Очень простые мы - Delicate Wind

На кухню заходит одна из завсегдатаев этого блока, Анжела, стремная девушка в вязаном платье до колен и в штопанных синих чулках. Ее черные волосы перекручены на макушке десятком зеленых резинок. Она улыбается, и садиться на покосившийся стул с пятнами от краски, который раньше стоял в комнате у Оли. Она любила рисовать на нем. Анжела игриво взмахивает бровью и говорит, «Слушай, этот парень мне опять звонил. Сказал, что сегодня зайдет». «Ой, Анжела, ты прямо супер-секси, вчера один, сегодня другой». Замечает Тома, а мы с Олей подмигиваем друг другу. Анжела стреляет сигу и уходит в свою комнату. Тут вбегает Надька, интересная в лице чувиха в белой рубашечке и в синих джинсах, красиво обтягивающих ее слегка квадратный задок. «Эй, сигарету давайте, а-ааа-мля». Ее телефон, аккумуляторный блок которого держится на двух кусочках изоленты, неожиданно звонит, услаждая наш слух прекрасной полифонической мелодией…

«Блять. Я же сказала, Сему заберешь. Нет, и Вику тоже. Да нет, урод, Олю не надо и бухла, прихвати долговязый». Она достает из кармана семечки и начинает быстрыми движениями отправлять их в свой маленький рот, она вообще вся маленькая. Докурив, она куда-то испаряется. «Блин, такая дура эта Надька, представь, я ее как-то спрашиваю, ты на кого учишься? А она отвечает, на шлепка»!!! Смеется Ксюшка. Мы все тоже смеемся. «Что, так и сказала? Тогда интересно, кто ее парень должен быть? Ушлепок»? Ржу я. «Неа. Шлепок, это типа она на отделочника учится», говорит Оля. «А еще как-то говорит, уеду я от вас. А я спрашиваю, куда? Она говорит, профессию новую найду, так вот…И лицо такое важное делает…А какую?….Она так тихо…Секретарь-референт». Продолжает издеваться Ксюша. Я замечаю: «Да, мечта босса будет. Ее там явно в любых позах. И на столе и под столом. Скажем, ты нагибайся, нагибайся пониже, там, как раз бумажки по полу рассыпаны». «Прямо как со знанием дела», мрачно улыбнулась моей шутке Оля. «Ну. Я же так, просто».

Шепчу ей на ухо: «Прямо так эта Ксюша издевается над ней, а сама-то. Я помню, что ты про нее рассказывала…Сама не лучше нее». «Да, Лась, она ебнутая. Ты просто не знаешь, долго рассказывать. Это она сейчас вроде нормальная. Может потому, что при тебе».

Мы уходим с кухни, заходим в нашу, а точнее не нашу комнату, и садимся на кровать. Она молчит. Я тоже. Время летит на часах. Я нет. Часики тикают, а снег во мне продолжает засыпать лето, еще больше холода, еще больше льда…Царство снежной королевы, она поставила мат шахматной, а Я? Я проиграл все! «Ты будешь кушать, Лась»? «Да. А чо есть»? «Рис. Я сварю тебе». Она сыпет рис в потрескавшуюся кастрюлю с изображением смеющегося кудрявого ребенка, а я наблюдаю за ее быстрыми движениями.

Помню, когда я три-четыре месяца назад, летом, впервые пришел сюда, я делал все вместе с ней, это доставляло мне удовольствие. Готовить чай вместе. Вместе слушать музыку. Она ставила мне «Ночных Снайперов». И я понимал их вместе с ней. Теперь мы не хотим музыки! А тогда. Еще мы рисовали вместе, на этом полу, вдохновляли друг друга. Я рисовал свой город для первой книги, она свои картины. Она высказывала мысль. Я увековечивал ее. Я предлагал, она рисовала. Все было просто. Теперь как-то сложно….А первое свидание….Самое первое, я шел на него со смешанным чувством боязни и восхищения, как она меня примет. Когда мы познакомились, за день до этого, на ее день рождения, мы слишком много выпили. Было много света, нежности, потом была дорога к ее дому.

Длинный тротуар, освещаемый колоннадой желтых фонарей, тянулся сквозь заброшенные строительные площадки к ее общаге. Туман укутывал все своим призрачным покровом. Дома были не видны за ним, и размазанные контуры окон висли в воздухе. Подсвечивал все это синий неон с тоже невидимого в тумане дома. Восхитительное зрелище. И это все мы видели. Чувствовали. Знали. Шли и слушали стук наших каблучков по асфальту. Во всем видели смысл.

Потом сказка расставания, грусть поцелуя. Глаза, поющие о радости скорой встречи. Не надо было искать свет, его было слишком много. Куда ушло все? Будь ты проклят, кукловод!!! Я ненавижу тебя!!!! Но, нет, вспомню первое свидание….

Мы встретились, боялись обмана алкоголя, но первый поцелуй под козырьком какого-то дома разрушил сомнения. Потом она сказала, что впервые именно тут на самом деле почувствовала ЭТО. Не в первый день. В ТОТ МИГ. Затем был дождь, вселенная дождя. Капли затекали во все места, ей было холодно, а я грел ее своим дыханием. Весь день, как этот дождь, был выпит нами до капли, весь, он был весь ОЩУЩЕНИЕ. А со временем, уже не весь день был — ощущением. Полдня. Треть. Три часа. Два. А теперь пару минут в день…

Может от того, что я ее мало вижу? Но ответы скрыты от меня. Конец того дня, это была площадь. Площадь, посвященная павшим героям, мы стояли и погружались в ощущение. Глубже. Глубже. Глубже. «Котенок, ты знаешь, где вон там полярная звезда»? «Нет, зато я могу показать малую медведицу». «Хорошо бы когда-нибудь уйти к ним. Я так хочу быть звездой». «Лася, а можно я буду с тобой»? «Можно»…

Касание. Тишина. Поцелуй, как вселенная ярких вспышек. Расставание в первый день, тут же звонок. Я чувствую, как любовь струится по проводам и уносится к ней. «Ты не спишь, котенок»? «Нет, я думаю о звездах, о тебе». «Я тоже»….Гудки, шорох, ветер в проводах, скрип и писк…Связь оборвалась, но она нам больше не нужна такая. Мы и так вместе…

«Садись кушать, Лась». Я ем, равнодушно пережевываю рисинки. Беру предлагаемый ею кетчуп. В комнату опять кто-то заходит, а из коридора доноситься песня «Дельфина». Обрывок фразы, «Там, куда я ухожу, весна». Мы собираемся, уходим на очередной рок-концерт. Опять Мирра, Макс, Вадим. «Лась, только ты ничего не комментируй когда увидишь, как Мирра с Вадимом целуются. Они опять вместе». Говорит Оля, когда мы едем в автобусе. «Он же так с ней обращался»? Удивился я. «Ну, она его любит». Мы едем, чуть подлетаем вверх, когда колеса попадают на выступы в асфальте, свет опять есть, его мало, но как я ценю сейчас даже такое его количество. Хотя-бы пару минут. Еще. Еще. Больше!

«Я люблю тебя, котенок. Прижмись ко мне, не смотри за окно, мы и так редко видимся». «Да, да Лась». Она прижимается ближе, очень близко, а я ловлю нектар с ее губ, в груди у меня хаос. Как сложно все в мире кукол! Мы играем в игру. Придумываем забавные стихотворения про ковбоев, матные стишки. «Слушай котенок. Жил, тужил, ковбой Степан». «Был он просто ушлепан». Заканчивает строчку Оля, и мы смеемся. «Я не знаю, должен ли я писать свои книги. Ты как думаешь, котенок. Если они никому не нужны»? «Мне нужны». «Может успокоиться, мне тут рассказывали про Шолохова и про первую версию его книги, не помню название. В оригинале, в рукописи, там была такая хрень. Вот и я. Правда, все можно привести к совершенству». «Да, главное стараться, а знаешь, мне тоже рассказывали про картины Шишкина, других известных художников, хранящиеся в художественных академиях. Не известные картины, а дипломные работы, курсовые. Так вот, там все так обыкновенно, обыденно». «Но потом они создавали шедевры», заметил я. «Да, потом это было гениально».

Выходим из автобуса и идем на концерт, только что промелькнувшее ОЩУЩЕНИЕ исчезло. Все обыденно, обыкновенно. Концерт не интересный, очень не интересный. Мирра сидит за столиком и ждет нас, мы подсаживаемся к ней. «Концерт скучный», зевает Мирра. «А что за группа», спрашивает Оля. «Да вроде — Пленных не Брать». Я смотрю на сцену, где молодой, лет шестнадцати парень, пытается что-то выдавить из дорогущей, украшенной кричащими наклейками, гитары. Микрофон сильно фонит. Кто-то около сцены вертит в разные стороны цветной светящийся шар, наверно пытается починить. Немногочисленные люди на скамейках вокруг сцены лениво потягивают явно разбавленное пиво, такое оно прозрачно-желтое. Скука!

Может тоже пивка? Денег нет! Подходит Вадим и осторожно гладит Мирру по голове, она счастливо улыбается. «Оля», говорю я ревнивым голосом, «А что ты так не вспыхиваешь, когда я тебя глажу»? Я глажу ее по плечу, по губам. «Лась, ну не при людях». Отстраняется она. Я обижаюсь: «ну, раньше ты так не говорила».

«Лась, мы сейчас придем», говорит она и уходит с Миррой куда-то по направлению к бару. Наверное, у Мирры есть деньги. Подсаживается Макс. «Слушай, тут подушки даже пиплам выдают, скукота смертная», мрачно поворачиваюсь я к нему. «Да нет, сейчас будет мясо. Слушай, а вы На ВАГОН сегодня не идете? Там «регги-шмалеги-крута-встав-леги» будет»? «Не знаю, по настроению, ничего не хочется. Да и у нас денег нет». «Да ерунда, чувак, там после двенадцати всех пускают…Я точно знаю». «Да, ну тогда можно». Мне очень хочется выпить, и я выдавливаю из себя унизительную фразу: «у тебя десятки нет, пива хочется». «Да сам ищу. Слушай, сейчас приду. Подожди, ладно»!

Он уходит в толпу, скачущую вокруг сцены, и я остаюсь один за столиком, если не считать двух по виду 30-килограммовых девиц, сидящих здесь с самого начала. «У вас сигареты не будет, а то все унесли»? Мне дают, и дают прикурить, и также дают игривую улыбку. Пироксидные блондинки любят так улыбаться. Наверное, эти улыбки им дают в качестве бонуса к журналу «Космо». Интересно, они сняться пришли или нанюхаться? Впрочем, тут все такие, а наряд блонди не оставляет никаких сомнений. Пародия на готический стиль. Любим трахаться с мальчиками в черном? Как же я презираю их все. Шлюхи! «Тут когда тоска кончится»? Ни к кому конкретно не обращаясь, выдаю я, обворожительно улыбаясь. «А, сейчас AVTB будет. Они повеселей».