Моя родина – Фаэтон. Вторая книга - Ленар Гиниятович Хатбуллин

Говорю мысли, которые считаются важнее, чем всё, что было:

– Мы в силах управлять реальностью, менять её, как понимаем в момент времени, не существующей в камере, которая следует за тобой, если будешь реализовать понимание себя, как часть души мира. Не видеть мир, как эфемерное пространство, а подминать под себя, меняя, как разность понятий кажущейся сути, которая представляется иной, чем есть. Подвластно и лежит перед мысленным простором, готовый понять мир, как комплексный, изученный. Являюсь значимым и действующим, не только идущим к цели, которая образует цель жизни, как не стоять на одном месте, примеряя роль мха. Ему нет разницы, нет точных значений в движении жизни, когда стоишь, замечая, как жизнь решает за тебя, а ты не можешь что-то поменять в ней, начать следовать своим путем. Мы можем его достичь. Мы целое.

Выражаю конечность мысли, повергающей присутствующих людей в шок:

– Цельный и значимый, главное, обособленный объект, который решает, куда ему идти, что достигать для выражения желания в следовании шагов, то есть видеть, куда пойти, уловить движение в сути. По этой причине выражаю нашу готовность в достижении обозначенных планов. И нами приняты, как данность и благость будущего. Нет времени для рассуждения о выборах и запасных планов, если допустить, другие планеты не достижимы, так как объем топлива не вечен, а ограничен тремя: Венерой, Марсом и Меркурием, из них последняя планета нам подходит. К ней мы будем стремиться, мама, так как знает, что можем дойти до конца.

Есть обозначение выбора, как логичной цепочки из достижения путем выполнения отдельных звеньев, которые отразят полную истину. Не надо бояться, когда начинаешь путь, он не будет отрицать тебя, а значит, сможешь принять правду, от которой ты хочешь избавиться, но не можешь, ведь не говоришь.

Мада пребывала в крайней степени стеснения и не понимания, что услышала. Было не ясно, откуда в моей голове возникли мысли, теперь поражавшие обширностью взглядов, которые ничем не ограничены. И не могут быть взяты в кольцо, как попытка сопротивления. Ибо, как допустить, что одна ночь могла дать тщательность и проработанность разума, который раньше не мог трезво рассуждать философскими терминами, теперь поражая знанием. Оно должно стать краеугольным камнем преткновения и недоверия, что слышат уши. По этим причинам комната вновь погрузилась в молчание, так как родные не подозревали, что за мысли кроются в голове, не знали, какой следующий словарный этюд будет изображен, как новое и недостижимое понятие беспомощности в сильных и мощных словах, которые пугают с первого раза, если не понимаешь.

Поначалу только Мада, которая недавно проводила гипноз, могла сказать:

– Где ты научился словам? Неужели одна ночь так много может дать в осознании того, что ты говоришь, не зная книг, из которых мог почерпнуть знания и словесные изыски. Я поражена до глубины души, честно.

Объясняю, откуда появились знания в моей голове, которая их приняла:

– Когда спускался по лестнице голос, который разносился в голове ударами молота, твердил об истине, достижении, преодолении, глубинном понимании знания в нашей жизни, как конечной цели следования, либо осознания себя. Забыть прошлое, чтобы начать путь заново, который выведет из лабиринта заблуждения и покажет истинность вида на многие события, когда нет понятия, есть только поиск истины и правды, которые сливаются под внутренним зрением, а также обращением всего мозга в чистый лист поиска.

Ввергаю в шок, понимая, состояние позволит принять нашу сторону:

– Чистый лист и на нем начинается поиск нового, как уход от опыта, который будет балластом в состоянии потока, следования за голосом, зовущим в путь, длиной в жизнь. Поиск никогда не прервется, он всегда имеет протяженность больше, чем разум и знание. Солнце заходит за ум, ты там осознаешь, нет никаких стен и преград, которые держали на месте, как стояние без единого шага, либо сознательность остановок для новых мыслей. Всегда надо чертить новую осознанность в голове, как строительство мостов, которые точно приведут к цели, не отвлекают жизнью, либо привычками, оставшимися от прошлой жизни. Она покинута, оставлена, не является значимым, ибо путь предполагает новое, не старое, которое пережито, потому не отражает чаяния и стремления души. Каким образом уйти от прошлого, рассмотрим на примере, видя в нем, что он боится сказать и понять в голове.

Вижу, как указал перстом на маму, которая померкла и ушла в себя. Говорю и этот голос стал сильнее всех слов, которые произнес раньше:

– Для того чтобы начать чистый лист, надо забыть, что тянет нас назад, ибо в прошлом не найти черту, нас спасет и выведет в настоящее. Разделять понятия «настоящее» и «прошлое», ибо в них легко запутаться, и не жить, как в одном из них, вечно перебегая, потому не знать, какая сейчас жизнь предстает перед глазами как акт творения и поиск начала, откуда смотрю шагом на прежние события. Они манят известностью, когда знаешь, что и как произошло, но ничего не поменять, только смотришь на предыдущие шаги, думая, как было удивительно в прожитом мире, но жизнь не стоит на месте. Не будет ждать, кто решит окунуться в прошлое, уходя из настоящего мира.

Продолжаю сказанную мысль и вижу продолжение повествования сути:

– Нельзя вечно пребывать в прошлом, иначе заберет в себя, нет пути назад, ты станешь застывшим событием, которое вклинится в жизнь, перейдя границы восприятия, которые стираются, если долго пребывать. Словно смотреть назад, являя ненужную часть жизни, как незначительность следования за маршрутом, который должен являться, не быть промежутком из прожитых моментов. Сложнее постигать новое, а не стоять на месте. Речь идет о воспоминаниях, которые держат словом, которое, либо не произнес вовремя, либо не знал, что сказал, а главное, как лучше бы направил себя в событии. Сожаление о прошлом, как не живом, нельзя направить энергию в него, поменяв застывший ход прожитой жизни.

Высказываю мысли, которые идут, словно не из головы, а сверху, с небес:

– Если, конечно речь не об эффекте бабочки, когда поменять прошлое, тогда значительно поменяется будущего, которое легко уничтожить, но лучше не проникать в прошлое, не пытаясь его изменить. Жизнь должна быть всегда сейчас и здесь, а не вечно пребывать в переживании, которое ничто не несет конкретного, только жалость и чувства, которые олицетворяют переживание. Испытывая их, ты уходишь в невозможность жизни, которую наблюдаешь, но ничего не трогаешь, иначе реальность разрушится, либо пойти в