Древние боги славян - Дмитрий Гаврилов

Чёрт занимается подменой детей и их воспитанием (что, кстати, может косвенно указывать и на то, что Велес выступал как покровитель молодых людей), удачно защищает своих любимцев на светском суде, оказывается, кстати, кумом Бабы-Яги.

Подобно Уленшпигелю, черти подсовывают недостойным нечистоты вместо причастия (Зеленин, 2002, с. 171–175, 299, 304). Конечно, и они попадают впросак — например, их подстреливает охотник, а проиграв спор, черти, подобно лешим, отдают право беспрепятственной охоты и/или волшебные предметы добру молодцу, а оброк — мужичку типа Балды (Сказки и песни Белозерского края, 1999, № 7, 35, 42, 96). Чёрт даёт мужику деньги под залог души и остаётся с. носом, в обмен на душу служит вместо солдата и не выдерживает тягот службы (Садовников, 2003, № 79–80). Если же обратиться к европейскому фольклору, то чёрт тоже уступает в находчивости Пьеру или Жаку-пройдохе (Французские народные сказки, 1959, с. 266–276).

В славянском фольклоре и в эпосе ближайших соседей славян сохранились множественные фрагменты дуалистического мифа о сотворении мира и самого человека двумя началами — божественным и «дьявольским», стало быть, Светлым и Тёмным, подчас двумя братьями. На поверку в этом мифе так называемый Белобог (или собственно Бог) выступает культурным героем, а его спутник и соперник, соревнующийся с ним (т. е. Чернобог), проявляет себя как самый настоящий Трикстер.

«Стал Господи мир творить, где народу жить. Распустил он море-окиян; надо землю сеять. Прибежал лукавый чорт, да и говорит

Господу: „Ты, Господи, всё творишь: весь мир сотворил, окиян-море напустил; дай мне хошь землю насеять“ — „Сей!“ — сказал Господи. Сеял, сеял лукавый — никакого толку! „Опускайся ты, лукавый, — сказал Господи, — на самое дно моря, достань ты, лукавый, горсть земли“; вынырнул — глядь, всю землю водой размыло. Опустился в другой — тоже: в горсти нет земли. Опустился лукавый в третий раз и, по божьему по веленью, оставалась за ногтем песчиночка. Бог взял ту песчиночку и насеял всю землю, с травами, с лесами, со всякими для человека угодьями. — „Будем с тобой, Господи, братьями родными, — сказал лукавый Господу: Ты будешь меньшой брат, я большой!“ Господи усмехнулся. „Будем, Господи, братьями ровными“. Господи усмехнулся опять. „Ну, Господи, ты будешь старший брат, я меньшой!“ — „Возьми, — говорит Господи, — возьми меня за ручку повыше локотка; пожми ты ручку ту изо всей силы“. Лукавый взял Господа за ручку выше локотка; жал ручку изо всех сил, устал от натуги, а Господи стоит да только усмехается. Тут Господь только взял лукавого за руку: лукавый так и присел. Господи наложил на лукавого крестное знамение, лукавый и убежал в преисподнюю. Люди, да ещё святые люди, нарицаются сыны божии, а лукавый хотел к Господу в братья залезть!» (Киреевский, 1986, т. 2, с. 38).

«Стал Господи мир творить, где народу жить. Распустил он море-окиян; надо землю сеять. Прибежал лукавый чорт, да и говорит Господи: „Ты, Господи, всё творишь: весь мир сотворил, окиян-море напустил; дай мне хошь земли насеять!“ — „Сей!“ — сказал Господи. Сеял, сеял лукавый, — никакого толку! — „Опускайся ты, лукавый, — сказал Господи, — на самое дно моря, достань ты, лукавый, горсть земли“. Опустился лукавый на дно моря, захватил лукавый горсть земли; вынырнул: глядь — всю землю водой размыло. Опустился в другой, — тоже: в горсти нет земли. Опустился лукавый в третий раз, и, по Божьему по велению, оставалась за ногтем песчиночка. Бог взял ту песчиночку и насеял всю землю, с травами, с лесами, со всякими для человека угодьями» (Буслаев, 1859, т. I, отд. 2, с. 100).

«В начале Света благоволил Бог выдвинуть Землю. Он позвал Черта, велел ему нырнуть в бездну водяную, чтобы достать оттуда горсть земли и принесть ему. — Ладно, думает Сатана, я сам сделаю такую же землю! Он нырнул, достал в руку земли и набил ею свой рот. Принес Богу и отдает, а сам не произносит ни слова… Господь куда ни бросит землю — она вдруг является такая ровная-ровная, что на одном конце станешь — то на другом всё видно, что делается на земле. Сатана смотрит… хотел что-то сказать и поперхнулся. Бог спросил: чего он хочет? Чёрт закашлялся и побежал от испугу. Тогда гром и молния поражали бегущего Сатану, и он где приляжет — там выдвинутся пригорки и горки, где кашлянет — там вырастет гора, где привскачет — там высунется поднебесная гора. И так бегая по всей земле, он изрыл её: наделал пригорков, горок, гор и превысоких гор» (Афанасьев, 1994, т. 2, с. 458–462).

«По старосветному Окиян-морю плавало два гоголя, первый — бел-гоголь, другой — черен гоголь. И теми двумя гоголями плавали сам Господь Вседержитель и Сатана. По божию велению, по богородицину благословению Сатана выздынул со дна синя моря горсть земли. Из той горсти Господь сотворил ровные места и путистые поля, а Сатана понаделал непроходимых пропастей, ущелий и высоких гор» (Ончуков, 1998).

«Вот, когда Бог сотворил воду, то и говорит Сатане: „Поди в море, возьми со дна горсть песку и принеси Мне, Я сотворю землю“. Сатана достал со дна две горсти песку (он уж тогда задумал обмануть; Господа и так же творить как он), принес одну горсть и подал её Богу, а другую затаил у себя. Бог бросил горсть песку — и родилась земля. Но когда он ушел, и кинул свою горсть Сатана, то на земле появились горбины и каменные горы. Вот почему на земле родились горы» (Бурцев, 1910, т. 6, с. 121).

«Бог человека по своему образу и подобию создал, и чёрт тоже захотел сделать: написал и вдунул в него свой дух. Выскочил козёл рогатый — чёрт испугался и попятился от козла. С тех пор он и боится его. Вот почему в конюшнях козла держат, и на коноводных тоже — где бывало пар до ста лошадей, всегда козла держали. Он — чёртов двойник» (Садовников, 2003, с. 248).

А вот версия создания человека, изложенная ещё языческими волхвами в споре с усмирителем белозёрских язычников Яном Вышатичем в пересказе христианина Яна и летописца. Человека создали Бог и Сатана: «Бог мывся, отерсе ветхем и сверже с небесе на землю; и распреся сатана з богом, кому в нем творити человека. И сотворил диавол человека, а бог душу в онь. Тем же аще умрет человек, в землю идёт тело, а душа — к богу». Ян тех волхвов повесил, «и в другую нощь медведь возлез, угрыз, снесть их…» (ПСРЛ, т. I). Скандинавский Локи тоже участвовал в сотворении человека.

Индоевропейские корни летописного свидетельства о волхвах весьма убедительно, на наш вгляд, обосновал Л. Прозоров, невзирая на критику в его адрес (Прозоров, 2006а).

Следующий рассказ записан в Пензенской губернии у мордвы по историческим меркам недавно. Нередко русские язычники, не желавшие поступиться верой предков, уходили на восток. На Волге они смешивались с местным финно-угорским населением, и миф накладывался на миф: «Человека хотел сотворить не Чам Пас, а Шайтан: собрал глины, песку и земли от семидесяти семи стран света, но слепить благообразно тела не мог — то слепит свиньей, то собакой, то гадом; а ему хотелось сотворить человека по образу и подобию Божию. Позвав птичку-мышь, он сказал ей: „Лети на небо, там у Чам Паса полотенце висит; когда он в баню ходит, тем полотенцем обтирается; висит оно у него на гвоздике, заберись ты в один конец полотенца, свей гнездо, разведи детей, чтобы один конец полотенца стал тяжелее и упал бы ко мне на землю“. Летучая мышь так и сделала. Шайтан обтёр полотенцем слепленного им человека, который получил образ и подобие Божие, но вложить в него живую душу он не мог. Когда Господь оживил его, Шайтан вступил с ним в спор: и на его долю из человека надобно что-нибудь ему дать. Решили так: „Образ и подобие от моего полотенца, — сказал Чам Пас, — и душа моя, а тело пусть будет твоё“. А птичку-мышь Чам Пас наказал за службу Шайтану: отнял у неё крылья и приставил голый хвост, так же как у Шайтана, и дал такие же лапы, как и у него» (Веселовский, 1889, с. 10–11).

Как указывает Д. Громов, зафиксировано свыше десятка фольклорных вариантов данного сюжета (Громов, 2005, с. 8–29; Труды экспедиции…, 1872, с. 145; Радченко, 1910, с. 74–76; Галицько-руські народні легенди, 1902, с. 222, № 388).

«Шол по земя Господь Бог, а с ним дьявол. Ну, тот, который людей сомущает, и здумал он и Бога сомутить. И так и шли они. Им на путе стречатца куча земли. „Кто, — говорит дьявол, — из нас сильнее, ты али я, покажем свою силу“. Взял землицы, плюнул на неё, в руках повалял и сделал вроде как статуй, человека обрисовал. „Вот видишь, он на меня походит (похож)“, — говорит дьявол Исусу Христу. Ну, подошел Исус Христос к етой статуе. А она на полу лёжит. Дьявол не мог её уставить, штоб стояла. Так подошел Исус Христос, взял капочку самую земли на ладонь, на руку-то, маленько слюной спустил, размешал эту грязь, да по губам и помазал этому-то статую. Потом в лицо дунул — дух доспел. Статуй-то и оживел, стал, поднялся и пошол. Дьявол-то улетел. Тело-то в нас дьяволово, от земли, а душа-то Богова — она завсегда и после смерти уходит к нему обратно на небо» (Фольклор Приангарья, 2000, с. 47–48).