены. Гонщики приходят в Формулу 1 потому, что они хотят гоняться на гигантской арене, а вовсе не потому, что им требуется некая степень звездности. С дней выступления в юниорских формулах, мы привыкли иметь свою аудиторию, но вряд ли гонщики рассчитывают на появление по-настоящему преданных фанатов, которые следуют за вами в течение вашей карьеры и активно поддерживают именно вас, а не кого-то еще. Внезапно вы вынуждены иметь дело с автографами, интервью, фанатской почтой и тем вниманием, которое вызывает твое появление в супермаркете или аэропорту, и все это возникает внезапно, конечно если, как это происходит со все растущим числом молодых гонщиков, вы не начали работать над своим имиджем задолго до того, как оказались в болиде Формулы 1.

Одной из проблем является то, что слава бьет тебя по голове только тогда, когда ты попадаешь в Формулу-1. На примерах игроков в гольф, футболистов или атлетов, мы видим, что публика знает о них всю подноготную практически со дня дебюта, и они привыкают находиться в прицеле внимания. Автогонки, пусть даже это в Формула 3000 или Формула 3, собирают приличное количество зрителей, но в остальном мире о твоей карьере практически ничего не известно до тех пор, пока ты не пересядешь в пилотское кресло Формулы-1. До этого дня, по мнению почти всего мира, тебя на свете не существует.

Даже внутри Формулы 1 встречаются различные уровни звездности. Наличествует очень большая разница между тем вниманием что получают гонщики, просто участвуя в гонках, и тем, что сваливается на них, когда у них появляется шанс на победу. Внимание преследует тех, кто в течение сезона сражается за чемпионский титул. Если вы один из них, внимание становится абсолютно безжалостным. Куда бы ты ни пошел, за тобой следят, и, когда тебе нужно изо всех сил концентрироваться на своей работе, ты обнаруживаешь себя брошенным под микроскоп, подобно насекомому. В конце концов, это начинает тебя угнетать.

Основное бремя славы легло на мои плечи, когда я начал гоняться за Williams. Ее интенсивность была куда больше, чем я мог себе только представить, и я чувствовал, что должен что-то быстро сделать, чтобы оправдать получаемое количество внимания. К тому времени опыт моих выступлений был невысок, но мои фотки дневали и ночевали в газетах, и на самом деле вместо удовлетворения моего эго, это скорее усиливало давление. Я был обеспокоен несоответствием между моим образом и моими результатами, но, казалось, я не могу ничего с этим поделать.

Любой молодой гонщик, получая контракт с большой командой, сталкивается с этой проблемой. Это все равно как быть менеджером английской футбольной команды — для того, чтобы твои результаты могли быть по достоинству оценены, ты вынужден что-то сделать, но задолго до того, как у тебя появляется этот шанс, тебя исследовали и разобрали по косточкам.

На постижение этой науки мне потребовалось какое-то время, но теперь я знаю, как обращаться со всем этим вниманием и даже наслаждаться им. Многое из данного спокойствия ума пришло в тот момент, когда я осознал, что мне нужно победить критиков и уменьшить этот разрыв между обещаниями и выступлениями. На моем счету больше двадцати побед в Гран-при, корона чемпионата мира, и эти факты всегда будут приниматься во внимание, даже моими критиками.

Но порой стоит только мельком взглянуть в газеты после некоторых моих проблем в этом сезоне, чтобы уверенность в своих силах была подорвана. В Формуле 1 вас часто оценивают по последней проведенной гонке, и это разумеется работало не в мою пользу, особенно после ГП Сильверстоуна. Меня развернуло, я стал первым пилотом, сошедшим с дистанции, и я обнаружил себя даже в еще более плохой ситуации, нежели в предыдущем сезоне, когда увез из Сильверстоуна одно очко. Теперь у меня не было ни одного, и мне на пару дней хотелось уйти из гонок, чтобы минимизировать разочарование.