Кровавые кости - Лорел Гамильтон

– Дэвид же велел ему выключить мигалку. Не надо, чтобы каждый на много миль вокруг знал, что здесь случилось.

– Как вас зовут? – спросила я.

Она чуть покраснела.

– Простите, обычно я не такая рассеянная. Я Бет Сент-Джон. Мой муж – здешний шериф. Я там с родителями. – Она показала кивком на двойные двери рядом с главным входом.

Мы стояли в передней, где потолок парил под самой крышей, как будто архитектор отрезал кусок от комнаты наверху. Свет из хрустальной люстры под потолком лился на нас и выхватывал квадрат из темной комнаты справа. Там виднелся отблеск полированного обеденного стола.

Коридор вел прямо к дальней двери, открывавшейся, наверное, на кухню. Вдоль стены с двойной дверью шла лестница. Перила были белые, ковер – светло-синий, обои белые, с мелкими синими цветочками и еще более мелкими листиками. Дом был открыт и просторен, светел и гостеприимен – и невероятно тих. Если найти кусочек непокрытого ковром пола и уронить булавку, слышно будет, как она упадет и запрыгает.

Бет Сент-Джон повела нас по бело-голубой лестнице. В центре коридора справа висели фамильные портреты. Первой была улыбающаяся пара, та же улыбающаяся пара и улыбающийся младенец, улыбающаяся пара и один улыбающийся младенец, один плачущий младенец. Я шла по коридору, и мимо меня шли года. Младенцы вырастали в детей, в мальчика и девочку. На фотографиях появился крошечный черный пудель. Девочка была старше, но всего на год. Родители старели, но их это не огорчало. Девочка и родители улыбались, мальчик иногда улыбался, иногда нет. Улыбался он больше на другой стене, где объектив поймал его загорелого и с рыбой в руках или с мокрой спиной только что из бассейна. Девочка улыбалась всегда. Я подумала, кто же из них погиб.

В конце коридора было окно. Его обрамляли белые шторы, их никто не побеспокоился задернуть. Окно было как черное зеркало. Темнота прижималась к стеклу, будто давила.

Бет Сент-Джон постучала в последнюю дверь справа, рядом с этой давящей темнотой.

– Дэвид, прибыли детективы.

Я не стала поправлять. Грех небрежения – он имеет много разновидностей.

В комнате кто-то зашевелился, и Бет отступила раньше, чем открылась дверь. Она отошла на середину коридора, чтобы даже случайно не увидеть, что там в комнате. Глаза ее перебегали с портрета на протрет, с улыбки на улыбку. Она прижала руку к груди, будто ей трудно было дышать.

– Я сварю кофе, будете пить? – спросила она слегка напряженным голосом.

– Конечно, – сказала я.

– Звучит хорошо, – согласился Ларри.

Она чуть улыбнулась и пошла вниз. Не побежала, за что я мысленно присудила ей несколько баллов в плюс. Я бы могла поспорить, что Бет Сент-Джон впервые оказалась на месте убийства.

Дверь открылась. Дэвид Сент-Джон был одет в светло-голубую форму, похожую на ту, в которую был одет его помощник, но на этом сходство кончалось. Он был ростом примерно пять футов десять дюймов, худой, но не тощий – как марафонец. Волосы рыжие, но бледнее, желтее, чем красная рыжесть Ларри. Очки были заметны прежде глаз, но и глаза стоили того, чтобы их заметить. Полностью светло-зеленые, как у кота. Если не считать глаз, лицо вполне ординарное, но из тех ординарных лиц, которые не надоедают.

Он протянул мне руку, я ее приняла. Он чуть коснулся моей ладони, будто боялся раздавить. Так поступают многие мужчины, но этот хотя бы руку протянул. Большинство этого не делают.

– Я шериф Сент-Джон. Вы, как я понимаю, Анита Блейк. Сержант Сторр предупредил меня о вашем прибытии. – Он покосился на Ларри. – Кто это?

– Ларри Киркланд.

Сент-Джон прищурился и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

– Сержант Сторр никого, кроме вас, не упоминал. У вас есть удостоверение?

Я отцепила значок и протянула ему. Он поглядел и покачал головой.

– Вы не детектив.

– Да, я не детектив, – сказала я и обругала про себя Дольфа. Надо было знать, что так выйдет.

– А он? – Шериф мотнул головой в сторону Ларри.

– У меня только водительские права, – сказал Ларри.

– Кто вы такие? – спросил шериф.

– Я Анита Блейк. Член Команды Призраков. У меня просто нет с собой удостоверения. Ларри – наш стажер.

Я выудила из кармана лицензию ликвидатора вампиров. Она была похожа на пресловутые водительские права, но ничего другого у меня не было.

Шериф уставился на лицензию.

– Вы – охотник на вампиров? Так вроде бы еще рано вас приглашать. Я пока не знаю, чья это работа.

– Я закреплена за группой сержанта Сторра. Я вступаю в дело в начале, а не в конце. Обычно это помогает снизить счет тел до одного.

Он вернул мне лицензию.

– Я не знал, что закон Брюстера вступил в силу.

Брюстер – сенатор, у которого съели дочь.

– Он не вступал в силу. Я давно работаю с полицией.

– Как давно?

– Почти три года.

Он улыбнулся:

– Это дольше, чем я служу шерифом, – и кивнул, будто сам себе ответил на все вопросы. – Сержант Сторр мне сказал, что если кто-то и может мне помочь, то это вы. Если глава РГРПС настолько в вас верит, я не стану отказываться от помощи. У нас тут никогда не было нападений вампиров. Ни разу.

– Вампиры стараются держаться поближе к городам, – сказала я. – Так проще прятать жертвы.

– На этот раз никто не пытался ничего прятать. – Шериф распахнул дверь и жестом пригласил нас войти.

Обои были в красных розах – старомодных пышных розах. Будуар будуаром, трюмо в углу, которое могло бы показаться антикварным, но все остальное – белое плетение и розовое кружево. Похоже было на комнату девушки.

Сама девушка лежала на узкой кровати. Покрывало под цвет обоев. Сморщенные простыни под телом – мармеладно-розовые. Голова лежит рядом с подушками, будто соскользнула с них.

Открытое окно занавешено розовыми шторами. В комнату просачивался прохладный ветерок, шевеля густые черные волосы девушки. Вьющиеся, уложенные гелем. Красное пятнышко виднелось под ее лицом и шеей, где простыни пропитались кровью. Я могла бы поспорить, что у нее на шее сбоку след укуса. Косметика у нее была наложена куда как менее удачно, чем у Бет Сент-Джон, но она хотя бы попыталась. Помада сильно размазалась. Одна рука свесилась с кровати, кисть согнулась, будто хотела что-то взять. Ногти сияли свежим лаком. Длинные ноги раскинулись на кровати. На внутренней стороне бедра два следа от клыков – но не недавних. Ногти на ногах тоже покрыты лаком.

На ней все еще была почти надета черная комбинация, очевидно, с вечера. Бретельки спущены с плеч, обнажая небольшие груди хорошей формы. Подол комбинации был оторван или отстегнут, потому что сама комбинация была собрана кверху, превратившись почти в пояс. С широко расставленными ногами она была почти вся обнажена.