Притяжение (СИ) - "Ann Lee"

Руслан проводил её взглядом, погружаясь в свои мрачные мысли.

Он и сам порой задумывался, что стоит за его желанием быть с этой женщиной. Сейчас он ведётся на то желание, что она в нём вызывает. Всё в ней находило отклик в его искалеченной душе. Не одна ещё женщина не вызывала в нём столь противоречивых чувств. Даже тогда в начале их неудачного знакомства, он отмечал, что его торкает от неё. Списывал всё на некую химию, которая, несомненно, есть между ними. Но что стоит за ней. Он так отчаянно стремиться обладать ей, потому что он пытался уже жить без неё, и не смог. Сломался же на первом ухабе. Как только встретил её после долгой разлуки, вообще не смог больше жить спокойно. Но сейчас, когда они вроде вместе, и ему тоже не спокойно. И это просто пиздец.

Не спокойно пока она живёт где-то вдали от него, пока она спит не в его кровати, не зависит от него. Пока не разведётся со своим мужем, и он не присвоит её ещё и официально, может тогда он сможет успокоиться.

Вика хочет гарантий, так чем же не гарантии, когда мужчина отдаёт свою фамилию, и впускает женщину в свой дом.

13

Назад ехали, молча, подавленные случившимся разговором.

Вика сидела на сидении рядом, отвернувшись от него, даже мимолётных взглядов не бросала. Хрен знает, что надумала себе эта женщина. Руслан чувствовал, что снова заводиться, ему хотелось встряхнуть её и потребовать, чтобы перестала уже сопротивляться. Он и сам не в силах изменить всё это. Можно подумать его прёт вот так зависеть от кого-то? Он не скрывал, что он был эгоистом. Неуравновешенным и порой жестоким. Это сейчас он стремиться держать слова под контролем, поступки так вообще…

Но тогда, когда он был самим собой, она всё равно на него запала, не смотря на всю гадость произошедшую тогда.

Вика постаралась сразу выскочить, как только он припарковался возле её подъезда. И Руслану пришлось заблокировать дверь. Она замерла, не поднимая головы.

— Посмотри на меня, — скорее потребовал он, чем попросил, усмехаясь тому, что утром с этого началась их затянувшаяся ссора.

Вика, молча, подняла лицо, повернулась. Голубые глаза стали темнее, в сумраке салона, и вместе с тем ярче. Примятые шапочкой кудряшки так и остались собранные в небрежный пучок, только пара прядей, падали на узкое личико. Губки аллели на бледной коже, и хотелось попробовать их на вкус. Прикусить. Потом слизать, несомненно, сладкий вкус. Мучить их жадными поцелуями, тянуть мягкую плоть на себя, и наоборот погружать вглубь язык.

— Сколько дней тебе нужно на переезд? — усилием воли он вытащил себя в реальность.

— Переезд? — непонимающе повторила она, хмурясь.

— Переезд, Вика. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.

— Что?! — она вся встрепенулась. — Так ты собрался решить проблему?

— Нет, никакой проблемы, — отрезал Руслан. — Ты сама сказала, что у тебя нет желания играть в игры. Тогда прими своё положение. Ты моя женщина, я твой мужчина. Я принимаю решения, ты подчиняешься.

Вика хотела возразить, но только беззвучно открыла рот.

— Возвращаемся к первоначальному вопросу, — Руслан давил, и понимал это. Но сейчас по-другому не мог. Ему нужна была конкретика, а пока она не рядом, её нет.

— Я не знаю… — растерянно пробормотала она, массируя виски, — неделя, две… но я не хочу…

— Два дня, — отрезал Руслан.

— Что? — она в ужасе воззрилась на него.

— Два дня, — повторил Руслан и подался вперёд, Вика же синхронно отпрянула, вжавшись в кресло.

Вот как она так умела? Где такому учат?

Его инстинкты просто орали, что добыча загнана, бери и тащи в берлогу. Этот испуганный взгляд, приоткрытые губы, запах сладкий. Он придвинулся ещё ближе, вжимаясь носом в нежную шейку, втягивая аромат.

— Два дня, — снова проговорил он, фиксируя её затылок, чтобы не смела, отвернуться, и вжался в вожделенный рот, сразу же глубоко проталкивая язык, потому что не умел нежно, и ласково, не умел деликатно и долго. Потому что не хотел ждать, ответа, согласия. Сам брал то, что нужно. Всегда так было, и будет. И если Вика после всего сомневается в этом, и тешит себя надеждой что сможет уйти, то она ошибается. Он не отпустит, как бы ни было тяжело, она его.

— Но Руслан, у меня же Милана, — сумела она вставить, когда он на мгновение оторвался, чтобы спуститься с жалящими поцелуями ниже, прихватить несдержанно зубами нежную кожу.

— Ты забыла, что у меня большой дом, — хмыкнул он, понимая, что она сдаётся, спускаясь ниже, ему хотелось сегодня зайти дальше, хотя он и понимал, что тормозить себя будет тяжело, но остановиться сейчас не мог.

Он несдержанно дернул ворот её платья, обнажая пышные формы в простом лифчике, и тут же отгибая одну чашку, открывая взору налитую грудь, с крупным торчащим соском.

— Ну что ты делаешь? — зашептала она, тем не менее, вплетая пальцы в его шевелюру, и громко застонала, когда он втянул в рот сосок. — Нас же могут увидеть! Руслан!

Её запах изменился, стал каким-то терпким, но не менее привлекательным для него. Кожа бархатная, нежная, и горячая. Грудь увеличилась, стала тяжелее, и даже в ладонь, когда он обхватил вторую, не помещалась.

— Ты везде так поменялась царица? Хочу проверить, — бормотал он, комкая подол её платья, обнажая бёдра, чертя на них красные борозды, несдержанными жадными движениями.

— Рус. лан… не надо… здесь… прошу, — она так стонала, что было понятно, что совсем не возражает, а наоборот просит продолжения.

Он закрыл ей рот очередным поцелуем, и полез в трусы. Ему уже было всё равно, что они стоят пусть и в тёмном дворе, жилого дома. И что надо тормозить, потому что для неё не вариант, секс в машине. Для него тоже только мучение. И что тормозить он уже не может, потому что пальцы дорвались до её влаги, губы до губ. И её согласные стоны, перечерчивают все его стопоры, потому что он так её хочет, что сейчас взорвётся от переполняющего его восторга, что она мокрая и охочая до него. Только для него. Только его.

Их пыл охлаждает заехавшая во двор, машина. Вернее это Вика, начинает сбивчиво шептать, и отпихивать от себя Руслана, он вообще ничего не видит, и не слышит, так его накрывает.

Машину, припарковавшуюся возле следующего подъезда, он замечает только тогда, когда немного отдышавшись приходить в себя.

Это просто какой-то пиздец. Такого облома он давно не испытывал. Тело болезненно содрогнулось. В паху стало невыносимо тесно и больно, и даже вроде мокро. Он чувствовал, что от него резко пахло потом. Зрение ещё настраивалось, рябя белыми мушками перед глазами.

— Интересно, в тридцать может ебанусь инфаркт? — спросил он скрипучим голосом.

— Тебе плохо? — взволновано спросила Вика.

— Мне пиздец, как плохо, — сейчас Руслан и не думал сдерживаться, — никогда не предполагал даже, что в этом возрасте буду заниматься гребаным петтингом.

— Руслан… — её голос зазвенел виновато.

— Вика, два дня, — прохрипел он, даже не пытаясь придать голосу мягкость.

— Но я не хочу переезжать!

— Тогда пеняй на себя, — спорить он тоже не собирался, — приеду и увезу, как есть, потом не обижайся.

— Ты не понимаешь, — надула она губы, — мне в первую очередь нужно рассказать о тебе, Милане…

— Не вижу препятствий.

— Неужели ты не понимаешь, что она не примет тебя, не поймёт меня, я боюсь…

— Без проблем, давай я сам всем расскажу о нас, — психанул Руслан, потому что скопившаяся энергия требовала выхода, — и твоей дочери, и твоему мужу, могу ещё и родителям твоим позвонить. Пусть все знают как ты низко пала, связавшись с таким как я.

Вика сникла, замолчала, кусала губы и комкала платье.

А Руслана бомбило, от желания наорать на неё, что впрочем, он почти сделал, и наоборот, собрать её в охапку, унести в свою берлогу, и никому не позволять даже косо смотреть на неё.

— Два дня, Вика, — вновь повторил он, и щёлкнул замком в дверях, вышел, обошёл машину, хапая свежий воздух, чтобы хоть немного освежить голову, и открыл дверь с её стороны, помогая выйти, — или я сам всё решу, — твёрдо посмотрел в её глаза, потом притянул и уже легко коснулся исцелованных губ.