Звезда Аделаида - 2 - GrayOwl

Глава 70.

Если бы не так всё совпало! А то эта, подумать только, ромейская девица! Тряской дороги она, вишь ли, побоялась! Смешно, если есть время вдуматься, как вот сейчас. А как же она, когда приспичило, таки добралась до этой дыры, Сибелиума, и из какой такой дыры она сама родом? Всего этого Снейп не знал. Он вообще ничего не знал, но надеялся, хотя бы, пользуясь Легиллименцией, посмотреть, от кого девка забрюхатела - хоть от заезжего патриция или же от… ф-фу!.. раба своего. Да не потому последнее вызывало истинное омерзение тем, что к телу будущей «супруги» Квотриуса притрагивался раб, а всего лишь от того, что Адриана так низко пала по её же собственным понятиям - урождённой, гордой волшебницы и высокорожденной патрицианки. Большее Снейпа не интересовало… пока. А Квотриусу можно будет и солгать при случае, чисто для его утешения, мол, девственность потеряла из-за любви превеликой к недостаточно, по мнению сурового отца, высокорожденному патрицию - простецу. Поверит Квотриус, обязательно поверит! А патриций для него - дело святое, это уж Северус знал наверняка. Он же помешан буквально на своей реальной «грязнокровости».

А вот о чести сиятельного графа Северуса Ориуса Снейпа никто не подумал! Даже Папенька купился на единовременную, до свадьбы, а не рассроченную, как положено, на три года после оной выплату приданого невесты - вот уж «удружил» «сыну» и Господину дома. Предоставили последнему бабу пред очи ясные лишь за четыре дня до свадьбы! Это, чтобы он, как дурачок, её брюхатость собою, честью своею графской или уж возьмите этажом ниже, как считал Северус, ни во что не ставивший своё положение в… этом, по сути своём, диком, раз рабовладельческом, обществе, так он успел привыкнуть к своему положению среди этих чистоплюев, патрицианским происхождением прикрыл. Ну, высокорожденные граждане, а, скорее, глупые, надутые, как утки перед сносом непригодного в пищу яйца матроны скажут, родила раньше срока да и всё, плебс же почти не знает, что творится в домах знатных господ, разве, что учитывая не в меру терпеливых рабов на местах их сборищ. А что дитятя крепким и здоровым родился, хоть и, скажут, что, по крайней мере, семимесячным, потому, что он будет выглядеть на такой срок, а эти матушки-матроны, наплодившие уже детей супругам, быстренько разберут, что к чему. Настолько недоношенные в… этих антисанитарных условиях никогда не выживают. На кормлении у рабынь, которым, хоть и омывают грудь, но их надо драить мочалкой две недели кряду или отмывать, как Гарри, почти полную неделю мочой, чтобы они стали чистыми и после водить в термы еженедельно, а то и чаще. Но матроны, приглашённые осмотреть младенчика, точно, как пить дать, окажущие все меры и обычаи благосклонности к одному из самых знатных и сильных семей Сибелиума, за получение милости военачальника к своим и мужеским посевам, рощам и, главное, колонам, эти болтливые, хоть и кичливые особы… Они скажут, что на всё воля милосердных богинь, покровительствующих материнству и судьбе человека, прежде всего, Дианы-Матери, Юноны и Натуры, вослед - Фатум и Фортуны. На самом же деле, такому младенчику, окажись он и вправду такого количества месяцев от зачатия и развития в утробе матери, было бы место только в детской специальной реанимации клиники имени св. Мунго, и то неизвестно, сумели бы профессора - специалисты по женским проблемам, эти высоколобые колдомедики выходить такое хилое, недоношенное дитятко. Натальная практика волшебников отстаёт от таковой у магглов, как это не прискорбно, никак не может догнать и перегнать оную. А жаль… Зато ведьмы значительно реже недонашивают детей, чем магглы, да и с женскими проблемами почти не знакомы.

- А вот я им всем, этим зазнавшимся обжорам и ленивцам - иж, расположились на подушках в трапезной и то и знают, что всё жрут, жрут, жрут…словно оголодавшие какие, будто бы дома они и мяса не вкушали - я этим Сабиниусам мужской половой хуй-то покажу! Нечего дурить опасного мага - зельевара, пусть они и не узнают никогда, что это именно я сварил Абортирующее зелье, о котором они и понятия не имеют, нечестной девке, их, можно подумать, родной сестричке. А могу ведь и отравить её на хрен!.. Нкет, не буду, иначе с кем же Квотриусу размножаться! Можно подумать, по их сальным, обмазанным - бррр… - вездессущим, честное слово, бараньим жиром, рожам не видно, кто кому единокровная родня. Даже эти двое старших, страшных обжор происходят от разных матерей да и разница в возрасте большая - старшему под шестьдесят, а младшем, как я понимаю, следующему по старшинству сыну этого мерзавца Верелия, запудрившего всем нам мозги, под сорок, скорее, лет тридцать пять или около того. Ежу понятно, что никакая мать, не будь она ведьмой, а это я исключаю, не смогла бы выносить обоих, а вот отец у них один - всё тот же Верелий, маг-долгожитель. Интересно, у него и сейчас встаёт?По крайней мере, у господина Директора Хогвартса ещё - да, встаёт, но редко. Он мне в порыве откровенности, вапрочем, ничем не заслуженной мною, сам признался, как ему тяжело без мужчины.

- Даже названному брату не скажу об Абортирующем зелье! И, уж тем более, моему ненаглядному, невинному Гарри![i]- возмущался и ярился Снейп, чувствуя, как ледяная корка болотца проваливается под его драными подошвами, и в туфлях становится до невозможности сыро и холодно, - Ведь ради возлюбленного своего же… одного из двух, впрочем… стараюсь, разрывая в мелкие кусочки собственное сердце, деля время, отведённое для страстной любви с Квотриусом, раз уж не получить мне такой, пылкой, в прямом смысле, всеобъемлющей от Гарри, и между мною, братом и кем? - ничтожной, ногтя Гар… нет, не стоит… даже грешного Квотриуса не стоящей блудливой женщиной. А делаю я это - всё это шаренье по болоту, когда и мои башмаки подвели, и того и гляди, сляжешь с температурой, а Папенька, не понимая причин моего нездоровья, прикажет, да, прикажет идти жениться, а то, мол, «мужеложец ты еси, от свадьбы с девою чистою отказываешься» - ради звезды моей черноокой, возлюбленной плотски и, да, пожалуй, что и греховно, слетевшей с пути, предначертанного Создателем, не вращающейся больше совокупно с остальным небом вокруг центра мира. Звезды сумасшедшей, идущей против законов творения и круговорота Вселенной, живущей теперь по своим, индивидуальным расчётам, а, скорее, их полнейшему, ужасающему, пугающему всех, но не меня, отсутствию.

Да, ради Квотриуса и его свободной, незапятнанной чести. Да, ради чести брата - бастарда, а она у него есть, есть да такая чистая, словно белый пуховой вязаный шарф, что продают старушки лет за сто пятьдесят в Косом переулке зимою. Ещё немереное своеволие, таящееся под личиной всетерпения и нежности и в то же время, какая-то нереальная самоотверженность, и самопожертвование, и… Да, к сожалению, безумие. Оно тоже есть. Пока что есть, но он излечится, как только осознает себя больным, по-настоящему нездоровым. Это самое важное в жизни Квотриуса сейчас! Осознать свою ненормальность, неестественность своего поведения, будь это вечное зеркало в руке или бесшабашная, сносящая крыши нам обоим, чуточку ненормальная любовь. И то, и другое аномальны, не в такой степени надлежит ненавидеть свою внешность, не с такой, удесятерённой силою отдаваться и брать в любви, хоть бы и с единственным возлюбленным.