BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику - Пол Адам Уилсон

серьезному испытанию, когда он изо всех сил пытался объяснить полицейским, о чем мы думали, когда решили разбить лагерь здесь. Когда он указал на толстый слой моторного масла по всей задней части автобуса, это решило проблему. Они позволили нам остаться – вероятно, просто пожалели, – догадываясь, что мы не уйдем далеко, если нас прогонят. Но они также совершенно ясно дали понять, что эта сделка только на одну ночь, и завтра нам лучше найти палаточный лагерь. Засыпая, я думал о том, что не могу вспомнить цвет автобуса, который чуть не сбил нас с обрыва, но крошечные фиолетовые и зеленые шарики, обрамлявшие лицо водителя, все еще стояли у меня перед глазами.

Между Лосем и едой

Сразу после рассвета нас разбудил бах-бах-бах-бах! – кто-то сильно хлопал рукой по боку автобуса, разрывая тишину в рассветном воздухе. Несколько секунд тишина, и снова – бах-бах-бах-бах! Лось пробормотал что-то неразборчивое с точки зрения любого языка. Москитная сетка поднялась посередине, и мы увидели серьезного вида мужчину средних лет в накрахмаленной синей рубашке и черных брюках, с эмблемой «Фольксваген» на одном кармане рубашки и вышитой нашивкой Roberto Nueves, Administrador de Auto Servicio на другом. Нам троим понадобилось мгновение, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, где мы и для чего мы оказались здесь.

В течение следующих нескольких минут менеджер по обслуживанию терпеливо слушал ломаный испанский Лося. Когда Роберто увидел масляное пятно на задней части автобуса, он понял, что мы кое-как добрались сюда, стартовав немного севернее Сан-Квентина и поливая дорогу маслом на протяжении почти тысячи трехсот километров. Мне показалось забавным, что он не спросил, почему мы не вернулись в Тихуану. Или, еще лучше, домой, в Сан-Диего.

Роберто просто сиял от радости, что мы так усердно боролись, чтобы добраться до его сервисного центра, и теперь он собирался стать героем и спасти положение! Как только он полностью переварил тот факт, что мы потратили тридцать восемь литров масла, чтобы добраться до его гаража, он поднял руку:

– Un momentito, por favor.

Механики начали приходить на работу группами по двое и трое. Роберто подзывал каждую прибывшую группу и взволнованным тоном рассказывал им нашу историю. В понимании языка не было необходимости. Когда он дошел до части о тридцати восьми литрах масла и последних 1300 километрах нашего путешествия, округлившиеся глаза рабочих, качающиеся головы и смех говорили ярче всяких слов. Лось вытащил около десяти своих порножурналов, отдал два из них Роберто и с его согласия раздал остальные механикам, собравшимся вокруг нас.

После обязательной бумажной работы наш новый лучший друг Роберто спросил нас, где мы остановимся, потому что он ожидал, что ремонт займет весь сегодняшний и завтрашний дни, и он не мог позволить нам ночевать у дилерского центра еще одну ночь.

Черт, мы вытащили двигатель, разобрали его на части, собрали обратно и поставили на место менее чем за девяносто минут… в темноте, посреди пустыни, без домкрата! А им нужно почти два дня! Что ж, по крайней мере, все будет отремонтировано с использованием нужных деталей.

Поскольку мы понятия не имели, куда идти, Роберто велел нам погрузить наше снаряжение в кузов его пикапа и отвез нас на окраину города, в место, которое он назвал «разрешенным кемпингом». На самом деле это было больше похоже на пыльную парковку, окруженную с трех сторон колючей проволокой, чем на палаточный лагерь. На парковке стояли шесть или семь старых туристических трейлеров, несколько ветхих сараев и два небольших укрытия из гофрированной жести, которые выглядели так, словно их возвели для скота. Электричества не было, проточной воды тоже. Одинокий мобильный туалет стоял примерно в пятидесяти метрах от ближайшего трейлера, за щелью в заборе из колючей проволоки.

Боже, мне не терпится свалить туда, в послеполуденную жару!

Крошечный, сморщенный от солнца старичок, одетый лишь в выцветшие черные плавки и пару потрепанных резиновых шлепанцев, вышел из трейлера. После короткого разговора с Роберто он указал на одно из двух укрытий с жестяной крышей и поднял три пальца. Роберто сказал что-то Лосю по-испански, и Лось повернулся к нам:

– Он хочет по доллару за ночь.

Все посмотрели на меня, поэтому я достал из кармана три купюры и передал их нашему хозяину. Он сложил их несколько раз, засунул их за пояс и исчез в своем маленьком трейлере, дважды хлопнув дверью, чтобы запереть ее на задвижку.

С широкой улыбкой, пафосным взмахом руки Роберто указал на наше жестяное укрытие.

– Tu casa, – ободряюще сказал он, пообещав, что приедет за нами, как только ремонт будет завершен.

На часах было лишь девять утра, а в тени уже было под сорок градусов жары. Брошенные в этой глуши, мы беспомощно смотрели, как Роберто уезжает.

Жеребец поставил свою кровать; мы же с Лосем делали все возможное, чтобы очистить от камней, сорняков и колючек участок земли, достаточно большой, чтобы мы могли устроиться там на ночь. Время от времени большой красный муравей пробирался по плотно утрамбованной земле в поисках чего-нибудь, о чем можно предупредить колонию. Эскадрилья мух патрулировали воздух над головой четко очерченными угловатыми узорами, укрываясь от прямых солнечных лучей.

– Эй, Оптерс, каково это – не спать на твоей большой старой кровати, сделанной на заказ? Держу пари, моя кроватка сейчас тебе очень нравится, а?

– Да, Жеребец, как скажешь. Завтра я вернусь в свою постель, а ты все еще будешь лежать на своей дурацкой койке.

– А ты, Лось? Не жалеешь, что у тебя не хватило ума взять складную кровать? Как там поживают муравьи?

– Пошел ты со своей кроваткой. Я измажу тебя козявками, как только ты уснешь, и тогда мы посмотрим, кто больше нравится муравьям, – с этими словами Лось повернулся на бок и выпустил длинный громкий «пук» в сторону Жеребца.

Я буду держаться подальше от этой стычки.

Ответный удар последовал примерно через пять секунд, когда первая волна ароматического нападения Лося достигла Жеребца. Одним движением он поднес руку к лицу, вытянул ноги и, напрягшись, выпрямился на своей драгоценной раскладушке из армейского магазина. Последовавший за этим звук был похож на то, как будто быстро расстегнули длинную молнию, когда старая материя под ним порвалась, и Жеребец упал на землю.

Я не думаю, что когда-либо в жизни так сильно смеялся. Лось пускал слюни и смеялся до слез. Ни один из нас не смог закончить предложение. Через несколько минут мы уже держались за животы, чтобы унять боль. Жеребец больше не произнес ни слова до конца дня.