Лучшие стихи и песни - Роберт Рождественский

я —

не верующий в Бога —

помощи прошу у вас.

Помогите мне,

стихи,

в это самое мгновенье

выдержать,

не впасть в неверье.

Помогите мне,

стихи.

Вы не уходите прочь,

помогите, заклинаю!

Чем?

А я и сам не знаю,

чем вы можете

помочь.

Разделите эту боль,

научите с ней расстаться.

Помогите мне

остаться

до конца

самим собой.

Выплыть.

Встать на берегу,

снова

голос

обретая.

Помогите…

И тогда я

сам

кому-то помогу.

«Такая жизненная полоса…»

Е. Евтушенко

Такая жизненная полоса,

а может быть, предначертанье свыше:

других

я различаю голоса,

а собственного голоса

не слышу.

И все же он, как близкая родня,

единственный,

кто согревает в стужу.

До смерти будет он

внутри меня.

Да и потом

не вырвется наружу.

Общежитие

Ау,

общежитье, «общага»!

Казнило ты нас и прощало.

Спокойно,

невелеречиво

ты нас ежедневно учило.

Друг друга ты нам открывало.

И верило, и согревало.

(Хоть больше гудели,

чем грели

слезящиеся батареи…)

Ау, общежитье, «общага»!

Ты многого не обещало.

А малого

мы не хотели.

И звезды над нами летели.

Нам было уверенно вместе.

Мы жить собирались

лет двести…

Ау, общежитье, «общага»!..

Нас жизнь развела беспощадно.

До возраста

повыбивала,

как будто война бушевала.

Один —

корифей баскетбола —

уехал учителем в школу.

И, в глушь забредя по малину,

нарвался

на старую мину.

Другого холодной весною

на Ладоге смыло волною.

А третий любви не добился

взаимной.

И попросту спился.

Растаял

почти незаметно…

А тогда

все мы были бессмертны.

«Тихо летят паутинные нити…»

Тихо летят паутинные нити.

Солнце горит на оконном стекле…

Что-то я делал не так?

Извините:

жил я впервые

на этой Земле.

Я ее только теперь ощущаю.

К ней припадаю.

И ею клянусь.

И по-другому прожить обещаю,

если вернусь…

Но ведь я

не вернусь.

«Никому из нас не жить повторно…»

Никому из нас не жить повторно.

Мысли о бессмертьи —

суета.

Миг однажды грянет,

за которым —

ослепительная темнота…

Из того, что довелось мне сделать,

Выдохнуть случайно довелось,

может, наберется строчек десять…

Хорошо бы,

если б набралось.

«Волга-река. И совсем по-домашнему: Истра-река…»

Волга-река. И совсем по-домашнему: Истра-река.

Только что было поле с ромашками…

Быстро-то как!..

Радуют не журавли в небесах, а синицы в руках…

Быстро-то как!

Да за что ж это, Господи?!

Быстро-то как…

Только что вроде с судьбой расплатился, —

снова в долгах!

Вечер

в озябшую ночь превратился.

Быстро-то как…

Я озираюсь. Кого-то упрашиваю,

как на торгах…

Молча подходит Это.

Нестрашное…

Быстро-то как…

Может быть, может быть, что-то успею я

в самых последних строках!..

Быстро-то как!

Быстро-то как…

Быстро…

«Ах, как мы привыкли шагать от несчастья к несчастью…»

Ах, как мы привыкли шагать от несчастья к несчастью…

Мои дорогие, мои бесконечно родные,

прощайте!

Родные мои, дорогие мои, золотые,

останьтесь, прошу вас,

побудьте опять молодыми!

Не канье беззвучно в бездонной российской общаге.

Живите. Прощайте…

Тот край, где я нехотя скроюсь, отсюда невиден.

Простите меня, если я хоть кого-то обидел!

Целую глаза ваши.

Тихо молю о пощаде.

Мои дорогие. Мои золотые.

Прощайте!..

Постичь я пытался безумных событий причинность.

В душе угадал…

Да не все на бумаге случилось.

«Этот витязь бедный…»

Этот витязь бедный

никого не спас.

А ведь жил он

в первый

и последний раз.

Был отцом и мужем

и —

судьбой храним —

больше всех был нужен

лишь своим родным…

От него осталась

жажда быть собой,

медленная старость,

замкнутая боль.

Неживая сила.

Блики на воде…

А еще —

могила.

(Он не знает,

где).