Темный Луч. Часть 4 - Эдриенн Вудс

— Ладно, это просто пугает. То, о чем я теперь всегда буду думать, когда буду принимать ванну.

Я рассмеялся и притянул ее ближе к себе.

Она так идеально помещалась в моих объятиях. И тут ее сердце снова заколотилось. Я посмотрел на нее сверху вниз.

— Я не такой… больше.

— Угу, — поддразнила она.

— Ты действительно можешь увидеть мерцание, если просто обратишь внимание, Елена.

— Да?

Ей снова стало любопытно.

— Да, я покажу тебе это снова, если это успокоит твое бешено бьющееся сердце.

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Что происходит в твоем мозгу?

Она открыла глаза.

— Ничего.

Я приподнял бровь. Я не куплюсь на эту часть «ничего», милая.

— Ладно, это то, о чем я действительно больше не хочу думать, но это займет некоторое время. Так что потерпи меня.

Я улыбнулся. Чертов дент. Я действительно не думал, что она будет больше думать об этом.

Я отвел ее туда, где сложил одеяла.

Если бы мастер Лонгвей поднялся сюда, у меня было бы достаточно времени, чтобы смешаться и сбросить подушки и одеяла с крыши.

Она просто посмотрела на меня, слегка скривив губы, когда увидела одеяла и подушку, а затем плюхнулась на них.

Я лег на живот, поддерживая свой вес локтями рядом с ней.

— Не думала, что ты относишься к романтичному типу людей.

— Тогда тебе следует держаться от меня подальше, когда я читаю свои стихи.

Она рассмеялась.

— Итак, почему ты вернулся? Мне казалось, ты сказал «три дня».

— Слишком сильно скучал по тебе, — сказал я, и она опустила глаза.

— Спорим, ты говоришь это всем девушкам?

— Нет, правда. Драконам нелегко находиться вдали от всадников. У тебя действительно все так легко получается, Елена.

— Ладно, как скажешь. Не говори мне.

— Я серьезно. — Я усмехнулся. — Это то, кто мы есть. Когда драконы заботятся, они заботятся не просто от всего сердца. Они заботятся всем своим существом. Разумом, душой и сердцем.

— О боже, — тихо сказала она и вздрогнула.

Я не мог удержаться от смеха. Я нежно обхватил ее лицо одной рукой, чтобы она могла посмотреть на меня.

— Я уже говорил тебе раньше. Это не заклинание, Елена, и я буду повторять это до тех пор, пока не проникну в твой прекрасный, но чрезмерно активный разум.

— Я думала, ты больше не можешь читать мои мысли?

Я перевернулся на спину и посмотрел на небо.

— Мне не нужно читать твои мысли, чтобы знать, о чем ты думаешь. Это видно по твоему лицу.

— Мне повезло.

— Все не так уж плохо. Скорее открытая книга, чем закрытая.

— Ты сейчас говоришь о себе?

— Да, я был чрезвычайно закрытой книгой, но все эти нечеткие и теплые чувства начинают наносить серьезный ущерб моей репутации.

— Мне так жаль, что ты испытываешь все эти эмоции, — поддразнила Елена. — Вероятно, это моя вина.

— О, ты правильно поняла. Ты приручила меня.

Она схватила подушку у меня за спиной и ударила меня ею, прежде чем положить себе на колени.

— Итак, что мы сделаем, если мастер Лонгвей поднимется сюда?

— Он не знает всех моих секретов, Елена. Он нас не найдет. Так что перестань беспокоиться.

После этого она открылась и начала задавать вопросы. Они просто вылетали прямо из нее.

Она хотела узнать о моем дне рождения и хотела узнать мой любимый цвет, который был цветом ее глаз. И нет, это был не дент. Я любил лес.

— Любимая книга?

— Грозовой перевал. Я всегда чувствовал глубокую связь с персонажами Шекспира.

— Даже с Ромео и Джульеттом?

— Да, это что-то вроде «Ромео и Джульетты», немного извращенных, но близких.

Она снова рассмеялась.

— Что, ты со мной не согласна?

— Ну, я не умерла. И ты не…

Я рассмеялся.

— Были времена, когда я всерьез задумывался об этом. Особенно когда не мог уловить биение твоего сердца в тот день, когда тебя нашли. И всякий раз, когда Эмануэль говорил мне следовать своему внутреннему чутью, я всегда оказывался у лиан.

— Это было потому, что я находилась за ними.

— Тогда я этому не доверял. Была часть, в которой я подумал, что лианы могут означать что-то другое. Эмануэль умолял меня сначала дождаться доказательств.

— Ты серьезно?

— Да, чего ты не слышала? Драконы совсем другие. Елена, денты в тысячу раз хуже. Мы не можем жить без наших всадников.

Она ничего не сказала.

Я снова притянул ее к себе.

— Может, ты прекратишь? Это не заклинание.

— Ты можешь читать мои мысли, — заявила она потрясенно.

— Нет, но теперь я знаю выражение твоего лица каждый раз, когда ты задаешь этот вопрос. Я больше не тот придурок. Я также не собираюсь быть таким придурком только для того, чтобы успокоить твою неуверенность. Ты должна привыкнуть к этому. Это тот, кто я есть.

— Это тот парень, за которого сражался Люциан?

Я кивнул.

— Нам было тринадцать, когда он дал это обещание, и я не должен был позволять ему этого делать. Я приехал в Драконию на год раньше, так как моя тьма проявилась гораздо раньше, чем они ожидали.

Я рассказал ей обо всех случаях, когда Люциан пытался заявить на меня права, но каждый раз ему это не удавалось. Я подробно рассказал ей о них. И каким дерьмовым я чувствовал себя каждый раз после этого.

Наша дружба была крепкой. Мы были кровными братьями.

Я обнаружил, что Ирен ей все еще не очень нравилась. Она возненавидела бы меня, если бы узнала, что я много раз спал с ней и употреблял наркотики. Я боялся того дня, когда она все это обнаружит.

Однако Елена рассмеялась, когда я снова переключился на Люциана. Ей нравилась эта тема.

Я догадывался, что часть меня всегда будет гадать, с кем бы в итоге оказалась Елена, если бы он был жив.

— Спасибо, что поделился этим со мной, Блейк. Я никогда не знала Люциана таким.

— Не за что, — мягко сказал я.

Она тоже лежала на спине, и мы продолжали тихо разговаривать.

Я улыбнулся, вспомнив кое-что.

— О, о, что?

Я покачал головой.

— Это ерунда.

— Нет, ты должен сказать мне.

— Связь еще не настолько сильна, — признался я.

— Мне все равно. Ты должен сказать мне, что вызвало эту ухмылку на твоем лице.

— Это из-за солнечного взрыва во мне.

— Солнечного Взрыва? — спросила она в замешательстве.

— Мне было все равно, что ты уехала домой с Люцианом в те выходные, но, черт возьми, я был взбешен, когда ты вернулась.

Она покраснела и спрятала лицо. Я рассмеялся.

— Извини, я не это имел в