Все ради любви - Петерсон Элис

– Тут Мораг на скутере, – говорю я, наблюдая, как старушка несется по улице, а рядом с ней по тротуару бежит ее дворняжка. Я поворачиваюсь к Дэну:

– Чем займемся дальше?

Он ставит тарелки на пол, садится и смотрит на меня озорным взглядом.

– Ну, не знаю, как насчет тебя, но если старая ведьма укатила…

Я иду к нему, по пути снимая с себя футболку. Не говоря ни слова, я толкаю Дэна на постель и забираюсь к нему на колени. Он уже возбужден. Держа его за плечи, я опускаюсь все ниже, дразня его. Вскоре Дэн уже во мне.

Звонка телефона я не слышу, пока не раздается громкий бабушкин голос на автоответчике.

– Знаю, ты куда-то ушла, но сегодня такой прекрасный день. Я только что была в саду. Африканская лилия расцвела, такая красивая.

– Не останавливайся, – бормочет Дэн, сильнее прижимая меня к себе.

– Так вот, я просто звоню узнать, как прошло твое вчерашнее свидание. Надеюсь, было весело, а торт получился вкусным…

11

2014 год

Уорд созывает очередное собрание, а я все еще думаю о Дэне. Прошла неделя после нашего судьбоносного разговора – когда я ляпнула, не проверялась ли его новая подружка на предмет хронических заболеваний. Неудивительно, что Дэн зол. Я позвонила ему вчера вечером – извиниться. Сказала, что если он готов познакомить Айлу со своей девушкой в эти выходные, то я согласна. Даже пообещала подготовить Айлу.

– Тебе она понравится, – проговорил он неловко. Я не ответила.

В зал для совещаний входит Грэм, и ход моих мыслей обрывается.

– Только шесть минут девятого, Уорд, – говорит он, плюхнувшись на кресло. – Прости, но мне нужно вставать очень рано.

– Ну, всегда можно переехать поближе, – предлагает Люси.

Грэм живет в Холипорте, недалеко от Мэйденхеда, в Беркшире. Каждое утро он ездит на поезде из Рединга в Паддингтон, и потом все мы узнаем подробное описание каждой поездки. Часто поезда набиты битком, и поэтому ему приходится стоять, с его-то больной спиной, а иногда поезд стоит минут по двадцать, не говоря уж о том, что в буфете часто заканчиваются блинчики – свои проблемы он расписывает так ярко и красочно, что у меня каждый раз ощущение, будто я ехала на поезде вместе с ним.

– Как я могу переехать в Лондон, – сетует Грэм, – когда тут нет ни одного хорошего теннисного клуба.

– Ну да, а Лондонский королевский клуб тебе – не теннисный клуб, – цедит сквозь зубы Уорд, но видно, что тратить время на эту бесполезную беседу он не намерен.

Прошло двадцать минут, мы уже обсудили все дома, выставленные к этому дню на продажу, и теперь обсуждаем последние сделки.

– Загородный дом Дин теперь в руках «Баркер и Г», – говорит Уорд.

Спад гавкает. Он внизу. С недавних пор Уорд просит меня оставлять собаку внизу.

– За три миллиона они его не пристроят, и это нам на руку, – говорит Уорд. – Дженьюэри, не могли бы вы отправить миссис Льюис букет цветов?

Миссис Льюис – хозяйка дома.

– Зачем? – спрашивает Грэм, озадаченный, как и я.

– Чтобы «Шервудс» были первыми, к кому она обратится, когда «Б и Г» облажаются. Как насчет монастыря? – отвечает и тут же спрашивает Уорд.

– Он тоже у «Б и Г», – виновато сообщает Люси.

– Почему? Они предложили бо́льшую цену? Или меньший процент? Иногда это исключительно вопрос симпатий владельца.

– Держу пари, Спенсер просто уболтал монахинь, – бормочет Грэм.

– Вряд ли ему удалось бы, – говорю я, а потом думаю, можно ли соблазнить монахиню…

– Ой, не скажи, не скажи, – продолжает Грэм. – Эти бедные монахини вечно ходят в своих рясах, носятся туда-сюда, и всех их зовут либо сестра Мэри Джейн, либо сестра Мэри Джозефин. С ума можно сойти.

В тех редких случаях, когда Уорд улыбается, он выглядит лет на десять моложе. Сейчас у него улыбка до ушей.

– Хотя, скорее всего, дело просто в том, что «Б и Г» предложили цену побольше, – признает наиболее вероятное Грэм.

– Насколько? – Уорд отстреливается.

– Двести пятьдесят тысяч, – предполагаю я.

– Да, наверное, мы занизили стоимость, – предполагает Уорд. – И теперь пора пересмотреть наши предложения, пора рискнуть. Отслеживайте динамику. И пусть сестра Мэри тоже получит миленький букетик.

– Мы что, теперь всем, что ли, букеты будем посылать? – качает головой Грэм. – Этак мы разоримся, Уорд.

– А может, просто дело в количестве выигранных сделок?

– Зато Грэндж мы получили, – говорит Люси. – Это же здорово.

– Конечно. Только нам нужно еще много таких домов.

Потом Уорд интересуется у нас с Люси, что насчет заявителей на этой неделе, особенно насчет тех, кто предоставил свои данные. Я смотрю на экран.

– Миссис Теннант опять звонила. Которой нужен дом с шестью спальнями в Чичестере. Идеальное семейное гнездышко.

– Но у нас сейчас ничего такого нет, – вздыхает Грэм. – И я опять ответил ей, что ничего нет.

– Да у вас никогда ничего нет, – голос Уорда звучит все более разочарованно.

Спад начинает исступленно лаять.

– Когда этот пес наконец заткнется? – кричит Уорд.

– Когда ему разрешат вернуться в зал заседаний, – отвечает Грэм смело.

Уорд пронзает его суровым взглядом.

И тут – ушам своим не верю – Грэм продолжает, потирая рукой подбородок:

– Если бы все могло быть, как раньше. Джереми…

Уорд бухает кулаком по столу, заставляя меня почти выскочить из своего кресла.

– Все меняется, Грэм. Нельзя просто взять и вернуться в старые добрые времена. Вы что, не понимаете, что меня наняли спасти эту гребаную компанию? Понимаете, наверное…

Уорд кричит, я пытаюсь заблокировать его голос, но вдруг вижу перед глазами Тоби Брауна, который бьет меня и смеется мне прямо в лицо.

– Прекратите кричать, – твержу я как заведенная. – Прекратите. Прекратите! Не могу я это слушать, не могу!

Я закрываю руками уши, изо всех сил желая, чтобы весь этот крик исчез.

В зале воцаряется гробовая тишина. Я слышу лишь свое учащенное дыхание. Почему все так смотрят на меня? И я понимаю, что на самом деле кричу одна только я.

Совещание продолжается, но атмосфера неловкости уходить не желает. Уорд что-то печатает на своем ноутбуке.

– Если Теннанты любят ходить под парусом, их, возможно, заинтересует дом в Солкоме.

Уорд выводит на экран фотографию дома.

Грэм прокашливается:

– Но Солком же от Чичестера за тридевять земель.

– Знаю, – говорит Уорд, пытаясь на этот раз подавить в себе желание убить Грэма на месте. – Но нельзя исключать возможность, что миссис Теннант согласилась бы жить дальше от Чичестера, если ее устроит сам дом. Вот что я имею в виду. Нам необходимо мыслить стратегически.

Уорд закрывает ноутбук – сигнал об окончании заседания.

– И да. Пока вы еще не ушли.

Грэм уже у дверей.

– У нас все получится, – говорит Уорд. – Вот увидите, через год в «Баркер и Гулдинг» все будут ломать голову, почему сделку заключили мы, а не они.

– Надин, ты сегодня просто фантастически выглядишь, – слышу я голос Спенсера. – Шикарный топ…

Надин перебивает его:

– Дженьюэри в своем кабинете, Спенсер.

– Я вижу только тебя одну, Надишечка.

– Что ты здесь делаешь? – встаю я из-за стола, радуясь, что Уорда нет в офисе. Я читаю открытку от Джереми, который сейчас в отпуске на юге Франции. Спенсер бодро входит в кабинет, и я почти падаю в обморок от сочетания его парфюма и дезодоранта.

Я поворачиваюсь в своем кресле:

– Нет, правда, что ты здесь делаешь? Уорд говорит…

– И что же такое говорит наш Уорд? – ласково произносит Спенсер, гладя Спада по спинке. – Что?

– Тебе нельзя просто так заявляться сюда без предупреждения. Нужно записываться заранее у секретаря, – отвечаю я.

– Как невежливо с его стороны, – говорит Спенсер.

И гладит Спада под подбородком.

– Где все? В офисе какая-то странная пустота…