Последний из Двадцати (СИ) - Рок Алекс

Рун поспешил.

Глаза, объясняла ему, не скрывая вздоха, Гитра. У автоматонов стеклянные, светоотражающие глаза, россыпь хитрых зеркал для оптических целей. Тусклый свет, пробивающийся сквозь мглу зловещего обиталища, стеклянные глаза, возможность направить спектр луча в нужное место. Дальше, сказала она, думай сам.

Жульничество! Обман! Не по правилам! Былая радость бесовьей матери словно испарилась. Она была готова рвать и метать.

Игра продолжилась несмотря ни на что. Ска одарила противницу взглядом, что-то сказала и на её лице отразилась издевательская улыбка.

Ярость из проигранки, казалось, можно было выжимать. Рун, радуясь догадливости своей служки, нырнул в указанную дверь — та поддалась очень легко и быстро, вывела его в коридор. Со всех сторон окружали двери — парень ждал указующего направления, но автоматон неуклонно вела его вперёд.

В тупик…

Глава шестая — Обмануть обманщицу

Когда он ткнулся руками в твёрдость каменной стены, его с ног до головы прошиб холодный пот. На негнущихся ногах он развернулся, чтобы посмотреть на стальную деву, хозяйку его судьбы. Ему страшно хотелось её спросить только об одном — за что?

Тупик был очевиден и виден сверху. Бесовка, заметив оказию, вновь переменилась в лице. Дьяволица будто только и состояла, что из радости грядущей победы и гнева за то, что хоть кому-то удалось её надуть. Она сгребла кости, тряся их в кулаке. В ушах же юного чародея стоял звон — ему казалось, что это он зажат меж её взмокшими пальцами, это его она трясёт, будто угодившую в плен муху.

Так и будет, подсказывало ему воображение. Ужас — холодный и липкий намочил его рубаху до отказа, зло гоготал в ухо, забивал собой мысли. Ещё ход в пустоту. Вырванная с таким трудом маленькая, но победа ушла вникуда.

Сколько он тут? Руну в какой-то миг подумалось, что уже целую вечность. Ска глупым решением дала ему непрошенную передышку. Перехвалил, сказал он самому себе. Сглазил, поправила его детская вера в приметы.

В конце концов, вдруг сказал он себе, разве это что-то бы решило? У проигранцев был невероятный отрыв — они ускакали по лабиринту гораздо дальше, чем он. Пара, может быть тройка ходов — и для него всё кончено. Может быть, видя подобное, Ска решила…

Додумать он не успел. Нечто, словно снаряд, вновь пронзила пелену купола, с грохотом шмякнулось оземь. Кирпичные, высокие стены покачнулись, пошли трещинами. Рун вдруг ощутил, как его с ног до головы накрывает неприкрытая паника. Единственное, чего ему хотелось — это бежать, прятаться, укрываться. Отчаяние шептало ему, что отныне он не могучий чародей, Последний из Двадцати, несущий волю Шпиля, а лишь жалкий беспомощный жук под ногами титанов.

Грохот нарастал и приближался. Стены, крепкие, способные выдержать удар ядром усомнились в собственной прочности ровно в тот момент, когда в них вклинилась игральная кость.

Она была в три, а то и четыре раза больше самого чародея. Подпрыгивая на гранях, она крошила в ничто твёрдость кирпича, прокладывая незримый путь. Рун поднял голову, но только ради того, чтобы увидеть, как взбешённой фурией дьяволица набросилась на Ска.

Перед глазами парня тут же вспыхнула цифра, разрешавшая пройти юному чародею пять клеток.

Кто говорил, что нельзя ходить сквозь стены?

Не теряя времени даром, Рун метнулся в пролом. Словно заведённая, белая кость всё ещё кружилась на одном месте, норовя выдать следующую карту опасности.

Потом, говорил Рун, потом! Стрелой он пролетел два малых зала насквозь. Былой страх всё еще жаждал взять над ним верх, грозил, что он загонит самого себя в очередной тупик — и что тогда делать? Старый же Мяхар настаивал на том, что можно было бы остановиться на мгновение, перевести дух и хоть краем глаза увидеть, как борются друг с дружкой две горы. В конце концов, когда он ещё такое увидит?

Рун не слушал никого. Третья зала оказалась просторной, почти огромной.

И уже занятой. Горбатый и рогатый бросили на него удивлённый взгляд — по их широко разинутым ртам можно было понять, что Руна тут ждали меньше всего. Их бесовьи морды через мгновение озарили ухмылки: может, они и не ждали подобной встречи, но уж точно были к ней готовы.

Рун сделал пару шагов им навстречу, встал в стойку. Ноги на ширину плеч, сердито бурчал мастер Рубера. За рукоять держи обоими руками, без щита дерёшься, дубина! Кабанис бы на тебе ездил, подойди ближе к стене, чтобы они не могли зайти тебе за спину!

Рун не огрызался на голос в своей голове, исполнял.

В руках придорожных бесов мелькнули нож и карты. Горбатый тасовал пресловутую, треклятую, обрекшую юного чародея на эту злосчастную игру колоду.

Горбач лишь вскинул руку — Рун вовремя отскочил в сторону. Ему казалось, он воочию видел, как бешено вращаясь воздух вспорола брошенная карта. Задрожала, воткнувшись в каменную стену — парень не видел, слышал.

Рогач с залихватским гиканьем набросился на него, приземлился в метре, поднырнул под меч, но получил стальными костяшками чародейской перчатки прямо в вытянутый пятачок.

Взвизгнул он так, что у парня едва не заложило уши. Кровь густо и обильно брызнула из разбитой рожи. В ответ он полоснул чародея кончиком ножа — рваная царапина нарисовалась у него рядом с коленом. Словно стрела, в грудь вонзилась метательная карта. Руна отшвырнуло прочь — сделав пару неловких шагов назад, он тут же завалился.

И сразу же блокировал последующий удар рогатого. Улыбчивый и не в меру энергичный бес, залитый с ног до головы собственной кровью, был взбешён. Из его клыкастой пасти лился звериный, рычащий визг. В залитых безумием глазах жило неистовое бешенство.

Отбив удар Рун подтянул ноги, что есть сил двинул ими бесу в живот. На ноги он вскочил рывком — тотчас же заныли свежие раны. Всё нутро готова была сковать жуткая, пронзающая боль. Он едва не вскрикнул, когда резко дёрнулся прочь, уклоняясь от ещё одной карты. Если рогач был фонтаном ярости и едва ли не горел жаждой действия, то горбун напротив был спокоен и собран.

Юный чародей в один скачок оказался рядом с горбатым, но тотчас же осознал свою ошибку. Мастер Рубера не спроста велел ему держаться стены. Горбун испарился в чёрном облаке дыма, едва последний из Двадцати готов был пырнуть его мечом. А вот рогатом будто открылось второе дыхание. Голодным хищником проигранец налетел на чародея со спины, не давая ему и мгновения на спасение. В кривых, некрасивых руках мелькнул клинок, норовя вот-вот вонзиться в чародейскую плоть.

Рун попытался сбросить непрошенного седока рывком — получилось не очень. Бес цеплялся за одежду, волосы, щипался, скалил полную клыков пасть, будто в надежде укусить. Уха коснулся мягкий шелест, и парень тотчас же обернулся на него боком. Едва не оседлавший его рогач вновь обиженно заскулил. На этот раз карта вонзилась в него, прямо в козлоногую ногу. Парень не тратил времени даром — пользуясь замешательством схватил насевшего проигранца за хвост — тот издал писк мольбы и отчаяния, разом утратив всё желание сопротивляться.

Чародей рывком стащил его с себя, ответил скулящему бесу пинком в живот, отшвырнул его прочь. По полу загремел укативший невесть куда нож.

Горбун что-то бормотал себе под нос. Рун вытер драным рукавом кровь с губы, медленно приближаясь к противнику. Если игральные фигурки игроков встречались в одной комнате — должны были сражаться. Проигравший пропускал два хода. Обидней всего было потерпеть подобное поражение у самого выхода.

Обидно было бы и сейчас. Большая, отдающая золотом дверь так и манила к себе взор, как будто приглашая лишь толкнуть её — и ухватить долгожданную победу за хвост. Будто уловив направление мысли чародея, горбун скатал собственный хвост в раковину, спешно спрятал за спиной.

Если противник медлит, тратит время на ерунду, споткнулся или чихнул — не бери с него дурного примера. Бей — и пусть его неряшливость тебе на руку. Мастер Рубера любил честный бой, но и давать поблажек врагу не позволял. Рун в один скачок оказался рядом с проигранцем, рубанул снизу вверх — может и с запозданием, но бес снова растворился в воздухе. Парень ухмыльнулся — ему только того и надо было! Удар ногой с разворота выбил колоду из мохнатых рук — карты неряшливой кучей рухнули наземь. Будто разом утратив все колдовские силы, поваленный горбун взмолился сразу же, как юный чародей схватил его за хвост.