Притяжение (СИ) - "Ann Lee"

— Милана, детка, — я присела на стул, вытянув ноги. Тонкая шёлковая сорочка, тут же натянулась на животе, и мне пришлось, немного поменять положение, чтобы снизить давление ткани, тем более что пузожитель, тут же отреагировал на смену положения, и недовольно дёрнулся. Я охнула, и привстала, облокотилась о стол.

— Мам, — тут же спохватилась дочь.

— Всё нормально, — пресекла я ей попытки, кинуться за водичкой, за подушкой, — Милана, даже если это так, тебе стоит смириться, что мы с твоим отцом уже не будем вместе.

— Ты про что? — опешила она, и обвиняюще воззрилась своими голубыми глазами.

Вообще дочь была похожа на меня, но вот цвет волос, пошёл в отца, и кудряшек не было. Милана была светленькой, голубоглазой, высокой, и очень ладной девочкой. С возрастом обещавшей стать очень красивой женщиной. Сейчас конечно ещё угловатая фигура, и немного несуразный стиль одежды, мешали в это поверить. Но задатки будущей красавицы, были на лицо. А ещё стервозный и упрямый характер, тоже.

— Сама знаешь про что, — в тон ей ответила я, и осторожно распрямилась.

Как хорошо, что сегодня у меня очередное посещение бассейна. Вот где я чувствую себя прекрасно, особенно после ещё и массаж.

Как дожить до вечера?

— Но мам, — затянула Милана.

— Милана, не ставь меня в такое положение, в котором я должна буду оправдываться перед тобой, просто поверь мне, — начала я, подумывая, может, настал момент, выложить все карты на стол.

— Понятно, — буркнула дочь.

— И что же тебе понятно? — осведомилась я, понимая, что ещё рано. Вон как ощетинилась. И я её понимала. Терять привычный мир, это очень тяжело.

— Ты сама не хочешь мириться с папой, — выдала она.

Я вздохнула, и пошла к холодильнику. Есть не хотелось, но завтрак, по всем заветам диетологов и врачей, пропускать никак нельзя.

Милана всё так же мрачно наблюдала за мной, присев правда за стол. А я, всё так же молча, выкладывала из холодильника продукты.

Потом в таком же напряженном молчании, мы принялись за завтрак.

Это не первый наш спор. Я уже привыкла и поняла точку зрения дочери. Но изменить себе, даже в угоду дочери не могла. Когда я решила, что нам с Виком стоит развестись, то ещё и не подозревала, что я опять встречу Руслана. Я просто не смогла быть рядом с ним, хотя раньше считала, что это моя судьба. Возможно, и дальше бы полагала, если бы не случился Руслан. Но что случилось, то случилось, и жить дальше и делать вид, что всё отлично я не смогла. Вот только Милане, этого не объяснишь, она, как и любой ребёнок верит в сказки, и то, что родители просто поссорились, и могут опять помириться.

— Долго будешь на меня злиться? — спросила я, когда мы допивали чай.

— Я и не злюсь, — в противовес своим словам, зло буркнула Милана.

— Злишься, я же вижу, — я подошла к ней, и не без сопротивления, притянула дочь к себе. Она зло засопела, но я погладила её по светлой макушке и подняла личико, посмотрела в глаза.

— Давай не будем расставаться на целый день в соре, — я чмокнула её в лоб, — я очень люблю тебя, милая.

— Я тоже… тебя, — сдалась дочь, и, выдохнув, обняла меня, и тоже поцеловала в щёку.

Вот за это меня терзала вина. Я понимала, что это неизбежно, но ничего не могла поделать. Ведь это не правда, что жить с человеком можно, только ради ребёнка. Зачем моей дочери такая семья. Зачем ей это лицемерие и ложь. Два обозлённых друг на друга человека, которыми мы, несомненно, станем с Виком, потому что я не простила его, а он никогда не простит меня.

— Как бы ни сложились наши отношения с твоим отцом, мы останемся твоими родителями, и безоговорочно, и подлинно тебя любим.

— Да знаю я, — обречённо вздохнула Милана, и уже без сопротивления, сама подставила щёчки, чтобы я её расцеловала.

— Только не надо меня знакомить с твоим новым… — брезгливо произнесла она, уже на пороге кухни.

— Знакомить? — не поняла я.

— Ну, ты же наверняка, захочешь нас познакомить, — предположила она.

Я досадно поджала губы.

— Возможно.

— Не надо, — отрезала она, и, развернувшись, вышла.

Пиликнувший телефон отвлёк меня, и вдогонку дочери, я так ничего и не сказала.

Пришло сообщение от Руслана, что он заедет через час, и я пошла, собираться на работу. Тем более что той в последнее время было много.

Угрозы директор Александрова, всё же исполнил, и пошатнул-таки нашу репутацию, и я уже смирилась, что отныне, чтобы удержаться на плаву, мы будем выставлять каких-либо независимых авангардистов, либо сдавать галерею, под мероприятия, но всё решил Руслан. Не знаю как, он не захотел говорить, сетуя, что я не одобряю его методы, но ситуация выровнялась, и вот уже наше расписание, забито на год вперёд, различными выставками. Месяц за месяцем, всё плотно, только успевай готовиться.

10

— Не в духе сегодня, царица? — спросил Руслан, когда мы уселись в машину.

Он по заведённому им же правилу, встречал возле авто, целовал, помогал усесться на переднее сидение, и только потом садился рядом. Водить любил сам, хотя были дни, когда за рулём, сидел тот самый хмурый парень, которого как оказалось, звали Антоном, и перед которым мне всегда было неловко, учитывая то, что он знает, и то, что он видел.

Но сегодня Руслан сам был за рулём, и я, честно говоря, облегчённо выдохнула. Нет, Антон, вёл себя сдержанно и учтиво, даже взглядом не намекая на прошлые обстоятельства, но чувствовала я себя всё равно неловко, особенно когда Руслан, всеми жестами и словами показывал, что я принадлежу ему. Вот только Антон знал, кем я была для него, и меня это, мягко говоря, смущало, мне хотелось бы, чтобы этого вообще никто не знал, но этих людей как минимум трое, не считая охраны дома. И может эта ещё одна причина, почему я не могла смириться и расслабиться, отдаться на волю чувствам, и старалась не афишировать наши отношения с Русланом.

— Чувствую себя не очень, — ответила я, удобнее усаживаясь в кресле, и подстраивая под свои габариты ремень безопасности.

В салоне, как всегда царил селекционный парфюм Руслана, и его властная аура. Он сегодня был весь в чёрном. Очень элегантный и какой-то чересчур строгий.

Я же наоборот, стремясь улучшить настроение, и поддавшись погожему весеннему деньку, надела лёгкое платье с цветочным принтом. Хотелось хотя бы в одежде выразить позитивный посыл миру.

И вот сейчас мы сидели в машине, и были словно инь, и янь. Противоположности, которые возможно притянулись.

— Если ты плохо себя чувствуешь, какого хера на работу собралась? — заворчал Руслан, тут же передумав заводить машину, совершенно не реагируя на протяжные сигналы позади, так как своим танком перегородил всю дорогу.

Я нервно оглянулась, разглядев позади аж две машины, ждущие нас, перевела взгляд на Руслана, который совершенно спокойно смотрел на меня.

— Может, всё же поедем?

— Мне повторить вопрос? — он слегка приподнял бровь, и крепко сжал руль обеими ладонями.

Я тут же перевела взгляд на его длинные пальцы, сжимающие обмотку руля, и почему-то это зрелище на меня подействовало возбуждающе. Конечно не сам руль, а его пальцы. Ровные, с тёмными волосками и смуглой кожей. Его выступающие костяшки на широких ладонях, с набухшими венами, потому что сейчас он крепко сжимал руль. Захотелось положить сверху свои ладони, увидеть контраст, в размерах и цвете кожи, провести вверх, развернуть их и прижать к своей груди, чтобы почувствовать нежной кожей шероховатости и жар. Чтобы сжал нетерпеливо, и грубо…

Между ног появилось томление, я ёрзнула по сидению, и подняла свой взгляд, и столкнулась с пристальным и чёрным Руслана. Он смотрел, не отрываясь, словно в душу мне заглядывал. Крылья носа трепетали, и под воротом рубашки, на шее дёрнулся кадык, когда он сглотнул.

Я, повинуясь порыву, потянулась к его губам, ловя его горячее дыхание своим лицом, гадая, наклониться ли он мне на встречу, или оставит мне инициативу. И вот в последний момент он протянул руку в привычном жесте, метя сковать мой подбородок своими пальцами, как позади снова раздался сигнал.