Кевларовые парни - Михайлов Александр Георгиевич

И вот неожиданная встреча. Помимо традиционной оперской закуски на столе появились соленья, копчености и прочая вкуснота армянского производства. В основном, домашнего.

— Ты что, все с собой возишь? — таращил глаза Дед на нежданное изобилие.

— Зачем? Здесь у меня знакомые, родственники. — Мартин все выкладывал и выкладывал из пакетов разные яства. — К одному зашел, к другому. Одному посылочку привез, к другому заехал… Я ведь сейчас в Ереване живу.

У Олега что-то екнуло. Вновь вспомнилась команда небритых на первом этаже.

Вечер воспоминаний как-то сам собой перешел в политическую дискуссию.

— Ну, на хрена вам этот суверенитет? — горячился Дед. — К какому месту вы его приложите?

— Нет, ты не понимаешь психологии маленького народа. Мы всегда были под чьим-то игом. Ты думаешь, почему у моего народа нет веселых песен? Потому что на протяжении всей истории он страдал. У нас только песни плача. В песнях отражается вся история. Многострадальная… Один пятнадцатый год чего стоит. А теперь еще такая беда — Спитак. И когда мы хоронили своих близких, в это время у наших соседей пела зурна и резали баранов. Что может быть кощунственнее?

— Но Россия-то при чем? — опять кипятился Дед. — Вы ведь без России, как… как… — Сравнение на ум не шло. — Да вам без России… В конце концов, мы с вами христиане!

— Христиане. Но мы не хотим, чтобы нами управляли из Москвы. Москва ведь не Россия. Почему Москва не поддерживает нас в карабахском вопросе? Почему Горбачев крутил задницей, когда надо было принять жесткое решение? Ведь ситуация тогда была управляемая. Приняли бы решение, что Карабах наш, и все… Никакой Азербайджан…

— Да забодали вы со своим Карабахом.

— Смотри, старик, не пройдет и года, как вам тоже придется испытать наши беды. А может, хуже. Татарстан суверенитет объявил? А Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушетия? Там тоже не просто. — Когда Мартин волновался, он начинал говорить с акцентом.

— Давайте выпьем, чтобы нас с вами не разделяли ни границы, ни идеологии. — Олег решил прервать бессмысленный диспут. — За нас с вами и за хрен с ними!

Темп спора был сбит. Нет ничего хуже быть третейским судьей в межнациональном конфликте. Это только в мифах можно разрешать споры призывом к разуму. И то если разум не затуманен кровью.

— Слушай, а в какие корочки зашиты личные дела сотрудников КГБ Армении? — зажевывая огурцом душистый армянский коньяк, поинтересовался Дед.

— Да в такие же, как и у вас. Синие с золотым тиснением — «КГБ СССР».

— Вот! — Дед поднял палец. — Вот за этот суверенитет я готов голосовать двумя руками.

Разговор затянулся далеко за полночь. Он то приобретал характер политической дискуссии, то переходил в сферу «а ты помнишь?». К двум часам коллеги разошлись с набитыми животами и предчувствиями скорого похмелья.

Похмелье было не столько скорым, сколько неожиданным…

Весь следующий день Олег с Дедом провели в управлении. Были дописаны справки, дополнительно сняты ксерокопии. Перед отъездом планировалась встреча с начальником управления, но тот задержался в городской администрации.

У поезда сопровождавших коллег держать не стали. Бросили в купе вещи и распрощались, несмотря на традицию ждать отправления. Коллеги не возражали. Поезд ушел по расписанию.

9

В Москве на вокзале их встречал сам Адмирал. Он был чем-то встревожен.

— Идем пошушукаемся? — Он отвел Олега в сторону. — Слушай, тут такое дело. — Адмирал топтался, как пудель перед прогулкой. — Ты человека по фамилии Абрамян знаешь?

— Позавчера познакомился. Час от часу не легче. А что? Его Дед хорошо знает. Дед, иди сюда.

— Понимаешь, есть такая информация. Дурацкая, конечно, но начальство дергается… Все с бэтээрами этими.

— Излагай!

— Абрамяна и еще двух товарищей с Кавказа нижегородская милиция задержала при попытке передачи взятки некому должностному лицу, от которого зависела дальнейшая судьба боевых машин.

— Я так и знал! — Олег в сердцах бросил сумку на землю.

— Что знал? — прищурился Адмирал.

— Неспроста они в гостинице крутились! Ну, взяла милиция, дальше что?

— Абрамян говорит, что отправка машин в Баку — это санкционированная правительством России акция. Конспиративная акция. И она была сорвана милицией и органами военной контрразведки. А для реализации ее из Москвы лично приезжал майор Соколов, который встречался с Абрамяном в гостинице и дал рекомендации, как разрешить ситуацию. Этот козел сказал, что и деньги для должностного лица были выделены по статье на оперативные расходы.

— ЧТО!!! — Олег опешил. — Да я этого Абрамяна первый раз в жизни в номере увидел… И про цель нашей командировки мы с ним не говорили… Так он на Баку работает!

— Не горячись! — Адмирал поднял сумку Олега с земли. — А ведь тебе не обвинительное заключение формулирую, а информирую по существу возможных пристрастных вопросов.

— Ну, сучок Абрамян! — Дед закипал, как чайник «Тефал». — Не верил им никогда и никогда верить не буду… Ну, хитрожопый гад! Правильно говорят, что у дареного коня всегда кариес.

— Мое дело предупредить! — Адмирал успокоился с чувством выполненного долга.

Разговор был продолжен через час, но уже на другом уровне. И несмотря на то что ситуация разрешилась практически моментально, неприятный осадок остался. Больше всего Олега мучила мысль, откуда Абрамян мог узнать цель их приезда в Нижний Новгород.

Дед рыл по своим каналам. Связавшись с местным управлением, он ясности не внес. Судя по всему, информация шла по верхам, а потому рядовые сотрудники ничего не знали. Тогда Дед, порывшись в записной книжке, нашел телефон своего приятеля из Шестого управления МВД, который связался с Нижним Новгородом напрямую.

— Докладываю. — Дед еле сдерживал раздражение. — Все было так, как рассказал Адмирал. После задержания клиент вел себя нагло, как танк. Качал права, предъявлял нашу ксиву. Вот гад, видимо, не сдал при увольнении… Давил на то, что менты сорвали важное правительственное поручение, связанное с урегулированием ситуации в Карабахе. Сорвана тщательно разработанная операция, для обеспечения которой по указанию руководства КГБ России в Нижний Новгород были командированы два известных вам, товарищ Соколов, товарища. Они привезли деньги для разрешения вопроса «нелегальным путем». Ну, дальше тебе все известно…

— Где Абрамян?

— Ту-у-у! — Дед развел руками. — Отпустили под подписку о невыезде. Задокументировано было из рук вон плохо… Да и наглость легенды смутила прокурора. Пока выясняли обстоятельства, Абрамяна и след простыл. Говорят, какой-то звонок из Москвы был.

— А подписка о невыезде?

— Невыезде из Еревана? — Дед усмехнулся. — Что и требовалось доказать. Кстати, нет ли тут руки «Эля»?

— Невыезде из Баку, — уточнил Олег.

— Не помешал плавному течению гроссмейстерской мысли? — Голос в трубке такой же вкрадчивый, как и телефонный звонок, убавленный почти до предела: Олег не любил громких трелей.

На проводе был оперативный дежурный, человек в Управлении известный и популярный. Лучшего специалиста по первоапрельским розыгрышам найти было трудно. Любой звонок от него мог иметь некий подвох, и люди, знающие это, вели себя с ним осторожно. Правда, розыгрыши носили, как правило, бытовой характер и к службе отношения не имели.

— Что уж теперь говорить… Слушаю и повинуюсь.

— Олег, тут тебе депеша лежит.

— Читай. От оперативных дежурных секретов не держим.

— Лучше зайди. Не в Теплый Стан топать…

— Интригуешь?

— Депеша такая: «Уважаемый Олег Николаевич, убедительно прошу срочно связаться по весьма неотложному вопросу. Заранее признателен. Горбунов Сергей Васильевич». И телефон. «Кремлевка».

— Городского телефона там нет? Или он хочет этим подчеркнуть, что мы в сравнении с ним…

— А то нет? Даже «кремлевки» не имеешь. А еще гроза вредителей полей и огородов. Позор!