BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику - Пол Адам Уилсон

Я понятия не имел, что означает «mi carro», но надеялся, что это что-то достаточно близкое к английскому car, чтобы она могла догадаться.

Выражение ее лица было чем-то средним между раздражением и недоумением, она просто уставилась на меня.

Надеюсь, я не оскорбил ее случайно? Все идет не очень хорошо.

– ¿Dondé esta lubricanté?

Может быть, она индианка и не очень хорошо говорит по-испански? Я попытался сказать это более медленно, тщательно проговаривая каждый слог:

– Looooo-breeee-cawwwnt-Ā.

– No esta.

Да, я вроде как понял это, осмотрев ваш магазин, леди.

– Si. Я знаю, что lubricanté no esta. Где… Я имею в виду, dondé es lubricanté?

– ¿Qué es?[24]

– ¡Si! ¿Que es lubricanté?[25]

Она так докопалась, потому что у меня плохо с грамматикой?

Она покачала головой и молча вернулась на свое место за стойкой.

Лось, ты мне здесь нужен…

Я вернулся той же дорогой, по которой шел, и ребята уже были там, прислонившись к борту автобуса.

– Где масло, Оптерс? Нам нужно вытащить эту свинью на дорогу.

– Я не смог его найти, Лось. Похоже, никто не знает, что такое lubricanté, или, может быть, я просто говорю это неправильно. Мне нужно, чтобы ты спросил.

– Давай просто двинемся в сторону Лорето. Надо заправиться и купить масло в PEMEX по дороге из города. Кроме того, масло – это aceité. Я просто издевался над тобой. Ты хорошо провел время? Завтрак был убийственным.

– Да, Оптерс. Завтрак был убийственным. Ак-ак-ак-ак.

Жеребец знал обо всем с самого начала или просто наслаждался тем, что я выгляжу дураком? Мне было все равно. Они оба придурки.

Белые кресты и фиолетовые шарики

Итак, как и сказал Лось, мы купили ящик масла на заправке в южной части города и отправились в путь. Если не считать раздражения и небольшого голода, следующие три часа были настоящим раем. Я начал постепенно расслабляться и наслаждаться путешествием, так как шоссе шло по побережью и огибало самые красивые лагуны, которые я когда-либо видел. Цвета скал, песка и воды были совершенно фантастическими. Время от времени по обе стороны проезжей части попадались белые кресты с букетами цветов, напоминая мне о том, что я должен следить за дорогой. На мгновение я задумался, сколько лет потребовалось, чтобы появилось так много импровизированных памятников невнимательным автомобилистам. Когда в одном месте встретилась целая дюжина крестов, это была одна большая ужасная авария или просто особенно опасный поворот дороги, который часто не замечали?

Мы снова заправились в Лорето и продолжили движение на юг, пока шоссе не сделало резкий поворот на запад от залива и не начало неуклонный извилистый подъем в горы. Можно было подумать, что по мере подъема воздух будет становиться прохладнее, но удаление от воды имело противоположный эффект. Все утро воздух был терпимым, но теперь снова стал тяжелым, горячим и невыносимым. Единственное, что хоть как-то издавало дуновение, – это то, что мы ехали сквозь пекло, рассекая воздух. Лось храпел сзади; Жеребец развалился на пассажирском сиденье в тщетной попытке найти удобную позу для отдыха. Я наклонился вперед, положив локти на руль, изо всех сил стараясь держаться подальше от горячей темно-зеленой виниловой обивки, которая прилипала к моей голой коже всякий раз, когда предоставлялась такая возможность. Я переключился на третью передачу, когда уклон стал круче, а дорога сузилась, снижая наш и без того болезненно медленный темп.

– Эй, Жеребец. Как ты думаешь, почему на нашей стороне дороги так много крестов, а на склоне холма ни одного?

Прежде чем он успел ответить, из-за поворота выскочил сигналящий автобус, двигавшийся слишком быстро. В странный, растянутый момент времени я встретился взглядом с водителем – в идеальном обрамлении полосы от дворников на покрытом грязью ветровом стекле – и заметил ряд крошечных (чередующихся фиолетовых и зеленых) шариков, танцующих над его головой. С рефлекторным «срань господня!» я съехал так далеко на обочину, как только осмелился; крутой спуск с нашей стороны был совершенно не защищен, за исключением аккуратного ряда побеленных камней, определяющих край. Автобус пронесся мимо, и воздушная волна от него еще немного продвинула 1DRBUS на его пути к гибели.

– Какого хрена, Оптерс! Ты пытаешься нас убить? Этот автобус чуть не сбил нас!

– Да, я видел, Жеребец, – я был невозмутим.

Позади нас проснулся Лось:

– Почему мы остановились?

– Оптерс чуть не врезался в автобус.

– Что ты несешь? Он занял всю чертову дорогу и чуть не столкнул нас со скалы! – возразил я. – Я должен проверить шины. Мы довольно сильно ударились об эти сраные камни.

С этими словами я выключил двигатель, выскочил и обошел машину спереди, чтобы посмотреть на правые колеса. Переднее выглядит нормально. То же самое с задним. Вот дерьмо. Масло.

– У нас снова вытекло масло. Много.

– Из-за камня? – спросил Жеребец.

– Не думаю. Течет там же, где и раньше. Я думаю, это из-за этих чертовых сальников. Двигатель, вероятно, слишком нагрелся, пока мы поднимались по этим долбаным горам, и колпачки расплавились. Странно, что это произошло именно в этот момент.

Последние несколько минут казались эпизодом из «Сумеречной зоны».

– Как думаете, может быть, этот автобус был послан нам, чтобы мы съехали на обочину, пока не сожгли двигатель? Как бы то ни было… Я рад, что у нас есть ящик масла, чтобы добраться до следующей заправки.

– Мы не можем оставаться здесь, одной половиной на дороге. Долей немного масла, и давай перенесем эту свинью за холм.

Эй, у меня есть идея, Лось. Перебраться через перевал, выключить двигатель и спускаться по другой стороне!

Так мы и сделали. Добавить масло. Проехать немного. Проверить, если это возможно. Повторить. Всю дорогу до дилерского центра «Фольксваген» в Ла-Пасе, примерно в двухстах восьмидесяти километрах отсюда. Теперь это расстояние не казалось таким уж большим, но на них ушли еще двадцать пять литров масла, остаток дня и вся ночь.

Когда дело дошло до последней канистры, и было слишком рискованно ехать дальше, мы разбили лагерь перед салоном «Фольксваген» в Ла-Пасе, в Южной Нижней Калифорнии. Расположившись на пересечении Федеральной трассы № 1 и главного бульвара в центре города Ла-Пас, мы представляли собой местную достопримечательность. Ребята повесили москитную сетку сбоку от автобуса, натянув ее на тяжелую цепь, которая ограничивала въезд в служебный гараж. Из автобуса вытащили холодильник, спальный мешок Лося и кровать Жеребца. Мы разожгли плиту и приготовили поздний ужин из консервированной ветчины и печеных бобов.

Местные жители сигналили и окликали нас. Испанский язык Лося подвергся