Темный Луч. Часть 4 - Эдриенн Вудс

погрузился в свою тьму и больше не хотел иметь ничего общего со светом. Тьма вызывала привыкание. Она больше не снилась мне так часто, как я хотел, но когда снилась, — я вздохнул, — это чертовски сбивало меня с толку. — Я полуулыбнулся. — Это был путеводный сон, похожий на то, как твоя мать пыталась направить тебя к поиску истины. Она тоже помогла мне открыть глаза и перестать быть слепым. Она серьезно разозлилась на меня во время стадии тупика.

Елена рассмеялась.

— Ладно, теперь я знаю, что это была не я.

— Ты была более чем зла на меня, Елена, на том этапе.

— Не по этой причине, Блейк.

— Тогда почему ты хотела, чтобы я был твоим драконом?

Она фыркнула.

— Думаю, это было потому, что все этого хотели. Когда твой отец выполнял твои обязанности, часть меня видела в нем своего дракона. Было приятно быть частью чего-то. И думаю, это передалось по наследству. — Она усмехнулась.

— Я бы легко освободила тебя, но они все снова и снова останавливали меня.

Я вздохнул.

— И я продолжал настаивать, ты, наконец, сделала это, и теперь я не слышу твоих мыслей.

— Я рада, что ты не можешь, — тихо сказала она.

Я усмехнулся.

— Ты действительно это имеешь в виду?

— Да. На данный момент все еще немного запутано, и все, что произошло за последние несколько месяцев, я боюсь, что если ты свяжешься с этим, то снова можешь погрузиться во тьму.

Я улыбнулся.

— Не думаю, что это больше возможно. Я стал слабаком.

Она рассмеялась.

— Сомневаюсь, что они сказали бы это тебе в лицо.

— Это была ты в том сне, Елена. Тогда я просто не мог этого видеть из-за своей тьмы, но когда ты освободила меня, сны изменились. Девушка ушла, та, которую я привык видеть, и ее заменила ты, во всех снах.

Я снова прикоснулся к ее руке и мягко потер верхнюю часть.

— Я тебе действительно снилась?

— Да, я был просто идиотом или недостаточно умен, чтобы понять это.

— Итак, мы не так уж сильно отличаемся друг от друга, когда нам обоим снятся вещие сны.

— Не все твои сны являются вещими, Елена. Саадедин посвящен будущему, как и Брайан. Даже если они снились после того, как это произошло. Думаю, дар Лунного Удара проснулся в тебе быстрее, чем во мне.

— Это один из способов взглянуть на это.

— Другого выхода нет, — сказал я.

— Есть. — Она улыбнулась. — Я первоклассный урод.

Я усмехнулся.

— Если ты урод, то и я тоже. И обещаю тебе, что я не урод. Так что и ты тоже.

Потом мы говорили об Эмануэле. Я рассказал ей все о том, как мы проводили время вместе, разыскивая ее.

— Я обнаружил, что могу забирать боль у другого дракона и исцелять ее сам с помощью Эмануэля. Однажды он был серьезно ранен. Его чешуя сгорела, когда он пытался угнаться за мной, и он разбился. Я нашел его, и левая сторона его тела была полностью изуродована. Я знал, что это из-за меня, поэтому пожелал этого. Если бы я знал, что боль будет такой сильной, я бы не перенес ее, но я исцелился.

— Ты сделал это и для Эмануэля тоже?

— Да, после всего, что он сделал для меня, это было самое малое, что я мог сделать для него, Елена. Он столько раз спасал мне жизнь.

Затем мы заговорили о моем отце, и она слушала с нетерпением. Я рассказал ей все о Лиге Драконов и о том, что он собирается начать снова.

— Ты когда-нибудь бывал на другой стороне?

— Когда был маленьким. Китай был неравнодушен к Рубикону и до сих пор неравнодушен.

— Они знают?

— Как думаешь, Елена, почему мы так хорошо разбираемся в их культуре? Они выросли на историях о Пейе.

Я сказал ей, как это было потрясающе, настоящий стимул для самомнения, и пообещал однажды, что вернусь к ним в своей человеческой форме, но так и не сделал этого.

Ночь пролетела так быстро, и мы говорили обо всем. Я не хотел, чтобы это заканчивалось.

Молчание затягивалось.

— Елена, мне нужно знать о том дне, когда ты подумала, что убила меня?

— Я была так не в себе, Блейк. Мой ковер был залит твоей кровью, и я знала, что совет собирается устроить день открытых дверей. Поэтому я сделала то, что всегда делаю, когда что-то случается, — я убежала. Знаю, шел дождь, но, кроме этого, я действительно не могу вспомнить. Я даже не могла вспомнить, слышала ли я лианы. Единственное, что у меня осталось, — это смутные воспоминания о том, что было внутри. Я увидела эти прекрасные розовые и пурпурные цветы. А потом я очнулась в сарае.

Она рассказала мне, как Август нашел ее, а Чарльз приютил. Она работала на этом поле каждый день, пока не появились виверны. Их всадники были злыми.

— У Уилла есть виверна?

— Пенелопа, — ответила Елена.

— Мне кажется, я видел ее в одном из твоих снов.

— Я боролась до тех пор, пока больше не смогла. Уилл, Сеймур, все они знали, кто я такая, Блейк, но они не хотели в это верить из-за лиан.

— Они знают, что ты была принцессой?

— Нет, — улыбнулась она. — Драконианцем.

— Я этого не видел.

— Сеймур — психопат. Думаю, он кайфует от боли, поэтому, даже если ты найдешь его, он никогда не доставит тебе такого удовольствия, чтобы ты сломал его.

Вот почему Энни попросила меня бежать. Я не собирался убегать. Я найду способ сломить его.

Она рассказала мне о Клайве. Что она должна была делать, поскольку у него был партнер, и она покраснела, рассказывая мне о сексуальных звуках, которые ей приходилось издавать всякий раз, когда они думали, что он навещает ее ночью.

Я не мог удержаться от смешка, просто представив себе это.

— Не смейся. Это было ужасно, но Клайв сказал мне, что я прирожденная актриса.

— Он действительно попросил тебя сделать это?

— Я бы делала это в миллион раз чаще, чем то, что, по их мнению, мы сделали. Я была так напугана в первый раз, еще до того, как узнала о Джеймсе. Но, по крайней мере, это был бы мой выбор, верно? Чтобы обезопасить Энни.

— Ты делала это ради Энни?

Она кивнула.

— Блейк, твоя кузина прошла через ужасное дерьмо, о котором я не хочу тебе рассказывать. Она достаточно настрадалась. Не спрашивай ее, пожалуйста. Ты будешь смотреть на нее по-другому, если она узнает, что ты знаешь…

— Тсс, я не буду ее