Точка "Омега" - Альфред Ван Вогт

Под ним начала раскручиваться большая дверь Башни, все ускоряя и ускоряя свой бег. Она стала похожа на маховик. Во все стороны разлетался мелкими завихрениями песок.

Когда ускорение достигло максимума, Брендер резко отлетел в сторону.

Это было сделано вовремя. Сначала центробежная сила просто сбросила с этого дьявольского колеса машину-робота. Затем вырвалась сама дверь и, продолжая вращаться теперь уже с невероятной скоростью, вертикально взмыла и исчезла в космосе.

Из мрака склепа взвилась кучка черной пыли. Подавляя страх, но даже вспотев от глубокого облегчения, Брендер на полной скорости ринулся к тому месту в песках, куда забросило машину.

Вместо блестящего металла он увидел всего лишь свалку металлолома, потемневшего от времени. Тусклого цвета металл, вяло растекаясь, в конце концов принял почти человеческую форму. Плоть сохраняла серый цвет и была вся в складках, будто готовая вот-вот распасться от дряхлости. Робот попытался выпрямиться на чудовищных узловатых ногах, но в конце концов замер, отказавшись от этой затеи. Его губы, еле-еле двигаясь, выдохнули:

— Я уловил ваше предупреждение, но не передал его. Калорн теперь мертв. Они поняли, в чем дело, но процесс шел уже полным ходом. Время стало конечным…

Робот замолчал, а Брендер подхватил:

— Да, конечность времени наступила тогда, когда луч стал чуть меньше вечности. Это произошло в критический момент несколько минут тому назад.

— Я был… лишь частично… под его влиянием… имею в виду Калорна… Даже если им повезет… пройдет много лет… прежде чем они изобретут новую машину… а один их год соответствует миллиардам… ваших… я им ничего не сказал… я получил ваше предупреждение… но я его сохранил… для себя…

— Но что побудило вас действовать таким образом?

— Потому что я натерпелся от них. Они хотели меня уничтожить. Потому что… облик человека… мне нравился. Я чувствовал, что… что-то значу!

Плоть стала расплываться. Робот медленно таял, образуя лужицы, напоминавшие лаву. Она быстро высохла и раскололась на бесчисленное множество крупных осколков. Брендер дотронулся до одного из них. Тот рассыпался в тонкую серую пыль. Брендер оглядел мрачную пустынную песчаную долину и громко, с сочувствием, сказал:

— Бедный Франкенштейн!

Он направился к стоявшему вдали космическому кораблю. Им всецело завладело желание побыстрее вернуться на Землю.

Когда через несколько минут он спускался по забортному трапу, то первой его встретила Пэмила.

Она бросилась ему на шею.

— О Джим, Джим! — рыдала она. — Насколько же я была глупа. Когда я узнала, что произошло, что ты в опасности, я… О Джим!

Позднее он ей расскажет о вновь обретенном состоянии.

Сезиг

Ужасен семикилометровый каньон в океане в районе Филиппин. Грозен царь морской, владыка этой бездны, Сезиг. Очнувшись от длительной спячки, он подозрительно оглядел свои владения.

“Как самочувствие, Сезиг?” — спросило “второе я”.

Этот органически присущий ему внутренний голос был для него чем-то вроде колючего, стимулирующего жала и в меру своих возможностей — компаньоном.

Сезиг не удостоил его ответом. Во время сна его снесло к вершине ущелья, крутыми стенками уходившего вниз еще на триста метров. Недоверчивым взглядом он обвел края каньона.

…Никаких зрительных впечатлений. Ни один пучок света не проникал сверху в эти вечно угрюмые океанские глубины. Сезиг воспринимал окружавшую его мрачную среду через испускавшиеся им во все стороны высокочастотные излучения. Как ночная птица, заточенная в слишком темное помещение, он анализировал структуру всех предметов в своем подводном царстве, интерпретируя отражавшееся от них эхо. Фиксировать давление, температуру и капризные течения его побуждало сопровождавшее интеллектуальную работу чувство недоверчивости ко всему на свете. Конечного результата своих наблюдений он не знал. Они составляли лишь часть мощнейшего банка данных, опираясь на которые, дистанционные компьютеры просчитывали взаимосвязи различных явлений в океане и атмосфере и удивительно точно предсказывали тем самым условия перемен в них.

Его собственная система восприятия была на грани полного совершенства. Поэтому с точностью, исключавшей всякую ошибку, Сезиг обнаружил чужака еще на дальних подступах к извилистому ущелью. Судно! Стоит на якорях у вершины скалы в самой дальней части каньона.

“Эй, неужели ты позволишь, чтобы кто-то вторгся на твою территорию?” — шепнул внутренний голос, стремившийся задеть его самолюбие.

Сезиг мгновенно рассвирепел. Он привел в действие реактивный механизм, расположенный в выпиравшем книзу чреве его металлического, почти идеального по прочности тела. Атомный реактор немедленно запустил нагревательную установку. Морская вода, проходя через нее, преобразовалась в негодующе свистевшее облако пара. Сезиг, словно ракета, рванулся вперед.

Достигнув судна, Сезиг термоядерным лучом, выпущенным из головы, перерезал ближайший из четырех якорных тросов. Затем развернулся и проделал то же самое со следующим. После чего направился к третьему.

Но встревоженные на вражеском корабле существа уже обнаружили в черных водах шестиметрового монстра.

Кто-то крикнул:

— Проанализировать тип его эха!

Приказ был исполнен немедленно.

— Пропустить эхо через систему с неограниченным диапазоном до получения ответа!

Результат был впечатляющим: Сезиг позабыл о своей миссии. Он впал в дрейф. Внезапно его “второе я” поддело его:

“Очнись! Неужто они так легко отделаются? А?”

Неудача подстегнула Сезига, удвоила его ярость. Восприимчивость во много раз возросла. Он просто стер копии эха.

Взбешенный унижением, он решил атаковать другим способом.

Его система эха, обычно находившаяся под контролем во избежание нанесения ущерба существам, живущим за счет океана, внезапно заработала на форсаже, перейдя в сверхзвуковую вешу. Сезиг решительно двинулся к судну.

Следя за его приближением, враг решил не рисковать.

— Поднять оставшиеся якоря!

Сезиг устремился к ближайшей к нему части судна. От его сверхзвуковых волн ритмично завибрировал прочнейший корпус, теряя понемногу свою жесткость. Металл застонал под напором воды, давление которой на этой глубине достигало тысячи тонн на квадратный сантиметр. Со скрежетом вскоробилась внешняя обшивка, хотя внутренние перегородки еще, видимо, выдерживали натиск.

И тогда испугавшиеся защитники подвергшегося нападению корабля возбудили контрвибрацию, погасив тем самым ритм посылавшихся Сезигом волн. Спасены!

Но их судну был нанесен очень серьезный ущерб, и оно теперь безвольно отдалось вялому течению. До этого момента чужаки воздерживались от применения таких видов энергии, которые можно было бы засечь на поверхности океана. Они прибыли на Землю с задачей основать опорную базу в целях завоевания этой планеты. Они действовали также согласно инструкции, предписывавшей им собирать данные о подводных течениях, достаточных для того, чтобы иметь возможность покинуть морские глубины, приблизиться при необходимости к берегу, нанести ядерный удар и вновь скрыться. Поэтому они были прекрасно вооружены и не собирались без боя погибать в этих черных водах.

— Что можно противопоставить этому демону?

— Взорвать его! — спешно подсказал кто-то.

— Но это опасно, — сказал, колеблясь, командир.

— Большей опасности, чем сейчас, все равно не будет!

— Верно, — ответил командир, — но, откровенно говоря, не понимаю, почему этот монстр вооружен, и я не могу поверить, что у него есть другие средства защиты. Установить систему возвратного действия. Если он применит новое оружие, оно автоматически обернется против него самого. Пойдем хотя бы на этот риск.

Вторично испытав разочарование, Сезиг окончательно взъярился. Он навел на противника пушку с ядерным зарядом и дважды выстрелил. Через какую-то долю секунды вернувшиеся обратно снаряды разворотили ему череп.

“Неужто ты дашь им спуску?” — завопил внутренний голос.

Но хозяин морской бездны в районе Филиппин был мертв, и теперь ничто на свете не могло уже его возбудить.

Немедленно на главную гидрологическую станцию поступило сообщение следующего содержания:

“В компьютерный Центр перестали поступать сведения от Сезига. Кажется, в который уже раз один из наших военных противолодочных роботов гидрологической службы вышел из строя. Как вы помните, эти электронные монстры были запрограммированы на недоверчивость и гневную импульсивность, на одержимость идеей насчет того, что им принадлежит часть океана. По окончании войны мы так и не смогли поднять их на поверхность ввиду исключительной мнительности и подозрительности этих созданий”.