Долго и счастливо - Джил Грегори

Доринда гладила пушистый мех, прижималась к нему лицом.

– Это самый лучший из всех подарков! Но как спрятать его от Герти? Она наверняка расскажет Филипу!

– О, не волнуйся, у нас есть превосходный план!

Наблюдающая из шкафа за происходящим Камилла решила, что ей Шарлотта Одли очень нравится. Она была так молода, добра и мила и разговаривала вовсе не так напыщенно, как когда-то мисс Моттерли. Ей хотелось выйти из шкафа и получше рассмотреть хорошенькое платье Шарлотты из канифаса кремового цвета. Но это было невозможно, и Камилла стала прислушиваться к тому, что говорила девушка.

– Джеред, Джеймс и я решили, что по очереди будем прятать кошечку у себя в комнатах и приносить ее тебе, когда Герти будет уже спать. Никто и знать не будет о существовании котенка.

– Вы хотите сказать, что мы будем тайком шнырять с ней по дому? – радостно воскликнула Доринда, явно в восторге от этой мысли.

Шарлотта деликатно кашлянула.

– Скажем просто, что мы будем держать существование этой милочки в тайне. Пока, по крайней мере. Но теперь, дорогая, – сказала она, поднимаясь и целуя Доринду, – мне действительно пора идти. Не дай Бог, Филип узнает, что я нарушила его эдикт! И Джеймс ждет меня, чтобы прогуляться по саду.

– Ждет? И вы будете целоваться? – лукаво спросила малышка, в ее глазах заплясали озорные искорки.

– Что за нескромный вопрос. – Шарлотта рассмеялась. – Конечно, будем. Только никому не говори.

Доринда положила котенка в корзинку и проводила ее до двери.

– А где Джеред? Он не собирается меня тоже навестить?

– Уверена, что собирается. Он тебе очень сочувствует.

– Я знала, что он мне сочувствует. Держу пари, он сказал, что Филип – людоед!

– Да что ты! – в замешательстве прошептала Шарлотта. – Он ничего подобного не говорил, и ты тоже не должна так говорить. Это неприлично.

– Филип говорит, что у нас в семье плохо с приличиями и что нам всем недостает самообладания и благопристойности.

– И это говорит Филип! Да он сам подает дурной пример! – воскликнула Шарлотта и тут же осеклась, осознав, что ее собственные замечания совершенно неприличны, и поспешно добавила: – Разумеется, Филип – прекрасный человек и… и хочет вам всем только добра. Даже Джеймс так говорит, и Джеред тоже, и мой отец утверждает, что он – очень дельный человек. И уж конечно, весь Лондон его боготворит!

Между тем Камилла, все еще стоявшая в шкафу, почувствовала явственное покалывание в носу. Ох, нет, нельзя… Она затаила дыхание, стараясь побороть желание чихнуть. Скорее бы ушла Шарлотта!

– Спасибо за кошечку, – радостно говорила Доринда. – Она – самое чудесное создание из всех, каких я когда-либо видела. Теперь мне нужно придумать ей имя.

«Уходите, Шарлотта, пожалуйста, уходите», – взмолилась про себя Камилла, чувствуя, что вот-вот чихнет. Черт бы побрал этого котенка!

– Спокойной ночи, детка. Не забудь спрятать корзинку, если появится Герти.

Едва за Шарлоттой закрылась дверь, как раздалось громкое «Ап-чхххиии!».

Казалось, содрогнулся весь шкаф.

Дверца распахнулась, и Доринда заглянула внутрь.

– Прошу прощения, я совсем забыла о вас. Вы только посмотрите на эту славную кошечку. – И малышка протянула выходящей из шкафа Камилле крошечный комочек серо-белого меха. – Видите? Как мне ее назвать?

– Ап-чхи!

– У вас начинается насморк?

Глаза Камиллы наполнились слезами.

– Это из-за котенка. Я всегда чихаю, когда рядом кошки. У меня в носу начинается ужасная щекотка. Доринда, она очень хорошенькая и милая, и мне бы хотелось взять ее на руки, но боюсь, мне лучше уйти, пока я весь дом не подняла на ноги своим чиханием. Ап-чхи!

– Щекотка! – Доринда рассмеялась. – Я назову ее Щекотка.

В этот момент снова раздался стук в дверь.

– Для человека, которого нельзя навещать, у тебя очень много посетителей, – в отчаянии прошептала Камилла.

– Джеред? – с радостью крикнула девочка, подбегая к двери.

– Филип, – раздался в ответ низкий голос.

Камилла и Доринда в ужасе переглянулись. На мгновение повисла гробовая тишина, потом, повинуясь настойчивым жестам Камиллы, девочка ответила.

– Что… что случилось?

– Я хотел бы с тобой поговорить.

– П-подожди минутку, пожалуйста.

Камилла снова очутилась в шкафу, на этот раз она прижимала к себе не только прогулочную трость, но и корзинку с котенком. «Как я попала в эту историю?» – спрашивала она себя, сердце ее сильно колотилось. Глупо до невозможности. «Интересно, – думала она, стоя в шкафу и чувствуя, что лодыжка начинает болеть все сильнее, а глаза наполняются слезами, – неужели я до конца дней останусь такой невезучей?» В носу у нее ужасно щекотало, и это ощущение распространялось все ниже, в горло. Она слышала, как Доринда открыла дверь и впустила графа. Тяжело вздохнув, Камилла покрепче прижала к себе корзинку и закрыла слезящиеся глаза.

Совсем рядом раздались шаги графа. Он пересек комнату и остановился, как ей показалось, в нескольких футах от кровати. Камилла представила, как он стоит там, высокий, смуглый, а Доринда обеспокоенно смотрит на него снизу вверх.

– Я должен сказать тебе кое-что, Доринда. – Низкий, спокойный голос графа ясно доносился сквозь дверцу шкафа. – Садись и не смотри на меня такими испуганными глазами. Я ведь не съем тебя, детка.

– Извини, – пискнула Доринда. – Что ты хочешь мне сказать?

Стоя в шкафу, Камилла ясно услышала нотки усталости в его спокойных словах.

– Мне пришло в голову, что ты, возможно, не совсем понимаешь, почему я требую от тебя примерного поведения. Я чувствую, что надо тебе объяснить. Видишь ли, соблюдение установленных правил не является пустой формальностью, Доринда. Мне бы хотелось, чтобы ты это поняла. – Он помолчал. – Что это за звук?

Камилла в ужасе широко раскрыла глаза: ранее смирно спавший в корзинке котенок завозился и мяукнул. «Ох, нет, перестань. Сиди тихо!» – едва слышно прошептала она. Котенок потянулся, открыл глаза, поднял голову и уставился на Камиллу горящими немигающими глазами. Крошечный розовый язычок лизнул ее пальцы, и она охнула, чтобы подавить чих.

– Я ничего не слышала, – сказала Доринда.

Воцарилось молчание, показавшееся Камилле бесконечным, потом граф продолжил спокойным, холодным голосом:

– Ты хочешь вырасти и стать уважаемой молодой леди, которую приглашают на приемы и балы, на пикники и прогулки верхом в парке?

– Мне гораздо больше хочется отправиться путешествовать в Египет и покататься на верблюде. И увидеть мумии. В твоей библиотеке есть книжка с такими смешными картинками…

– Доринда, ты никуда не поедешь, пока не научишься вести себя прилично, – перебил ее граф. – Ты никогда не покинешь Уэсткотт-Парк и состаришься в его стенах, как твоя двоюродная бабушка Лукреция, если я не удостоверюсь, что ты не опозоришь себя – и меня, – прибавил он жестко. – Для начала слушайся свою гувернантку и делай, что она тебе говорит. Обрати внимание на свои уроки и веди себя прилично. А потом, когда вырастешь, ты станешь прекрасной молодой леди…