Бабочка - Ольга Горовая

- Ну че, Света, давай, гони свой мобильник, будем сейчас дядьке твоему звонить, - Малый подошел ко мне и остановился в шаге. Мне были видны его кроссовки и протянутая в мою сторону грубая рука. У меня все еще болел левый бок, куда эта самая рука не так давно тыкала нож.

И сейчас я вздрогнула: и от его вопроса, и от воспоминаний об этой боли.

- У меня… Нет. Нет телефона. В куртке остался. Там, в магазине, я ее забыла.

Мне пришлось откашливаться. Голос не слушался, не знаю от страха или от холода.

Малый ругнулся. Хрустнул суставами. А потом хмыкнул и вытянул свой мобильный одной рукой, второй обхватив мой подбородок, и заставил меня поднять голову, чтобы смотрела ему в лицо.

- Ладно, обойдемся, дура. Но номер дядьки ты же точно знаешь. Диктуй, - велел он.

Я подчинилась. Сомневаюсь, что выиграла бы что-то, если бы соврала. И почему-то вздрогнула, вызвав довольную ухмылку на лице этого мужчины, когда он резко протянул:

- Ну, здоров, Волчара. Дела как? Племяшку свою еще не обыскался?

Не знаю, что ответил Сергей. Мне не было слышно. Но меня чуть не вывернуло от того, что грубые и шершавые пальцы Малого начали поглаживать мой подбородок, царапая при этом кожу. Я дернулась, даже не обдумав, что делаю, но он крепко сжал пальцы, не позволив мне вырваться из своей хватки.

- Ишь ты, какой спокойный, - присвистнул Малый, в ответ на что-то, что ему сказал Сергей. – А если я скажу, что у меня тут сидят два паренька, которые такую милашку залюбки приголубят и отымеют во все дырки? Да и я могу не удержаться. Племяшка у тебя – красавица, чего уж тут.

Его усмешка стала еще шире, когда Малый ощутил крупную дрожь, начавшую колотить мое тело, едва до сознания дошло, о чем он говорит Сергею.

Господи, нет! Я не хотела даже думать о том, что это серьезно. Что со мной случится такое. Может и абсурдно отрицать реальность, о которой я уже знала. Но я все еще была опутана обрывками той сказочной реальности, в которой жила всю свою жизнь. И не могла поверить, что со мной может случиться такое. Что эти мужчины собираются…

Но и не в состоянии поверить, я принялась вырываться, сжималась, словно бы сумела стать совершенно незаметной, еще глубже забиться в этот холодный угол.

- Она у тебя еще и бойкая. Такую обтесать – одно удовольствие. Так что, обсудим, как ты тихо свалишь из дела, чтобы мы отпустили девку? Или мне ребятам добро давать? А то у меня тут один только вчера срок отмотал, домой вернулся. А ты-то должен знать, как оно припекает, после трех лет за решеткой…

И снова я не знала, что именно сказал Сергей в ответ на такое замечание Малого. Но тот мужчина, который стоял в дверях комнаты, и правда поглядывал в мою сторону как-то так, что дрожь стала сильнее. В ушах зашумело и даже подташнивать начало от страха, хоть я с самого утра ничего не ела.

А Малый вдруг нахмурился, и на его лице отразилась гримаса дикой злобы. Он отпустил мой подбородок и сжал руки в кулаки:

- Да ты что? Значит, ты так в себе уверен, что готов рискнуть девкой. Что ж, пеняй на себя и не суди, что мы ее мордашку немного подпортим.

И без всякого предупреждения, он вдруг размахнулся, с силой ударив меня по лицу. В виске словно что-то взорвалось от боли. Кажется, я вскрикнула, но не знаю точно. В голове звенело и пульсировало, а в глазах даже потемнело на какое-то мгновение, пряча от меня лицо этого подонка.

А когда в моей голове хоть немного прояснилось – начался какой-то кошар. Ситуация, в которой я не могла, не успевала сориентироваться. Не была в состоянии осознать – что делать? Бояться или, наоборот, радоваться? Что, вообще, происходит? И кто эти вооруженные люди в масках, вдруг стремительно ворвавшиеся в квартиру с громкими криками, что-то требующие?

Да так неожиданно и с таким напором, что мужчину, стоящего в дверях, сходу уложили на пол, заломив руки. Так же быстро был окружен и повален на пол второй. И только Малый попытался вытащить пистолет, при этом рванув к окну. Видно, второй этаж, на котором располагалась эта квартира, его не смущал своей высотой. Или пугал меньше, чем все эти люди в черных масках, в массивных костюмах и каких-то жилетах. И все-таки они его перехватили и, заломив руки, поставили на колени.

Честно говоря, я была настолько дезориентирована и испуганна, так сбита с толку, что даже не сразу поняла, что значат эти белые буквы на жилетах ворвавшихся. И только когда один из них присел рядом со мной на корточки, спросив:

- Света? Вы Света Костенко? – на меня словно обрушилось понимание.

СБУ. Это не какая-то разборка бандитов. Это милиция. Они знают, кто я. За мной пришли. Наверное, Сергей сумел как-то… Или Катя…

Мысли хаотично заметались в пустой голове, цепляясь только на родном и дорогом имени «Сергей». А продрогшее тело уже просто колотило дрожью. Но я каким-то образом сумела кивнуть, даже не обратив внимания на то, что от этого движения в голове взорвалась новая порция боли.

- Да… да, - это оказалось все, что я сумела выговорить через стучащие зубы.

Но, видимо, этого оказалось достаточно.

Кто-то обхватил меня за плечи, помогая подняться на ноги, которые совершенно не желали слушаться. Кто-то бубнил в рацию что-то вроде:

- Да. Обезоружены. Живая.

«Сережа»

Не могу объяснить, почему повторяла его имя про себя, словно звала. Но он был мне жизненно нужен сейчас. Рядом.

Меня подталкивали к выходу из комнаты, не особо обращая внимание на то, что я не очень могу сама идти и цепляюсь за стены заледеневшими руками. Но я не жаловалась. Я вроде бы понимала, что спасена, и все хорошо. Но тело реагировало так, словно все стало только хуже. Кажется, у меня начиналась истерика. Но я упрямо заставляла непослушные ноги передвигаться и закусывала губу, уже не ощущая соленого привкуса крови. И опять в уме проговаривала «Сергей». Лишь бы не заорать в полный голос от страха, непонимания и неконтролируемой дрожи, с которой никак не могла совладать.

Впрочем, идти мне пришлось недолго. Стоило преодолеть один пролет, как с первого этажа я услышала голос, который узнала бы в любой ситуации. Сергей на кого-то орал. Употребляя при этом такие слова, у которых я не то, что не знала значения, а даже и не слышала никогда. Ему что-то отвечали, кажется, убеждая, что Сергею туда нельзя и он должен подождать пока…

Но он никого не стал слушать, судя по всему. Потому как, спустя мгновение, я увидела, как знакомая фигура показалась на нижних ступеньках. И через секунду мне уже не было необходимости беспокоиться о дрожащих ногах, руках, самоконтроле и прорывающимся сквозь прикушенные губы крике.

«Сережа»

Родные, горячие, безумно крепкие и надежные руки обхватили меня, прижав к груди Сережи. Он притиснул меня к себе, надавив на порез над ребрами, но я просто не могла сказать ему об этом. Вцепилась в его рубашку, словно вся скрючившись. Спряталась у него на груди и поняла, что даже не плачу – судорожно хватаю воздух распахнутым ртом и не могу удержать голову, которая тряслась, как деревянная болванка у куклы, которую часто ставят в машинах.

- Бабочка. Бабочка моя. – Я почувствовала, как он прижался к моему лбу своим. Как обхватил ладонью мой затылок. И как безумно осторожно прошелся пальцами по виску, который, кажется, еще пульсировал и точно отек после удара Малого.

- Света…

Сергей подхватил меня на руки, видимо поняв, в каком я нахожусь состоянии. Словно окружил меня собой, отгородив от всех, даже от тех, кто участвовал в этом штурме.

Я не могла поднять голову, чтобы посмотреть в лицо Сергею. Не могла разжать пальцы, сминающие его рубашку, комкающие ее. Только глубже прятала нос в ворот, пытаясь добраться до теплой кожи. Взять это тепло. Прижаться сильнее. Убедиться, что это правда – он меня нашел. Потому физически не хватало сил посмотреть в глаза Сергею. Но его голос…

Не знаю, что в нем звучало. Он не говорил ничего, кроме моего имени и прозвища, которое сам дал.

Но то, что было скрыто в напряженном звуке его голоса – это что-то, еще не осознанное мной, сумело затронуть что-то глубоко во мне даже в таком дурацком состоянии. Что-то, что прошло дрожью по спине, сокращая мышцы, так что я ощутила в них покалывание. И сумела сделать относительно спокойный глубокий вздох.

А может, я просто согрелась в его руках, и это отогревались заледеневшие конечности. Не знаю. Но ни за какое одеяло в мире, ни за какую чашку чая или горячую ванну я бы не согласилась сейчас отпустить Сергея, которого обхватила руками и ногами. В тот момент мне не надо было ничего, кроме него.

Глава 8

Сергей

Свету не просто трясло - колотило так, что мне передавалась дрожь ее тела. И эти ледяные руки, обжигающе холодный нос, уткнувшийся куда-то в основании моей шеи. Все это вспарывало мое сознание, будто бы кто-то нож воткнул в основание черепа. Моя Бабочка вся сжалась, скукожилась в небольшой заледеневший комочек, словно никак согреться не могла.

А я, наоборот, казалось, горел изнутри. Пылал таким пламенем, которое все сжигает, превращая в пепелище, разрушая все, что попадается у него на пути. И меня выжигало изнутри: от страха за нее. От дикого страха за сохранность ее души, разума после такого испытания; за здоровье, за существование возможности помочь ей пройти тот кошмар, что длился последние несколько часов с минимальными последствиями.